— Знаете ли вы о красном клене?

— Да, он упоминался в свитке. Кажется, он чернеет, предупреждая о появлении новой Горгоны.

— Верно. А знаете ли вы, что клен не так давно вдруг вновь почернел впервые за пять тысяч лет?

Мне не пришлось изображать шок, ведь я и так была удивлена тем, что мне говорят об этом вот так спокойно. На месте правящей семьи я бы не разглашала эту информацию так просто. Неужели, это действительно очередная проверка?

— Быть того не может…

— Это кажется неправдой, но поверьте мне на слово. Я говорю вам это лишь потому, что хорошо разбираюсь в нагах, и знаю — вы не из тех, кто станет болтать. Меж тем мне требуется найти как можно больше информации о Горгонах, но времени для посещения архива у принца немного. Потому я приказываю вам заняться поисками, никому ничего не рассказывая.

— Как прикажете.

— Если обнаружите нечто важное, запросите со мной аудиенцию — я приму вас тут же.

— Всенепременно…

Благодаря стараниям принца Флоки архив в буквальном смысле стал моим вторым домом, лишившим меня возможности часто видеться с сыном. Лагерта прекрасно справлялась с ролью няни, но, наблюдая за её работой, я чувствовала зависть, настоящую ревность, из-за которой с трудом сосредотачивалась на работе. Не объясняя причин своей занятости коллегам, я уклончиво уходила от расспросов, прикрываясь приказом Его Величества, и с наступлением ночи бралась за старые рукописи в одиночестве и благоговейной тишине. Я не любила холода и впадала в спячку за неимением возможности согреться, но в тепле моему телу не требовался отдых, и, чем старше я становилась, тем меньше сна мне требовалось на то, чтобы восстановить силы. Думая об этом одним вечером, я вдруг поняла, насколько удивительна ненавидимая всеми раса — Горгоны обладали смертоносной силой и неограниченным запасом магических сил, они сохраняли вечную молодость и могли бы жить намного больше предопределенного срока. С другой стороны, сильный холод был для Горгон коварным врагом, их выделяли глаза, и они существовали в страхе Алмазной плахи, на лезвии которой текла кровь множества невинных жизней. Наги же морозов не страшились. Они были преисполнены гордости, эгоистичности и убежденности в собственной правоте, и более того, им не нужно было узнавать о своей расе с чистого листа путем проб и ошибок так, как это делала я.

Домой я приезжала редко, но каждый день посылала письма, отправлять которые было удивительно просто: стоило положить конверт в специальный ящик, как тот немедленно переправлял послание адресату. Все лучше, чем использовать наученных птиц и любопытных посыльных. Я скучала по Айварсу, но он был в надежных руках, и мне оставалось лишь дальше искать информацию о нас самих да пытаться найти заклинание, меняющее цвет глаз. К сожалению, подобная магия считалась одной из сложнейших, ведь, затрагивая гены, она могла скорее навредить, нежели помочь, поэтому использовать её на Айварсе уже было невозможно. Я полагала, что избегу серьезных последствий, тогда как сыну будет лучше носить кольцо, но подходящей формулы все не было, а мудрый Ридж, к которому я обратилась с вопросом, лишь усмехнулся, назвав подобное заклинание бесполезным, никому не нужным и опасным. Полагаю, именно по этой причине все магические трактаты осторожно затрагивали исключительно тему временных метаморфозов некоторых черт лица.

Когда Айварсу исполнилось четыре месяца, мне вновь повезло. Проводя дни в пыльных углах архива, я пролистывала древние книги, когда из одного тома на пол не выпала согнутая желтая бумага. Углы её, обожженные и рассыпающиеся, остались черными хлопьями на белых пальцах, и, осторожно развернув находку, я с трудом сдержала вдох удивления.

