«Рэндольф Гейтс не хочет и слышать о возможном назначении майора Крафта (Крофта или даже Кристофера, потому что рукописное „f“ могло на самом деле оказаться „s“). (Но) Крфт нужен нам в своем отделе. Проблему можно решить с помощью информации из картотеки G-2 о деятельности Гейтса в Париже 7 лет назад, папка с указанными данными выкрадена и находится у нас».

«Если это и не совсем точная передача смысла шифровки, основная идея именно такова», – решил Конклин и посмотрел на наручные часы. Было три двадцать утра, время, когда даже самый уравновешенный человек вздрогнет от неожиданного телефонного звонка. Но почему бы и нет? Дэвид – то есть Джейсон – был прав. Дорог каждый час. Алекс снял трубку и начал набирать номер в Бостоне, штат Массачусетс.

Телефон продолжает надрываться, а эта сучка не хочет поднять трубку у себя в спальне! Гейтс перевел взгляд на светящийся экран коммутатора, и кровь отхлынула от его головы. Звонили по секретному номеру, которым могли воспользоваться очень немногие. Адвокат опустился на кровать с широко открытыми от страха глазами; этот странный звонок из Парижа пугал его все больше. Звонили по поводу рейса на остров Монтсеррат, Гейтс чувствовал это! Посланная им информация оказалась неверной… Префонтейн обманул его, и теперь Париж требует объяснений! Боже, ведь они придут за ним, они все узнают! Нет, еще есть выход, можно все объяснить, рассказать правду. Он доставит предателей в Париж, точнее, представителю парижского отделения организации здесь, в Бостоне. Он напоит Префонтейна и этого мерзкого сыщика и заставит все рассказать единственному человеку, который сможет его оправдать… Телефон! Нужно ответить. Нельзя, чтобы подумали, будто он что-то скрывает. Гейтс протянул руку и схватил с трезвонящего аппарата трубку, поднес ее к уху.

– Да?

– Господин адвокат, – произнес тихий голос на другом конце линии, – это произошло семь лет назад. Мне напомнить вам, что у нас есть вся информация о вашей деятельности в то время? Второй отдел оказывает нам гораздо большее содействие, чем вы.

– Меня обманули, клянусь вам! – закричал Гейтс, у которого от страха тряслись ноги и охрип голос. – Вы ведь не думаете, что я способен передать неверные данные. Я еще не рехнулся!

– Мы знаем, что иногда вы можете самовольничать. Мы послали обычный запрос…

– Клянусь, я сделал все возможное. Господи, я заплатил пятнадцать тысяч долларов, чтобы сохранить все в тайне, чтобы ничего нельзя было проследить – конечно, дело не в деньгах…

– Вы заплатили? – переспросил тихий голос.

– Я могу показать вам банковские чеки!

– На что же вы потратили эти деньги?

– На оплату нужных сведений, естественно. Я нанял бывшего судью, у которого есть связи…

– На оплату сведений о Крафте?

– Что-что?

– О Крафте… О Кристофере?

– О ком?

– О нашем майоре, господин адвокат. О майоре.

– Если это ее кодовое имя, то да, да, о ней!

– Ее кодовое имя?

– Женщины. И двоих детей. Они вылетели на остров Монтсеррат. Клянусь, мне так сказали.

Раздался неожиданный щелчок, и связь прервалась.

Рука Конклина судорожно сжимала телефонную трубку, лицо покрылось испариной. Положив трубку на место, он отпрянул от компьютера, со страхом на него оглядываясь, как на монстра, заманившего его в параллельный мир, где ничему нельзя верить и ничто не подчиняется привычным законам. Как такое возможно? Каким образом Рэндольф Гейтс узнал про остров Монтсеррат, про Мари и детей? Как?

В голове Алекса царил хаос, мысли сталкивались друг с другом. С бешено стучащим сердцем он опустился в кресло, не зная, что и думать. Его левая рука сжала правое запястье, ногти впились в кожу. Он должен успокоиться, должен что-нибудь придумать – что-нибудь предпринять! Ради жены и детей Дэвида.

