Она достала драгоценный документ из кармана и передала его в руки г-на Соса, а тот приказал жене оказать гостеприимство таинственным гостям и отправился в муниципалитет.
Там умы всех присутствовавших были разгорячены, потому что на заседании присутствовал Друэ; туда и вошел г-н Сое, неся в руках паспорт. Каждому было известно, что путешественники находятся в его доме, и потому при его появлении все из любопытства замолчали.
Он положил паспорт перед мэром.
Мы уже приводили содержание этой бумаги, и читатель знает, что в ней не было ничего необычного.
Прочитав документ, мэр объявил:
— Господа, паспорт составлен по всей форме.
— Неужели?! — в изумлении воскликнули разом несколько голосов.
В ту же минуту к бумаге потянулись руки.
— Да, паспорт составлен по всей форме, — вновь подтвердил мэр, — вот подпись короля!
Он подтолкнул бумагу к протянутым рукам, и те сейчас же за нее с жадностью схватились.
Но Друэ вырвал ее из рук любопытных.
— Подпись короля! — возмутился он. — Ну и что? А подпись Национального собрания есть?
— Да, вот подпись членов одного из комитетов, — возразил стоявший рядом с ним человек и вместе с ним при свечах читавший документ.
— Хорошо, — продолжал Друэ, — а где же подпись председателя? И потом, дело совсем не в этом, — резко заметил молодой патриот, — в карете ехали вовсе не русская баронесса Корф, не ее дети, не ее управляющий, не две ее камеристки и не трое ее слуг; в карете ехали король, королева, дофин, королевская дочь, мадам Елизавета, какая-то светская придворная дама, три курьера — одним словом, королевская семья! Неужели вы хотите выпустить из Франции королевскую семью?
Вопрос был задан прямо, но от этого бедным муниципальным чиновникам третьеразрядного городка, каким был Варенн, было ничуть не легче найти на него ответ.
Итак, началось обсуждение, грозившее затянуться до утра; прокурор коммуны решил предоставить членам муниципалитета возможность продолжать споры, а сам вернулся домой.
Он застал путешественников в лавочке. Госпожа Сое пыталась уговорить их подняться в комнату, потом упрашивала, чтобы они хотя бы присели, потом стала их угощать; однако они от всего отказались.
Им казалось, что, если они устроятся в этом доме на ночлег, присядут или даже просто съедят что-нибудь, это уже будет похоже на уступку тем, кто их арестовал, будет похоже, что они отказываются от возможности отъезда, то есть от своего самого страстного стремления.
Все остальные их желания, если так можно выразиться, были заглушены до возвращения хозяина дома, который должен был принести решение муниципалитета по самому важному вопросу — о паспорте.
Вдруг они увидели, как он расталкивает толпу перед входом в собственный дом и пытается изо всех сил пробиться.
Король сделал три шага ему навстречу.
— Ну что? — спросил он с озабоченным видом, так и не сумев скрыть свои чувства. — Что паспорт?
— Должен заметить, что из-за паспорта в настоящую минуту в муниципалитете разгорелся жаркий спор, — ответил г-н Сое.
— По какому же поводу? — поинтересовался король. — Уж не сомневается ли кто-нибудь в его законности?
— Нет, однако кое-кто сомневается в том, что он на самом деле принадлежит баронессе Корф; ходят слухи, что в действительности мы имеем честь принимать в нашем доме короля и членов королевской семьи…
Людовик XVI чуть помедлил с ответом; наконец, решившись, он проговорил:
— Да, сударь, я король! Это королева, вот мои дети! И я прошу вас относиться к нам с должным почтением, какое французы всегда питали к своим королям!
Как мы уже сказали, дверь на улицу оставалась открытой; на пороге сгрудились любопытные. Слова короля были услышаны не только внутри лавочки, но и снаружи.
К несчастью, даже если произнесший эти слова был полон чувства собственного достоинства, то его серый сюртук, бумазейный жилет, серые чулки и штаны, куцый паричок в стиле Жан Жака не соответствовали пафосу его слов.
Ну как можно было, в самом деле, узнать короля Франции в этом недостойном обличье?!
Королева почувствовала, какое невыгодное впечатление на толпу производит король, и краска ударила ей в лицо.
— Давайте примем любезное приглашение госпожи Сое и поднимемся во второй этаж, — торопливо сказала она королю.
Господин Сое взял свечу и поспешил к лестнице, показывая дорогу знатным гостям.
Тем временем новость о том, что король находится в Варение и самолично в этом признался, облетела весь город.
Какой-то человек в смятении вбежал в здание муниципалитета.
— Господа! — закричал он. — Путешественники, препровожденные в дом к господину Сосу, — действительно король и члены королевской семьи! Я только что сам слышал признание короля!
— Вот видите, господа! — вскричал Друз. — Что я говорил?
Тем временем в городе становилось неспокойно, по-прежнему слышалась барабанная дробь, звучал набат.
Почему же весь этот шум не привлек в центр города, на выручку беглецам ожидавших короля в Варение г-на де Буйе[31], г-на де Режкура и гусаров?
Сейчас мы об этом расскажем.
К девяти часам вечера оба молодых офицера вернулись в гостиницу "Великий монарх" и вдруг услышали шум подъехавшего экипажа.
Они находились в эту минуту в зале первого этажа и подбежали к окну.
Экипаж оказался простым кабриолетом. Однако они приготовились, если понадобится, немедленно вывести свежих лошадей.
Но путешественник не походил на короля; это был забавный человечек в широкополой шляпе и огромном плаще.
Они собрались было вернуться к себе, как друг незнакомец их окликнул:
— Эй, господа! Нет ли среди вас господина шевалье Жюля де Буйе?
Шевалье замер.
— Да, сударь, это я, — ответил он.
— В таком случае, — заметил человек в широкополой шляпе и плаще, — мне нужно многое вам сказать.
— Сударь, — отвечал шевалье де Буйе, — я готов вас выслушать, хоть я и не имею чести вас знать. Потрудитесь выйти из экипажа и войдите в эту харчевню; там мы и познакомимся.
— С удовольствием, господин шевалье, с удовольствием! — воскликнул господин в плаще.
Он выскочил из кареты, не коснувшись подножки, и поспешно пошел в гостиницу.
Шевалье заметил, что незнакомец чем-то сильно напуган.
— Ах, господин шевалье, — промолвил тот, — вы ведь дадите мне лошадей, которые у вас здесь приготовлены, не правда ли?
— Каких лошадей? — в свою очередь испугавшись, переспросил г-н де Буйе.
— Да, да, дадите! Не нужно ничего от меня скрывать… Я знаю, что у вас есть лошади! Я обо всем осведомлен, я все знаю!
— Сударь, позвольте вам заметить, что удивление мешает мне вам ответить, — заявил г-н де Буйе. — Я не понимаю ни слова из того, о чем вы говорите.
— Еще раз вам говорю, что я все знаю, — продолжал настаивать путешественник, — король вчера вечером выехал из Парижа. Но похоже по всему, что он не смог продолжать путь; я уже предупредил об этом господина де Дама, и он снял свои посты: драгунский полк вышел из повиновения; в Клермоне — волнение… Я с большим трудом вырвался, можете мне поверить!
— Да скажите же, наконец, кто вы такой! — в нетерпении вскричал г-н де Буйе.
— Я Леонар, парикмахер королевы. Неужели вы меня не знаете? Меня увез с собой господин де Шуазёль против моей воли… Я передал ему бриллианты королевы и мадам Елизаветы… Ах, как подумаю, сударь, что мой брат, у которого я забрал шляпу и плащ, не знает, что со мною сталось, а бедная госпожа де Лааге, которую я обещал вчера причесать, до сих пор ждет меня!.. О Боже, Боже! В какую я попал историю!
Леонар большими шагами стал мерить комнату, в отчаянии воздевая руки к небу.
Господин де Буйе начал кое-что понимать.
— A-а, так вы господин Леонар! — воскликнул он.
— Нуда, я Леонар, — заявил путешественник, отбрасывая, подобно знатным господам, звание, которым наградил его шевалье де Буйе, — и раз вы меня теперь узнали, то дадите мне своих лошадей, не правда ли?