— Будешь смотреть за границами? А как же быть с новорожденными?

— Госпожа, при всем уважении, пускай я и предположил такую вероятность, однако же, маги прошлых тысячелетий сделали все возможное, чтобы Горгоны больше не рождались в Империи. Я не могу найти объяснение возникшей в подобном случае аномалии…

— Не зли меня ещё больше, Кристер. Пусть лекари под предлогом осмотра начнут посещать новорожденных. Ты услышал меня?!

— Да, Ваше Величество, — маг сгорбился в низком поклоне, после чего быстро направился к выходу, но вновь обернулся, когда голос Императрицы приказал ему остановиться.

— Ничего не говори моей дочери…а моему сыну тем более. Разрешаю от моего имени отдавать приказы главнокомандующему Рэнгволду — пусть мобилизует свои отряды в том случае, если Горгона не родилась, а проникла…И отправь весть в Солэй. Алмазный меч должен лежать передо мной в ближайшее время.

Мы поселились в одноэтажном аккуратном домике, поведясь на пышный благоухающий сад и скромную конюшню с четырьмя стойлами. Из-за высоких деревьев роскошный вид на море с бесконечным горизонтом был доступен только теплыми вечерами, когда спускаясь к набережной, мы смотрели на закат и улетающих к нему больших птиц, что заполняли площади тут же, стоило кому-нибудь поманить их хлебом. Это был небольшой городок, но не безызвестный благодаря приморскому расположению в двух часах езды от столицы Империи. Знатные особы избрали его прекрасным местом для строительства и приобретения дач, поэтому холодные времена года сулили городку тишину, которой он лишался каждое лето.

Средств, вынесенных из храма, хватило на покупку жилья, оказавшегося достаточно дорогим, но драгоценности, ценность которых была очевидна среди людей, не имели того же веса в Империи, а потому на руках у нас оказалось на так много местной валюты, как мы изначально рассчитывали. Местные жители посчитали нас аристократией, позволившей себе покупку дорогого дома, однако, на деле сумма, оставшаяся в распоряжении, позволяла нам беззаботно жить только полгода, по истечении которого мы бы оказались в условиях, в которых я прожила своё детство, — в бедности и голоде. Не могло быть и речи о том, чтобы просиживать это время в праздности и увеселениях, поэтому Лагерта, спустя неделю после переезда, устроилась работать в ресторан, куда её взяли на кухню. Йоргаф же, проявив удивительные навыки общения, смог устроиться в охрану к одному из богачей нашего городка, и почти все время я проводила дома с Айварсом, заботясь о чистоте комнат и об ужине.

Мне нравилась наша новая жизнь — она была спокойной. Вечера я проводила в саду, читая книги и качая люльку с сыном, а с приходом Лагерты уходила вместе с Йоргафом гулять по улицам города, чтобы не привлекать внимание соседей своим затворничеством, — для знатных нагинь оно было непозволительно. В Империи царствовал матриархат, и многомужество здесь было событием не столько обычным, сколько необходимым для сохранения расы. То, что я была вдовой с ребенком на руках, уже казалось нонсенсом, поэтому мне пришлось изрядно постараться, чтобы донести до любящих сплетни соседей свою «печальную» историю, лишившую меня опоры в виде мужской руки.

К сожалению, мой внешний вид привлекал к себе много внимания, но куда сильнее меня беспокоил Айварс, которого я при всем желании не могла укрывать от чужих взглядов вечно. У меня не было второго кольца, поэтому вместе с коляской я выходила на улицу только тогда, когда кроха засыпал, создавая иллюзию совершенно обычной семьи. Нагини, в аристократический круг которых я вошла не сразу, при каждом удобном случае сватали мне свободных мужчин, считая моё одиночество ужасным, а объяснять им прелесть этого «ужаса» было чревато. В большинстве своем новые собеседницы казались личностями избалованными и излишне нежными — они любили устраиваемые в столицах балы и, не умолкая, обсуждали непостоянную моду, изредка сменяя ход беседы на громкие события, новостями разлетающиеся по Империи.