«…ину Шер…тскому из дома Тр…нэ,

пишу Вам из Солэя, находясь в добром здравии. Переговоры прошли успешно, и в обмен на возобновление торговли, а также материальный задаток — компенсация будет выплачиваться правящей семье при каждом рождении Горгоны — люди согласились на сделку, потому Алмазный меч передан в их руки. Процесс перемещения проклятья Зейрана прошел успешно, если можно назвать успешным гибель пятидесяти магов, ставших статуями. Младенец Горгоны даже не закричал — у него столь страшные глаза, что после проведения переноса его тут же зарубили. Отныне и засим Горгоны более не будут рождаться на наших землях, следовательно, священное красное древо никогда не почернеет. Слышал, среди нагов поднялась настоящая волна хаоса и паники — все мы боимся этой твари — но отныне все будет хорошо. Люди, как прирожденные палачи, уничтожат появляющихся Горгон, а мы заживем в мире рядом с красным кленом — наш народ будет спокоен, и, надеюсь, когда-нибудь вся эта история станет для нас лишь неприятной легендой, а не горькой и жестокой правдой. Постарайтесь к моему прибытию уничтожить все статуи из Каменного дворца и вытравите змей. Развелось слишком много ядовитых».

Переписав данное послание и обнаружив в нем информацию сколь важную, столь небезызвестную правящему роду, я передала его Флоки, надеясь не встретиться лично. Хитрый взгляд принца пронизывал до костей, и казалось, что он знает о собеседнике больше, чем тот знает о себе сам. В последнее время Флоки был занят поисками Горгоны, потому подолгу отсутствовал в замке, разъезжая по городам и прикрываясь обычной проверкой. Запершись в тронном зале, Императрица отменила все встречи и собрания, а Сильвия, изредка пропадая в архиве, старалась не выходить на улицу лишний раз. И лишь противный крик кронпринцессы блуждал по коридорам, вызывая в душе то встряхивающее и пронизывающее чувство, какое возникает каждый раз при виде чего-то раздражающего.

Стоило ли вновь собирать вещи? Брать на руки сонного Айварса и садиться на корабль, отправляющийся к соседнему континенту — необжитому и малонаселенному. Говаривали, будто бы климат там совсем труден для жизни, но имело ли это значение, если так мы сможем жить спокойно? С другой стороны, я ведь также думала и о Зейране, думала о нем, как о спасительном круге, как о стране, населенной такими же существами, как я сама. Будет ли на этот раз гарантия желанной безопасности? Вдруг и на той земле есть священное древо, что непременно предупредит жителей об опасности?

— Сиггрид?

Я вздрогнула и выронила книгу, резко отвернувшись от окна. Должно быть, выглядела я так, будто бы меня застали на месте преступления.

— Я напугал вас. Прошу прощения. Но все предыдущие мои попытки позвать вас оказались неудачными.

— Это я должна извиниться, Рэнгволд…Так много работы в последнее время, что…

— Я заметил. Воин, которого я приставил к вам для сопровождения, в последние недели слоняется без дела.

Виновато улыбнувшись, я опустила взгляд на черную длинную рубашку с надетым поверх багровым жилетом — привыкнув видеть главнокомандующего исключительно в доспехах, подобное одеяние показалось вдруг слишком открытым и простым.

— Полагаю, вы редко видитесь с сыном.

Он не был эмоционален, и выражение тревоги навряд ли когда-то красило лицо Рэнгволда, но даже так столь простое умозаключение показалось приятным.

— К сожалению…

— Сейчас все на ушах стоят. Вы сами знаете почему — почти все дворцовые знают.

— Так и есть…

— Мы пресекаем слухи, но даже так информация ускользает в массы. Остается надеяться, что наги не придадут этому событию неподдельный ужас.

— А вы…что вы сами об этом думаете?

Он ответил почти сразу.

— Я не считаю это той угрозой, какую нам необходимо решать в первую очередь. Эти волнения ослабляют наше наблюдение за восточными утесами.

— Восточные утесы?

— Вы не знаете? Там находятся руины Каменного дворца и уж как четыре сотни лет там живут последние драконы.