– Опять Этклонер? – процедил сквозь зубы Кир, заступив мне дорогу.

Я не сразу вспомнила ту единственную стычку с Этклонером. Нахмурилась, но заметила, как в глазах Кирая мелькнуло что-то нехорошее, опасное и быстро мотнула головой:

– Нет. Этклонер здесь вообще ни при чем. Это… так… семейное, – постаралась отделаться общими словами я.

И Кир заметно расслабился, бросил задумчивый взгляд в конец коридора, словно прочитал мои мысли, и в этот момент у меня внутри что-то оборвалось. А что, если он тоже слышал что-то. Еще раньше. И теперь тоже знает…

– Идем. – вздохнул Кирай, приобняв меня за плечи. – Тебе лучше не бродить по улицам в таком состоянии…

С этим не поспоришь, если я даже не заметила самого командира в узком коридоре, то по улицам бродить ночью и правда не стоило. Но и оставаться с Киром наедине не лучший вариант.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – вспомнив предыдущий наш приватный разговор, поморщилась я.

– Это было небольшое недоразумение. И об этом я тоже хотел бы с тобой поговорить, Трисс.

Ох…

– Хорошо, – кивнула я.

Надеюсь, мне не придется об этом пожалеть.

За годы жизни в Гренгвиле и работы в «Горном приюте» я успела выучить каждый угол единственного постоялого двора на несколько дней пути. Я знала каждую щель, скрипящую половицу, наспех приколоченную полку или отвалившийся винтик под полкой в шкафу.

Комнаты постоялых дворов похожи друг на друга, как близнецы. Но Роуз всегда старалась подарить каждой комнате какую-то личность, особенность, историю. Картина, цветы, ваза или вышивка на скатерти – и это уже не безликая комната, которая годится только переночевать.

Ох, Роуз.

Эта комнатка была не исключением. Вроде ничего особенного: две кровати, шкаф и стол, неприметная дверь, ведущая в ванную комнату. Но в то же время, рука тети чувствовалась. Именно в эту комнате она закупила вышитые покрывала на постель и тонкие занавески, на столе красовалась статуэтка в виде взлетающего дракона. А еще это была одна из немногих комнат, где была книжная полка с парой книг, даже не одной тематики. Но все же…

Рядом с дверью в ванную разместилась небольшая тумба, на которой была и магическая плитка, и чайник, и даже несколько чашек.

– Я заварю чай, – проговорила я, не понимая куда себя деть.

Мне было очень не по себе оставаться с Кираем наедине. Не понимала, как себя вести и что вообще говорить. И вообще чувствовала себя в его присутствии странно. Но вот развернуться и уйти не хотелось. Даже наоборот.

– Присядь, – кивнул на стул Кир. – Ты сейчас не работница постоялого двора, не практикантка в участке, а просто моя гостья. Могу я хоть чай для тебя заварить?

Я выдавила улыбку и кивнула, глядя в его черные, но сейчас обычные глаза. Неужели мне померещился тот вертикальный зрачок. И если нет, то что это значит? Не про этого ли зверя говорила Нилай?

Сколько вопросов…

Может, мне не стоило принимать это приглашение? Лучше бы побродила по городу, потом отправилась домой, когда Роуз уже спала бы, а утром притворилась спящей, чтобы снова избежать объяснений. По крайней мере, до тех пор, пока не пойму, что делать с тем, что услышала.

Но почему-то быть здесь и сейчас казалось правильным. Почему мне так казалось? Почему мне хотелось быть рядом с командиром? И почему сейчас так хотелось, чтобы он меня снова поцеловал? Или хоть обнял.

Но не говорить же ем об этом. И я просто улыбнулась в ответ на его внимательный взгляд.

Здесь было довольно тепло. Льер Кларенс никогда не экономил на отоплении и удобстве гостей. Иногда, даже слишком старался. Вот как в этот раз. Мне было откровенно жарко. Особенно, почему-то, когда встречалась взглядом с Киром. И я стянула китель, аккуратно повесив его на спинку стула.

За окном снова бушевала непогода. Снег облепил стекло по контуру рамы, в переулках завывал и посвистывал ветер, наводя жути.

Я старалась не думать о Роуз, но мысли нет-нет, а снова возвращались к подслушанному разговору. Как-то горько на душе становится, когда идеальные люди перестают быть идеальными. Вероятно, не стоит просто возносить из слишком высоко.

– Я так понимаю, что расспрашивать тебя о том, что случилось, смысла нет? – обронил Кирай, поставив кружку с чаем и тарелку с парой бутербродов с сыром и ветчиной на стол передо мной.

– Абсолютно никакого, – грустно улыбнулась я, подтверждая его догадки.

– Ну и не буду, – спустя несколько мгновений тишины, заговорил Кирай. – Но, тебе не стоит принимать решения на горячую голову. Уверен, что всему всегда есть разумные объяснения. Просто стоит их выслушать. Мы иногда слишком эгоистично реагируем на какое-то события. Смотрим на ситуацию со своей стороны, забывая, что близкие нам люди тоже имеют желания, мечты и стремления.

Я нахмурилась, решительно не понимая, к чему он ведет. Если знает, что мы маги крови, знает про Роуз, то разве пытался бы ее оправдать? Или сейчас речь о чем-то другом? Вряд ли он о нашей магии. Если бы знал, или хоть подозревал, то и разговор был бы совершенно другой и не здесь. А так, вероятно, просто попытка успокоить меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, присаживаясь на кровать.

– Что надо выслушать аргументы второй стороны. Всегда надо говорить с человеком, который тебе дорог. Всему находятся объяснения.

Хотелось бы верить. Готова ли я их услышать от Роуз? В любом случае – должна. Она для меня слишком важна, чтобы оставить все как есть.

– Ты ведь тоже хотел поговорить, – решила я перевести тему разговора. – О том, что случилось утром? Или о том, как пытался вчера вышвырнуть меня из отряда?

Мне было обидно и досадно. И еще совершенно непонятно, какова моя дальнейшая судьба и роль в отряде.

Кирай ответил не сразу, я смотрела на чашку с чаем и не знала даже, хочу ли еще больше расстраиваться сегодня и услышать честный ответ. Мне было важно знать правду. Мне было любопытно, что на самом деле руководило этим темным магом. И еще… мне не хотелось признаваться самой себе, но мне нравилось быть рядом с ним в отряде или вот так... Это было что-то неуловимое. Что-то, что притягивало меня к нему, даже вопреки всему тому, что, казалось бы, должно нас полностью и остаточно разделить. Вероятно, узнай он всю правду обо мне, моем происхождении и способностях, так бы и случилось. И наверное, вот эта тайна, недосказанность и страх и были тем барьером, через который я не могла переступить. А вот что руководило Кираем?

– Я не пытался тебя выгнать из отряда, – вздохнул Кир, присаживаясь рядом. – Ты слишком остро и неправильно все воспринимаешь. В Горенгвиле действительно творится что-то неладное. И мне не нравится то, что происходит с целителями. Все что я хотел – обезопасить тебя. Тем более, что ты мне действительно нравишься, Трисс.

И соврать бы ему в ответ, что мне плевать, что он мне не нравится и вообще… но слишком хорошо я помнила, как вылетало из груди сердце от его объятий, как становилось тесно в груди от одного взгляда, и как жадно я отвечала на его поцелуй. Смысл врать себе?

Но и ответить честно не хватало смелости. Все, на что меня хватило, просто посмотреть ему в глаза. И надеяться, что он так все поймет. Без слов.

Кирай осторожно убрал выбившуюся из прически прядь моих волос от лица и, едва касаясь, провел костяшками пальцев по щеке – от скулы к подбородку. И замер, глядя мне в глаза, но так и не убирая руку.

А я… я забыла, как дышать. Вспомнился тот поцелуй, утром в кабинете, словно на меня налетела буря. Вот она сейчас бушевала в моей душе, требуя выхода. Билась, словно песчаная бестия, закрытая в стеклянном сосуде.

Возможно, потом я об этом пожалею, но это точно будет не сегодня. Почему бы хоть раз не позволить себе поддаться чувствам?

И я решилась. Точно так же коснулась его щеки кончиками пальцев. Она чуть кололась щетиной. Мгновение и зрачки в черных глазах командира вытянулись, стали отливать золотом. И я поняла, что мне нравятся его глаза именно такими. Не знаю, что это значит, но вот такими они мне казались более правильными, естественными.