Но какая связь существовала между всеми этими людьми? Да и возможна ли такая связь? Казалась нереальной даже невольная причастность Гейтса к деятельности «Медузы», не то что его связь с Карлосом-Шакалом. Это просто невозможно! Но по всему выходило, что такая связь существовала. Неужели Карлос был частью «Медузы», к которой принадлежал Свайн? Все, что им было известно про Шакала, решительно говорило об обратном. Сила этого убийцы в том и заключалась, что он не принадлежал ни к одной организации; Джейсон Борн доказал это тринадцать лет назад в Париже. Никто не мог найти Шакала самостоятельно, необходимо было послать сообщение, и он сам выходил на связь. Единственной организацией, которую признавал международный наемный киллер, была армия его стариков, раскинувшая свои сети от Средиземного моря до Балтики; в нее входили всевозможные отбросы общества, влачившие жалкое существование и щедро одаренные им преступники, готовые умереть за своего благодетеля. Какое же место занимал – мог занимать – в происходящем такой человек, как Рэндольф Гейтс?

Он не мог быть связан с этим, решил Алекс, перебрав в уме все, что было известно о Гейтсе, – нельзя доверять непроверенным фактам, даже если они кажутся очевидными. Известный адвокат не мог иметь отношение к Карлосу, как не мог он быть и членом «Медузы». Он был аберрацией объектива, дефектом линзы, еще одним достойным человеком, совершившим единственный ошибочный поступок, о котором узнали две разные группировки с почти безграничными возможностями. Все знали, что Шакал обладал связями в Интерполе и французской службе госбезопасности, ну а про то, что «Медуза» имела доступ к материалам G-2, и говорить не приходилось. Это было единственно возможное объяснение, потому что Гейтс был слишком неординарен, слишком могуч, чтобы так долго и заметно вращаться в высших кругах общества, если его можно было легко скомпрометировать. Нет, только хищники типа Шакала и «Медузы» способны настолько глубоко проникнуть в суть дела и докопаться до таких серьезных вещей, что это позволило шантажировать Рэндольфа Гейтса. Несомненно, Карлос первым добрался до него.

Конклин вспомнил неоднократно подтверждавшуюся истину: мир коррупционеров планетарного масштаба был на самом деле небольшим многоуровневым сообществом со строгой геометрией, в котором пересекались цели и интересы всех его участников. Да и как иначе? Жители этого смертельно опасного мира предлагали свои услуги клиентам особого племени – отребьям человеческого общества. Грабь, шантажируй, убивай. Шакал и члены «Медузы» принадлежали к этому же тайному братству. Братству Любителей Наживы.

Это осложняло задачу. С такими трудностями мог бы справиться Джейсон Борн – но не Дэвид Вебб, а последний все еще представлял собой значительную часть личности Борна. Кроме того, обе части одного человека находились в тысяче миль от острова Монтсеррат, места, которое Карлос выбрал для убийства. Остров Монтсеррат?.. Ну, конечно же, Джонни Сен-Жак! «Младший брат», который в полной мере проявил себя в глуши северных районов Канады, несмотря на непонимание семьи и особенно обожаемой сестры. Это человек, который способен убить в гневе – который убивал в ярости – и будет снова убивать, если его дорогая сестра и ее дети окажутся под прицелом Шакала. Дэвид верил в него – Джейсон Борн в него верил, а это было еще важнее.

Алекс посмотрел на автоответчик и быстро поднялся из кресла. Он бросился к столу, сел и нажал клавишу перемотки пленки, отыскивая на ней нужный участок. Алекс гонял ее взад-вперед, пока не нашел место, где был записан испуганный голос Гейтса.

– …Господи, я заплатил пятнадцать тысяч долларов…

Нет, решил Конклин, не здесь.

– …Я могу показать вам банковские чеки…

Дальше!

– …Я нанял бывшего судью, у которого есть связи…

Вот оно. Судья.

– …Они вылетели на остров Монтсеррат…

Алекс открыл ящик, в котором лежал лист бумаги с каждым номером, по которому он звонил в течение последних двух дней, на случай, если какой-нибудь ему срочно понадобится. Он нашел номер «Транквилити Инн» в Карибском море, снял трубку и позвонил. После большего количества гудков, чем казалось нужным, сонный голос ответил: