Спокойно, Марина. Анвиль – вполне себе взрослый дракон, он сам кого хочешь выть заставит. А раз поехал, значит, решил разобраться самостоятельно. И нечего тут кусать губы и бояться. Подумаешь, слухи. У слухов всегда глаза велики, как и у страха. Так что нечего помножать одно на другое. Будем понемногу собирать информацию и ждать возвращения короля.

— Я оставляю тебе жизнь, Митко Игиен, как и всем, кто пришел с тобой. Как и всем тем, кто еще придет. Сделайте так, чтобы я не пожалела о своем этом решении. Нового предательства я не прощу.

— Благодарствуем, Ваше Величество, - кланяется мужичок, а следом за ним и все его спутники.

Замечаю на руке девочки, лет четырнадцати, сползшую повязку, которая не полностью прикрывает какое-то черное пятно.

— Подойди ко мне, - призываю ее. – Как тебя зовут?

— Мия, Ваше Величество.

— Что это у тебя?

— Черный дождь, Ваше Величество. Ночью, когда случилась беда, когда загорелась деревня, мы выбежали на улицу. И пошел черный дождь. Совсем ненадолго. Но на кого попали его капли, у тех появились такие пятна.

— Только у тех, на кого попали капли? Потом такие раны ни у кого не появлялись? – обращаюсь к старосте.

— Это не болезнь, Ваше Величество. Вестимо, это тот яд, что варил милорд Фарфурд с чернокнижником.

— У кого-то еще такие пятна есть? – окидываю взглядом замерших людей.

В ответ лишь неуверенные перепуганные взгляды.

— Вы пришли просить о защите и помощи. Тогда найдите в себе мужество довериться своей королеве, – говорю не очень ласково.

Если вот так упрашивать и убеждать придется каждого, кто придет следом, если в каждом моем приказе и вопросе будут видеть опасность - далеко мы не уедем. Возможно, в какой-то момент придется использовать весьма радикальные средства, чтобы добиться той или иной цели. И не потому, что так захотелось одной сумасбродной попаданке, а потому, что так надо для всеобщей безопасности.

Вперед выходит средних лет женщина, следом за ней мальчик лет семи. Оба показывают перевязанные руки, а у мальчика еще и на шее след странного пятна.

— Хорошо, вы трое идете со мной, остальных проводят во временное поселение. Позже я вас навещу. Митко, раз уж ты у нас староста, так принимай под свое управление всех, кто еще придет. Всё, что необходимо, тебе расскажут и покажут, о том же передашь остальным. Это понятно?

— Да, Ваше Величество.

— А теперь самое главное, Митко Игиен, слушай меня очень внимательно. Все личные вещи оставляете себе, а вот съестные припасы сносите в специально отведенный для этого шатер. Раздаваться еда будут раз в сутки по утрам. Количество еды буду определять лично я своим указанием. Пополнение запасов будет организовано уже с завтрашнего дня, каждый из вас так же будет принимать в нем посильное участие. За тобой, Митко, оставляю обязанность проследить, чтобы каждый получил причитающуюся ему порцию. Никакой торговли, никаких личных договоренностей. Каждому - отведенная порция. Прознаю, что шельмуешь, прикажу выпороть и вышвырнуть в горы. Прознаю, что кто-то не сдал все съестные запасы - то же наказание. Что кто-то ворует или приторговывает едой - то же. Что кто-то отлынивает от работы - тоже.

Сутулый мужичок смотрит на меня таким ошарашенным взглядом будто вот-вот или грохнется в обморок или драпанет, только его и видели.

Я знаю, что прямо сейчас выгляжу стопроцентной стервой. Знаю, что таким образом могу еще больше напугать и без того перепуганных людей. Но если мы не обговорим все еще на берегу, то потом проблем может быть куда больше.

— У каждого из вас есть право принять мои условия и остаться или идти своей дорогой, - говорю, обращаясь ко всем. - Если останетесь, я со своей стороны приложу все усилия, чтобы избежать голода. И не думайте, что в стенах Драконьего гнезда денно и нощно пьют сладкие вина и закусывают нежным мясом. Мы все в одних условиях - и нам всем нужно выжить. Всем, а не самым хитрым или обеспеченным.

Митко хмурится и мнется. Вполне возможно, все услышанное не вполне укладывается в его голове. Я и сама не до конца уверена, что мой план сработает, так как, нужно честно признаться самой себе, знаний обо всех возможных подводных камнях у меня нет. Придется решать проблемы по мере их появления.

А вот сможем ли их решить - вопрос открытый.

Но и оставлять все на самотек в рамках существующего строя - путь в никуда.

Мы моментально получим стремительный рост цен на банальный хлеб, а это автоматом поставит большую часть беженцев на грань выживания, что, в свою очередь, вполне может обернуться беспорядками и кровью. Эффект снежного кома никто не отменял.

Мамочки, как же непросто принимать решения, от которых зависят чужие судьбы. Видит Бог, я такой ответственности не хотела, даже никогда не думала о ней. Вот о принце-драконе вполне себе думала. Вселенная, можно драконяку оставить, а проблемы убрать?

Не, вряд ли. Наверняка кто-то там высоко сидит на облаке и думает: без приключений этой попадание явно будет скучно, а давай напихаем ей приключений по самое не балуйся, чтобы мяукнуть не могла.

— Я остаюсь, Ваше Величество, - говорит Мимо. - Только могу ли я просить вас о милости рассказать старому дураку, что и как мне делать? Ибо боюсь обшибиться там, где не сведущ.

— Не переживай, обязательно объясню. А пока - добро пожаловать в Драконье гнездо. Располагайтесь. А вы, - обращаюсь к тем, кто с черными метками, - идем со мной.

Чуть в стороне от замка я распорядилась организовать шатер первой медицинской помощи. Тащить потенциально больных людей внутрь стен – так себе идея. Здесь у нас все самое необходимое, что касается снадобий и перевязочного материала. Вот с инструментами, чего уж там, беднота. Но будем выкручиваться. Один раз уже получилось, будем надеяться, получится и впредь.

Предварительно обработав руки крепкой настойкой, аккуратно раскрываю раны своих пациентов. Запах от них, конечно, тот еще. Тянет откровенной гнилью. А вот на вид все оказывается куда менее страшно.

— Больно? – спрашиваю женщину, осторожно прощупывая края раны тканевым тампоном.

— Почти нет, Ваше Величество. Хвала Безначальному, хворь быстро отступает. Поначалу болело и пахло так, что хоть руку под топор дровосека. А потом – ничего, унялось.

Не считая запаха, рано не производит на меня вообще никакого впечатления. Больше всего она похожа на ожог. Да, на черный, точно верхние слои тканей обуглились. Но ни нагноения, ни даже воспаления – ничего такого. И это даже более странно, чем отталкивающий запах. Я уже успела убедиться, что в отсутствии антибиотиков и в, будем честны, далеко не самых лучших санитарных условиях, заполучить воспаление открытой раны – как нечего делать. А тут – ноль.

В моей голове такой пазл не складывается.

Магия… магия…

Можно ли все свалить на магию? На некое ядовитое зелье, что сварил чернокнижник?

Вероятно, можно. Тем более, что придумать ничего в противовес этому я пока не могу.

— Сегодняшнюю ночь проведите здесь, - говорю своим пациентам. – Вас накормят. Если завтра все будет хорошо, присоединитесь к остальным.

Только разобравшись со своими подопечными, я понимаю, насколько сильно устала на самом деле. С трудом волочу ноги до первого укромного уголка и усаживаюсь там на маленькую скамейку. Когда-то на ней даже была подушка, но теперь это просто выпотрошенная местами дырявая тряпка, из которой торчат редкие колючки соломы. Нужно бы подумать о том, чтобы дать задание мастерицам сшить новые. Может, не с такой богатой вышивкой и из ткани попроще, но будет хоть какой-то уют. А то вдруг завтра в Гнезде пир горой - а у нас гостям нечего под благородные седалища положить. А еще надо бы вазы заменить - старые совсем потрескались, и вряд ли тут поможет благородная японская реставрация золотом. Хотя на некоторых можно провернуть и такой трюк. Знать бы еще тонкости работы.

— Википедия мне бы не помешала, - вздыхаю себе под нос и потихоньку встаю. Нужно дать распоряжение набрать ванну и вымыть свою маленькую чумазую дочку.