Она сидит по другую сторону чемодана, где одежда лежит стопкой, грозя опрокинуться. Пакеты с покупками разбросаны по углам чемодана.

— Привет, Ло, — приветствует Дэйзи с теплой улыбкой.

И когда я действительно смотрю на нее, мое лицо медленно опускается. Все, что мне удается сказать, это: — Ты... блондинка...

Миллион других мыслей проносятся в моей голове. Большинство из них крутятся вокруг одного: меня, предупреждающего Дэйзи держаться подальше от каждого парня на этой, чёртовой планете. И у меня проскакивает мысль, что в этой поездке мне придется выбить из кого-нибудь дерьмо — просто чтобы защитить девушку, которая легко выглядит такой же взрослой, как две её сестры. Она может вписаться в нашу группу ребят студенческого возраста. А она не должна. Ей шестнадцать, несмотря на то, что она модель высокой моды.

Отлично.

Теперь я точно знаю, почему Райк хмурился. Он знал, что с ней будут проблемы. Не из-за её характера. А потому что... она красивая и слишком молодая, чтобы быть здесь.

Дэйзи проводит пальцами по своим безумно длинным волосам.

— В модельном агентстве хотели, чтобы она была блондинкой.

Она отбрасывает пряди, и они рассыпаются по ее груди. Блядь. Мне противно, что я вообще туда смотрю. Вместо этого я перевожу взгляд на Лили.

Она достаёт купальники из пакета с покупками. У нее такой вид, будто она пытается прорыть путь до Китае сквозь одежду. Это очаровательно.

— Так что ты здесь делаешь, Дэйз? — спрашиваю я, не сводя глаз с Лили.

Это помогает мне не думать о том, чтобы потащить Дэйзи в ближайший аэропорт. Я просто хочу убедиться, что она в безопасности. Три года назад я не уверен, что мне было бы до этого дело. Трезвость определенно меняет мои приоритеты.

— Ну, — говорит она, прислонившись к стойке раковины. — Я всегда пропускаю весенние каникулы с Лили и Роуз. Поскольку это последние официальные каникулы Роуз в колледже, я подумала, что могу просто поехать с ними. Но не волнуйся, ты даже не заметишь, что я здесь. Обещаю.

Я, должно быть, строго смотрю на неё, потому что она снова улыбается искренне. Я ей верю. Но меня беспокоит не это.

— А как же старшая школа? — спрашиваю я.

— Учителя дали мне отсрочки по всем заданиям, как они делают, когда у меня фотосессии за границей.

Прежде чем я успеваю возразить, она добавляет: — И Роуз написала мне вчера вечером о краже багажа, так что у меня было время заехать в торговый центр и подобрать одежду для всех, — она берет пакет из магазина Macy's и протягивает его мне. — Я выбрала несколько плавок для Коннора, Райка и тебя. Не думаю, что вы захотели бы мучиться с покупками в свой первый день на пляже.

— Дааа! — восклицает Лили с пола.

Все поворачиваются, чтобы увидеть, как она поднимает цельный купальник, словно это малыш Симба.

— Подумала, что тебе понравится, — говорит Дэйзи. — Это Billabong(австралийский бренд одежды).

— Тебе нужно солнце, — категорично заявляет Роуз. Она прихлопывает утюжком на Лили. — Брось. Купальник.

Лили прижимает к груди черный цельный костюм, половина которого разноцветная со слоями алмазных узоров, словно психоделический принт коренных американцев.

— На моей стороне Дэйзи, — напоминает ей Лили. — Она тебя завалит.

Дэйзи уверенно кивает.

— Обязательно.

У Роуз такое хорошее настроение, что она уступает.

— Хорошо, — её взгляд переходит на цельный купальник, которого так жаждет Лили. — Он милый, в стиле пляжного бродяги, по типу я иду сёрфить, потому что не умею читать.

Я роюсь в сумке Macy's, которую Дэйзи дала мне, и делаю паузу.

Там пять купальных костюмов, все разных ярких неоновых цветов, но одного фасона. Манкини.

— Эм... Дэйзи, — я поднимаю брови.

Я поднимаю банановый гамак на конце одним пальцем.

Дэйзи старается не улыбаться слишком широко, но ей это нравится.

— Продавец в магазине сказал, что они самые популярные.

— Возможно, для детей. Я не уверен, что мой член может поместиться сюда, — и я тут же морщусь от своего выбора слов. — Я имею в виду, свои причиндалы.

Лили отвлекается настолько, что роняет купальник, её глаза сверкают между моей промежностью и купальником. Её воображение просто слишком, чертовски обширно. Я не могу за ней угнаться.

Дэйзи смотрит на меня так, будто я странный.

— Это нормально — ругаться при мне. Я не буду на тебя ябедничать.

Да, она определенно заставляет меня чувствовать себя глупо за то, что я пытаюсь не искажать ее молодой, хрупкий разум. Но она модель. Я даже не могу понять, что происходит после фотосессии, во время неё или до. Уверен, они говорят о членах, груди и о многом другом, что было бы неуместно в кругу легко поддающихся влиянию детей.

Ей не двенадцать, Ло, напоминаю я себе. Ей шестнадцать. Есть разница. Она учится в старшей школе. Черт, у нее наверняка был секс.

Я останавливаю себя. Есть вещи, которые я просто не хочу знать.

Я поворачиваю костюм и сосредотачиваюсь на Лили. Я бросаю его в нее, и она ловит манкини в свои руки.

— Да, — говорит она, уносясь вдаль со своими озорными мыслями, которые я определенно хотел бы услышать. — Не думаю, что он подойдет, — она краснеет, как будто не хотела говорить это вслух. Я просто хочу поцеловать ее.

— Это ненужная информация, — говорит Роуз.

— Вообще-то, это было необходимо, — говорю я. — Если я не могу поместиться, тогда мне нужен другой костюм.

Дэйзи наклоняется и начинает рыться в чемодане рядом с Лили. Пока она роется, я вспоминаю, что ей вообще не следовало бы здесь находиться.

— Так она остается? — я смотрю между Роуз и Лили, ожидая, что одна из них будет зрелой старшей сестрой, установит руководящие принципы, правила, что угодно, и отправит Дэйзи обратно домой.

Но самая ответственная девушка — возможно, во всей вселенной — одаривает меня самым ужасным порицающим взглядом и говорит: — Она может остаться.

Думаю, они сошли с ума. Они явно не понимают, как выглядит Дэйзи, не осознают её возраст и тот факт, что прямо за нашим окном сотни возбужденных, блядь, парней.

— Могу я поговорить с тобой и с тобой, — я показываю на Лили и Роуз, — наедине. Спасибо.

Дэйзи смотрит на меня с чемодана.

— Прости за купальники. Это была просто шутка, честно. Вот.

Она бросает мне новый пакет с покупками, и я колеблюсь, в основном потому, что вижу, как сильно Дэйзи хочет, чтобы я не был против того, что она здесь. Она не хочет никого смущать, ведь она, по сути, врывается в наши весенние каникулы. И я думаю, что если бы я сказала ей, что ей здесь не рады, она бы без споров улетела следующим рейсом.

Прежде чем начать рыться в пакете, я устремляю свой взгляд на Роуз, которая имеет наибольшее влияние на то, останется Дэйзи в Канкуне или нет.

— Что будет, если парень предложит ей выпить?

— Я откажусь, — отвечает Дэйзи. Она покачивается на носочках, приготовившись отвечать на новые вопросы.

— Ты собираешься пить? — спрашиваю я ее.

— Если тебя это расстраивает, то нет.

Мои мышцы дергаются. Мне не нравится идея, что люди будут трезвыми только потому, что я трезвый. Это смешно.

— Меня это не расстраивает, но ты несовершеннолетняя, Дэйзи, даже в Мексике.

— С четырнадцати лет мама всегда разрешала мне пить во время каникул. Спроси у Роуз.

Роуз отсоединяет утюжок и расчесывает свои блестящие волосы.

— Только фруктовые напитки, — говорит она. — И только потому, что мама верила, что ты не сойдешь с ума.

— Я и не собираюсь, — говорит Дэйзи. — И если тебе станет легче, я вообще не буду пить.

Я качаю головой и сильно хмурюсь. Не уверен в правильности своего решения. Я знаю, что большинство детей пьют в шестнадцать лет. И я не хотел бы делать её ребенком только потому, что я алкоголик. Но разве когда тебе исполняется двадцать один — это резко становится магически безопасным возрастом или что-то в этом роде? Я не знаю.