Но все, на что была сейчас способна Нилай – беззвучно шевелить губами. И из всего что она пыталась мне сказать, я поняла только слово «добыча» и, кажется, «дракон». Но это не точно.

Как это связано с расследованием? Понятия не имею. Слишком напоминает бред. Но запомнить все же следует. Мало ли…

Домой я возвращалась уже когда на Горенгвиль опускались сумерки. Уставшая, измотанная и голодная.

Но признаться, я никогда еще не чувствовала себя такой… нужной, наверное. Или важной. Или просто не бесполезной. Не важно, как это называть. Важно, что впервые за всю мою жизнь вне Самаркая, я понимала для чего я прикладываю свои силы. Что не бесполезна. И это окрыляло.

В душе, была даже благодарна льеру Томпсону и магистру Снорри за эту практику. Не знаю, куда меня все это приведет, но пока мне нравилось.

Даже перепалки с Маэлом, который пытался опровергать все, что я говорила. Даже они мне нравились. И то, как внимательно слушал меня Кирай. Как же здорово было чувствовать себя не пустым местом. Здорово, что получилось раздобыть хоть что-то, что могло оправдать Мэл и помогло бы отыскать настоящего злоумышленника.

Но это уже не моя работа, а настоящих следователей, у которых есть и опыт, и соответствующая магия.

Я сняла свой новый китель, который был мне ощутимо велик, но мне было все равно. Мне нравилась форма.

Оставалась ложка дегтя – угроза, что рано или поздно меня все же раскроют. Но… и это не казалось больше чем-то очень страшным. Не пугало так, как еще утром даже.

Этот день изменил многое. Он был насыщен событиями и эмоциями. От страха за Мелани, до желания сражаться за жизнь и судьбу дорогого мне человека. Азарт гончей, взявшей след. Твердость, с которой я излагала все свои соображения позже в кабинете Кирая нашему отряду.

И надежда. Надежда в зеленых цветах флага Аратсишана. Если там все же остались люди? Что если нам врут и за стеной есть жизнь?!

Я прикрыла глаза, опираясь спиной на захлопнувшуюся дверь и позволяя себе поверить, что это возможно. Возможно ведь?! Должно быть возможно. Ни одна война, даже самая жестокая, не способна стереть с лица земли целое королевство, целый народ.

Остается насущным вопрос – как туда пробраться? И почему никто до сих пор не смог попасть в земли аратсийцев?

У меня внутри словно завыл зверь. От требовал сорвать и бежать, пытаться и пробовать, но умом я понимала, что это глупо. Нужно сначала искать лазейки, узнавать о возможностях. Собирать всю возможную информацию. Получу диплом и отправлюсь на юг. А пока полистаю книгу, которую недавно купила в магазине льера Сумаха.

Я перевела дыхание, отрываясь от стены и на меня с размаху налетела сунара. Да так, что у меня едва сердце с перепугу не выпрыгнуло. И даже не сразу до меня дошло, что она снова летает.

– О! Да ты идешь на поправку, Су! – воскликнула я, протягивая руку и позволяя присесть малышке. – Но не стоит так напрягать крылья.

За что она посмотрела на меня немного возмущенно, немного сердито, но вскоре рожицы строить перестала и ткнула пальцем в сторону кухоньки.

Намекать дважды не пришлось.

В кухне стоял аромат свежей выпечки. Аккуратной стопочкой дожидались меня пироги. А вот Роуз нигде не было видно.

Сунара в свою очередь не стала тратить время в пустую и жать, пока я сделаю великие открытия, слетела на стол, оказавшись в одно мгновение рядом с пирогами. С невероятной для такого маленького тела силой отодвинула тарелку и продемонстрировала сложенный в четверо вырванный из моей же тетради лист.

«Буду поздно. Обязательно поужинай и не засиживайся за книгами. Твоя Роуз».

Мда. Куда подевалась? Когда будет? Что случилось? Никакой конкретики. Остается надеяться, что ничего плохого не случилось и с ней все в полном порядке. Хотя, если бы действительно что-то произошло, то она бы мне не такое письмо написала. Наверное.

Теперь мучайся, Трисс, догадками.

Я вздохнула, взяла пирог и тут же вгрызлась в него, припомнив, что в последний раз ела утром, а после уже поставила чайник на плитку. Увы она уже порядком разрядилась, но все еще ее хватало на то, чтобы вскипятить воду. Несколько раз моргнула лампочка. Ее заряд тоже выходил. Если погода не наладится, но еду придется готовить на дровах, а освещать дом с помощью свечей. В общем-то уже не мешало бы начинать об этом думать. Артефакторы в Горенгвиле появятся не скоро.

– Тебе чай заваривать? – полюбопытствовала я у Су, которая тоже стащила пирожок, размером с нее саму и с наслаждением начала его грызть.

Сунара взглянула на меня, задумалась и согласно кивнула. Скромности моей гостье точно не занимать.

И только я достала чашки из шкафчика, как раздался четкий и довольно громкий стук в дверь.

Не то, чтобы он меня напугал. Но жизнь приучила ко всему относиться с настороженностью.

Я медленно приблизилась к двери, выглянула в окошко и только узнав гостя, открыла дверь.

В этот раз на пороге стоял мой непосредственный командир. В руках у его было два бумажных пакета: один обычный, перетянутый бечевкой, второй фирменный – с эмблемой кондитерской льеры Мойраны. Что было весьма… удивительно.

– Позволишь? – первым прервал повисшее молчание Кирай.

И я все еще не понимая, что можно сказать, отошла в сторону, пропуская его в дом.

– Я нашел тебе китель по размеру, – обозначил причину своего прихода командир и сунул мне в руки тот самый простой пакет, перетянутый бечевкой. – А это немного сладкого. Отпраздновать твой первый рабочий день в нашем отряде. – указал он на второй пакет. – Куда поставить?

– На кухню, – решила я, кивнув в сторону кухонной двери. А после повинуясь какому порыву, не иначе, добавила: – Мы как раз собирались пить чай. Может… присоединишься?

– Почему бы и нет, – не стал отказываться от предложения Кирай.

Сунара, завидев гостей, счастливо пискнула и от восторга взлетела под самый потолок. И вот чувствую, что снова приготовилась мне сделать какую-то подлянку.

– Но-но! Прекрати сию минуту, – скомандовала я. – Ты вообще еще болеешь. Так что успокойся и иди в комнату спать и набираться сил.

Сунара надулась, состроила умоляющее выражение лица, но я была жестока и непреклонна. Потому ей пришлось обидеться и смириться. Чую, что она мне этого не забудет и обязательно сделает какую-нибудь пакость.

Я положила пакет с кителем на стол и принялась заваривать чай.

Кирай оставил свой пакет на стол и встал в шаге от меня, прислонившись бедром к тумбочке и наблюдая за моими действиями.

Это все было для меня очень непривычно, волнующе… и я ощущала себя неловко. И не только потому, что в нашем доме гости бывали, мягко говоря, не часто.

Меня смущали какие-то разительные изменения в командире. Я смотрела на него и не совсем понимала, что с ним не так. Вроде внешне – он, одежда – та же форма, те же черные вензеля на шее. Но словно и не он.

И осознание прошило совершенно неожиданной для меня догадкой – он просто ожил. Или как это назвать иначе? У него проявились эмоции, которым он почти никогда не позволял проступать наружу. Всегда холодный, замкнутый, с каменным выражением лица… а сейчас совершенно другой. Как и в тот вечер, когда меня поцеловал. И сегодня на пустыре… словно он менялся именно тогда, когда мы оставались наедине.

– Ты меня удивила сегодня, если честно, – обронил он, принимая у меня кружку с чаем. – Приятно удивила. И ребята тоже довольны твоей работой. Никто не ожидал от тебя такой хватки и работоспособности.

От неожиданной похвалы у меня лицо обдало жаром, я почувствовала, что краснею. Я и сама от себя не ожидала, если честно.

– Ну, у меня была мотивация… – невнятно начала я. Но более ничего не придумалось и я просто сделала глоток чая.

Это было приятно. Это было невероятно приятно. Признаться за годы жизни в Горингвиле, я уже практически свыклась с тем, что признания моих талантов ждать не стоит. А тут…