Я не жаловалась и всегда была учтивой, благодаря чему беспрепятственно слушала нужные мне сплетни и вести, не поражая других своей неосведомленностью. Медленно, но в самых изысканных подробностях я узнавала о самых знаменитых родах Зейрана, часть из которых была настроена по отношению друг другу очень враждебно. Я знала об Императрице, что собиралась вскоре передать престол своей младшей дочери, посчитав старшую недостойной драгоценного титула, знала об её сыне, что был не самым завидным женихом Империи, а также о том, что помимо Алмазного Замка, построенного шесть тысячелетий назад, есть Каменный Дворец, руины которого до сих пор изучаются сильнейшими магами.

Последние вести, показавшиеся другим дамам вполне обычными, пускай и неожиданными, стали для меня почти роковыми, ведь они означали то, что императорский род принялся искать Горгону. Под предлогом осмотра новорожденных, сотни лекарей бродили по домам, проверяя детей, а потому следовало сделать вывод, что и мой дом эта участь не могла обойти.

— Сиггрид, среди нашего круга только у тебя есть сыночек, — ласково произнесла одна из нагинь, заботливо подливая в чашку хвойный чай, — быть может, лекарь расскажет тебе, почему так внезапно решили начать осмотры.

— И правда, — вторила ей другая, — нам так любопытно! Обязательно расскажи, как все пройдет.

— Боюсь, они боятся распространения некоего заболевания, — задумчиво произнесла нагиня, в доме которой мы собирались на чаепития каждый раз, — я слышала, будто бы оно поражает только младенцев.

— Ох, какой кошмар! Айварс — очаровательный ребенок и очень послушный. На прогулках он всегда спит. Сиггрид одевай его теплее!

— Наоборот! Нельзя слишком тепло одевать маленьких деток.

— А тебе откуда знать?

— Я читала об этом в одной из книг.

— Ну, все-все, не спорьте, — с улыбкой произнесла я, пряча руки в складках платья, а мысли за маской спокойствия. Стоило ли уехать на время из города? Нет, это вызовет массу вопросов и, скорее, больше заинтересует лекарей, чем если бы я приняла их в своем доме. Я могла бы отдать кольцо Айварсу и притвориться ослепшей, но в таком случае целители примутся лечить мой недуг…

— Быть может, тебе повезет, и в твой дом, наконец, зайдет прекрасный одинокий лекарь, что влюбится в тебя с первого взгляда! — с придыханием произнесла молодая девушка, за что тут же получила полный укора взор от своей старшей сестры, сидевшей рядом со мной.

— Не слушай её, Сиггрид. Она слишком увлеклась своими романами…

Улыбаясь чужой мечтательности, я вдруг почувствовала, как расслабляются прежде напряженные плечи. Слова, сказанные не то в шутку, не то по глупости, указали мне на очевидную истину, которой я уже воспользовалась однажды, чтобы сбежать. Женская красота была настоящим оружием в правильных руках, а, учитывая то, что ныне я была простой нагиней, а не известным чудовищем, задача упрощалась в сотни раз. Стоило ли слишком полагаться на природное очарование? Нет, не стоило. Ведь в моих рукавах заготовлено множество негуманных тузов, и я без промедления была готова воспользоваться ими в том случае, если вопрос касался жизни и смерти…

Когда ночь окутывала город, в саду под стрекот цикад загорались фонари. Медленные светлячки наполняли уютным теплом самые дальние углы, и, сидя на старой лавке в окружении склонивших бутоны цветов, я смотрела в безупречно иссиня-черное небо, усыпанное мириадами звезд. Прохладный ночной ветер играл с привязанными к шали кисточками, а соседский кот, бродивший по изгороди, окружающей дом, то и дело замирал на месте, прислушиваясь к шороху опавшей листвы. Я мечтала о подобных мелочах все то время, что засыпала в огромном храме, но сейчас, чувствуя себя невероятно счастливой благодаря сбывшейся мечте, в сердце трепетало беспокойство, мучающее разум сотнями вопросов.