— Я не могу поверить в то, что он Горгона… — схватившись за голову, Вестмар упал в кресло, но видеть его обреченный вид после того, как он обрадовался рождению дитя, было неожиданно больно. Он был готов примириться с мыслью о сыне-наге, но не был готов принять Горгону. Откуда же появилась столь непримиримая ненависть, передающаяся из поколения в поколение? Мне казалось, что я была готова к испугу со стороны Короля, но только сейчас, держа на руках улыбающегося Айварса, я понимала, что у него кроме меня больше никого нет.

— Теперь вы понимаете, что будет, если народ узнает?

— Скрыть нага возможно, но Горгону нет…

— Именно. Вы должны позволить нам пересечь границу.

— Нет! — закричал он. — Твое место в храме! Ты — опора в виде страха для королевской семьи!

— Ваше Величество, только подумайте о том, как к вам отнесется народ, узнав о существовании ещё одной Горгоны. Плач ребенка очень громкий, а смельчаков, блуждающих у храма достаточно.

— Н-но…

— Если мы сбежим, никто не сможет вас ни в чем обвинить, ведь случай, когда кто-то решит воспользоваться артефактом, может наступить через десятки, а то и сотни лет.

— Твой побег подорвет…

— Не подорвет. Во мне уже нет необходимости — я исполнила свою задачу ещё во времена Ингвальда Первого. Люди и без Горгоны…могут запугать друг друга.

Его лицо побледнело, но более Вестмар со мной не спорил. Лишь смотрел немигающим взглядом в стену, пока Айварс вновь не начал хныкать.

— Ты…с самого начала так задумала?

— Да, — честно ответила я, нанося ещё один удар по королевскому себялюбию.

— И куда…ты направишься?

— Ваша задача просто помочь мне пересечь границу.

— Я должен знать, куда направляешь ты и…и мой сын…

— Мы уйдем в Империю Нагов. Вы о нас больше не услышите.

— Ты обманула меня…

— Вы сами себя обманули.

— Я был готов дать нашему ребенку будущее, потому что любил тебя!

— Вот только ребенку, родившемуся Горгоной, вы это будущее дать не можете. Вы тоже дороги мне, — нагло соврала я, — но более здесь я оставаться не могу.

Он вновь поник, а после, слабо махнув рукой, еле слышно проговорил:

— Пусть будет так…

Светлые лепестки, закружившись мелким вихрем над цветочным полем, ласково коснулись белой кожи, исчезая в чаще густого леса, что изумрудной стеной возвышался позади. Мелодичное пение птиц, чьи пестрые длинные хвосты виднелись даже сквозь пышную листву деревьев, разносилось повсюду теплым легким ветром, едва задевающим яркие бутоны — устилая поле подобно ковру, они привлекали к себе маленьких существ, схожих со светлячками, источающих голубоватый свет. Закрывая глаза и делая глубокий вдох, тело поддавалось приятной истоме, напуская на разум долгожданное чувство свободы, и, задыхаясь этим чувством, я была готова расплакаться от счастья, ступая ногами по мягкой траве и касаясь рукой распустившихся цветов.

Более мне не было дела до Королевства. Миновав границу и избежав лишних глаз, мы шли вперед, любуясь открывающимся пейзажам, которые прежде могли видеть лишь в книгах и на картинах. Зеленые холмы, окружавшие благоухающее поле, казались излишне аккуратными, почти искусственными, словно бы кто-то раз в неделю проходил по ним косой, чтобы превратить природный дар в подобие газона. Скрывая за собой нетронутые человеком красоты, холмы с каждым километров казались все ниже, и вскоре мы остановились, чтобы рассмотреть уходящие вдаль чистые луга. Серое небо дарило изумрудному пейзажу очаровательную мрачность, и, когда вдали мы увидели скачущий табун, оживляющий картину чувством свободы, никто не смог произнести ни слова — настолько все были зачарованы.

Айварс дремал в корзинке, покачивающейся в моих руках, и мы переговаривались шепотом, чтобы не разбудить его лишний раз. Обычно говорливый Йоргаф неустанно крутил головой, рассматривая окрестности и неся на спине огромный рюкзак с вещами первой необходимости и деньгами, а Лагерта использовала природную магию, чтобы с помощью растений узнать, есть ли за нами слежка или погоня. К счастью, нам ничего не угрожало, и все мы шли вперед, смакуя совершенно новое для себя чувство.

Согласно картам Империя нагов располагалась на севере континента, омываясь Искристым морем и охраняясь высокими горами, в которых, согласно легендам, прятались от охоты выжившие драконы. В лесах у их подножия обитали вечно прячущиеся дриады, а за шумными водопадами скрывались одновременно прекрасные и жестокие арахны. Наги были миролюбивым народом по отношению к малочисленным расам, но даже так я невольно задавалась вопросом, почему все эти создания, играющие роль монстров в балладах и легендах, не могут жить в городах, как все.

— Я слышал, что наги очень эгоистичны и считают себя венцом творения этого мира, — произнес Йоргаф, будто бы читая мои мысли.

— Что ж, многие открытия принадлежат именно им. Самой сильной магией владеют они после драконов. Наверное, неудивительно, что их характер именно таков, — ответила Лагерта, доставая из мешка карту. — Мы подойдем к границе через девять дней, если сохраним этот темп.

— Но пустят ли нас?

— Пустят, — улыбнулась я, вглядываясь в горизонт, — я ведь нагиня с ребенком.

— Но ты не совсем нагиня, Сиггрид. Я бы сказал, ты дама с сюрпризом.

— Йоргаф, откуда страже границы знать, как выглядит Горгона, что появляется лишь в людских землях раз в пятьсот лет?

— Так-то оно так, но…Ты сама говорила, что тебя выдают глаза!

— Не кричи…

— Ох, прости…

— Один мой почивший друг, управляя черным рынком, подарил мне занимательную вещь, — с этими словами я чуть покрутила непримечательное кольцо, демонстрируя в этот момент мантикоре свое лицо, — стоит только загадать цвет и глаза станут другими.

— Вот это да…Вот это магия! А хвост?

— Редкий окрас. Не более.

— Хорошо. Тогда какую историю им повесим на уши?

— Возвращаемся из Королевства, так как мой супруг погиб от руки людей. Лагерта — моя служанка. Тебя по пути наняли.

— А почему я тоже не служанка?

— Потому что тебе надо в зеркало посмотреться…

— Любой может стать служанкой! Или лошадью…Все от макияжа зависит, я полагаю.

— Давайте остановимся здесь на ночлег, — произнесла Лагерта, и вечер мы провели у костра, попивая чай и обсуждая мечты, что более не казались неосуществимыми. Айварс много спал на свежем воздухе, поэтому даже у скрипучего пламени не открыл глаз, уютно пригревшись на моих руках.

Лагерта рассказала о том, что хотела бы жить в одном доме со мной, работая в красивом цветочном магазине. Она представляла себе тихий городок с набережной и каменными мостами, ей хотелось гулять по ухоженным паркам и посещать милые рестораны, чтобы попробовать нечто совершенно новое. Как и фея, Йоргаф не спешил уходить в одиночное плавание, искренне считая нас причудливой стаей. Его мечты показались мне очень простыми, но даже так я относилась к ним уважительно: он желал носить доспехи и ездить по городу на собственной лошади, что прибегала бы к нему на свист.

Мы думали об ярких фестивалях, представляя длинные рынки и яркие салюты, что, наконец, сможем увидеть вблизи. Новая жизнь казалась настоящим чудом после неустанной травли и вечных гонений, и, предвкушая обычную жизнь, к какой привыкли все свободные люди, я чувствовала себя частью общества — я больше не стояла в стороне, лишь наблюдая, и теперь шла к тому, чтобы не выживать, а жить. Из храма мы забрали достаточно золота, чтобы позволить себе вскоре покупку жилья, но вставал приятный вопрос о том, где же стоит нам всем поселиться, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания.