– Это наверняка был Крупкин, – сказал Борн.

– Да, это был он. Отойди от окна.

– Карлос? – Борн тут же отступил назад и повернулся к Алексу. – Он знает, что мы в Москве? – спросил он и добавил: – Знает, в какой мы комнате?

– Обстоятельства указывают на это. – Конклин вкратце передал то, что сообщил ему Крупкин. – Тебе это о чем-нибудь говорит? – спросил Алекс, закончив.

– Он вне себя, он взорвался, – тихо ответил Джейсон. – Это должно было случиться. Бомба замедленного действия в его голове наконец сработала.

– Я тоже так думаю. Его московский отряд оказался мифом. Они, наверное, посмеялись над ним, и он их уничтожил.

– Мне жаль этих людей, – сказал Борн. – Я бы хотел, чтобы все было по-другому, но ничуть не сожалею о состоянии его рассудка. С ним случилось то, чего он желал мне.

– Круппи говорил об этом, – добавил Конклин. – У него психопатическое смертельное желание вернуться к людям, которые впервые узнали о том, что он маньяк. Теперь, если он знает, что ты здесь, а в этом сомнений нет, его навязчивая идея может осуществиться, чтобы твоя смерть заменила его смерть – дав ему тем самым что-то вроде символического триумфа, что ли.

– Ты чрезмерно много общался с Пановым… Интересно, как он там.

– Я звонил в больницу сегодня утром. У него может парализовать левую руку и частично правую ногу, но они думают, что он выживет.

– Мне наплевать на его руки и ноги. Что с его головой?

– Очевидно, она невредима. Главная медсестра этажа сказала, что для доктора он ужасный пациент.

– Слава богу!

– Я думал, ты неверующий.

– Это символическая фраза, спроси Мо. – Борн заметил пистолет за поясом Алекса; он указал на него. – Не слишком открыто?

– Для кого?

– Для обслуги, – ответил Джейсон. – Я позвонил и заказал любого супа, какой у них найдется, и большой чайник кофе.

– Нет, не слишком. Крупкин сказал, чтобы мы никого к себе не впускали, и я ему это обещал.

– Это уже попахивает паранойей…

– Я почти так и сказал, но это его территория, а не наша. Как и окна.

– Погоди-ка! – воскликнул Борн. – А что, если он прав?

– Маловероятно, но возможно, если только не… – Конклин не успел закончить предложение. Джейсон достал из-под правой полы пиджака пистолет и пошел к выходу из номера. – Что ты делаешь? – вскричал Алекс.

– Возможно, отношусь к твоему «другу» Круппи чуть более серьезно, чем он того заслуживает, но это стоит попробовать… Иди сюда, – велел Борн, указав на дальний левый угол комнаты. – Я оставлю дверь незапертой, и когда стюард постучится, пригласи его – по-русски.

– А ты?

– В коридоре стоит автомат по изготовлению льда; он не работает, но рядом с ним стоит автомат «Пепси». Он тоже не работает, но я могу спрятаться между ними.

– Хвала капиталистам. Давай!

Человек из «Медузы», некогда известный как Дельта, отпер замок, открыл дверь, выглянул в коридор, пробежал к нише в стене, вмещавшей два автомата, и сел между ними на корточки, прислонившись к правой внутренней стене. Он ждал. Его колени ныли – такой боли не было всего несколько лет назад. И тут он услышал звук катящихся колесиков. Звук становился громче и громче, тележка, накрытая скатертью, проехала мимо в сторону двери их номера. Джейсон взглянул на стюарда; это был молодой человек лет двадцати, блондин, невысокого роста, с внешностью раболепного слуги. Он вежливо постучал в дверь. Это точно не Карлос, подумал Борн, с болью поднимаясь на ноги. Он слышал приглушенный голос Конклина из-за двери, приглашавший стюарда войти; и когда молодой человек открыл дверь и стал закатывать столик внутрь, Джейсон спокойно убрал свой пистолет в карман. Он наклонился и помассировал правую икру, чувствуя, как выпуклую часть мышцы свело судорогой.

Это случилось подобно волне, ударившей в одинокую скалу. Черная фигура выскочила из невидимого углубления в коридоре и промчалась мимо автоматов. Борн откинулся назад к стене. Это был Шакал!

Вихрь безумия! Со всей силы Карлос врезался правым плечом в светловолосого официанта, отчего тот отлетел в сторону, опрокинув столик набок; еда забрызгала стены и ковер на полу. Неожиданно официант, сгруппировавшись, выхватил еще в воздухе из-за пояса пистолет. Шакал не то почувствовал, не то уловил краем глаза это движение. Он резко развернулся, сдавил курок автомата, и пули грубо прибили блондина к стене, прошив ему голову и тело. В этот миг мушка на стволе пистолета Борна зацепилась за ткань его брюк. Он порвал ткань как раз в тот момент, когда глаза Карлоса поймали его в свой прицел; ярость и триумф преисполнили взгляд киллера.

Джейсон высвободил наконец оружие и откатился назад в нишу, когда очередь Шакала разнесла яркую облицовку автомата с напитками, и пули впились в пластины тяжелого пластика, которыми был отделан сломанный ледяной автомат. Борн упал на живот и выскользнул в проход, подняв пистолет и стреляя с такой скоростью, с какой он только был способен нажимать курок. Одновременно с этим прозвучали еще выстрелы, не из автомата. Это Алекс стрелял из номера! Они поймали Карлоса в перекрестный огонь! Это удалось – и теперь все могло закончиться в этом гостиничном коридоре в Москве! Пусть это случится, пусть это случится!

Шакал вскрикнул; это был характерный крик, означавший, что в него попали. Борн перекатился обратно к стене. Его внимание на мгновение привлекли звуки заработавшей вдруг ледяной машины. Он снова присел и хотел было выглянуть из своего укрытия, как вновь загремело убийственное безумие в коридоре, достигнув лихорадочной интенсивности ближнего боя. Подобно разъяренному зверю в клетке, раненый Карлос крутился на месте, выпуская длинные очереди одну за другой, словно стрелял сквозь невидимые стены, надвигавшиеся на него. Два пронзительных, истерических крика донеслись из дальнего конца коридора: один мужской, другой женский; видимо, пара была ранена или даже убита во время этого панического буйства спущенных с цепи очередей.

– На пол! – скомандовал Конклин через коридор. Джейсон не мог понять зачем. – В укрытие! Прижмись к чертовой стене!

Борн сделал, как было сказано, поняв только, что должен забиться в как можно меньшее пространство, как можно более защищая голову. Угол. Он прыгнул в тот момент, когда первый взрыв потряс стены – где-то – и за ним второй, на этот раз гораздо ближе, гораздо более громко, в самом коридоре. Гранаты!

Дым смешался с осыпающейся штукатуркой и осколками стекла. Выстрелы. Девять, один за другим – «граз буря»… Алекс! Джейсон выскочил из-за угла и скользнул в коридор. Конклин стоял снаружи у двери их номера перед опрокинутым столиком; он вынул пустую обойму и похлопал по карманам брюк.

– У меня больше нет! – сердито крикнул он, имея в виду запасные обоймы, предоставленные Крупкиным. – Он забежал за угол в другой коридор, а у меня больше нет проклятых патронов!

– У меня есть, и я гораздо быстрее тебя, – сказал Джейсон, вынимая пустую обойму и заменяя ее новой, извлеченной из кармана. – Вернись внутрь и позвони в вестибюль. Пусть они его расчистят.

– Крупкин сказал…

– Мне наплевать на то, что он сказал! Вели им отключить все лифты, забаррикадировать лестничные выходы и держаться подальше от этого этажа!

– Я понял, что у тебя на уме…

– Выполняй!

Борн побежал по коридору и вздрогнул, увидев пару, лежащую на ковре; оба двигались и стонали. Их одежда была запятнана кровью, но они все-таки шевелились! Он повернулся и прокричал Алексу, ковылявшему в обход опрокинутого столика:

– Вызови сюда помощь! – указывая на выходную дверь прямо по коридору. – Они живы! Пусть воспользуются этой дверью – и только этой!

Охота на киллера началась. Не требовалось особого воображения, чтобы догадаться, что за закрытыми дверями по обеим сторонам коридоров люди панически звонили на вахту, когда близкие выстрелы прогремели в коридорах. Стратегия Крупкина с переодетой в гражданское ударной группой КГБ была сметена первыми же выстрелами из оружия Шакала.