Джакс заглушил двигатель, взял свою медицинскую сумку и вышел из машины. Он обходил ее, когда дверь отворилась и в проеме показался силуэт высокого человека в облегающей одежде.

– Я ваш доктор, – начал Иван, поднимаясь по лестнице. – Наш общий друг не назвал мне вашего имени, но подозреваю, что оно и не должно меня интересовать.

– Вы правы, – подтвердил Борн, протянув подошедшему Джаксу руку в хирургической перчатке.

– Я думаю, это хорошо для нас обоих, – заметил Джакс, пожимая руку незнакомцу. – Варежка на вашей руке мне что-то напоминает.

– Наш общий друг не говорил мне, что вы черный.

– Вы имеете что-то против?

– Конечно, нет. За это я люблю нашего друга еще больше. Ему, должно быть, и в голову не пришло сказать об этом.

– Знаете, я думаю, мы поладим. Идемте, незнакомец.

Борн стоял в десяти футах справа от стола, когда Джакс привычным движением склонился над трупом и начал ловко забинтовывать голову мертвого генерала. Без лишних слов он срезал с мертвеца часть одежды и осмотрел тело, после чего перекатил труп со стула на пол.

– Вы здесь все закончили? – Он посмотрел на Джейсона.

– Да, я убрал все следы, вы ведь это имеете в виду?

– Обычно это… Я хочу, чтобы комнату опечатали. Никто не должен сюда входить без разрешения нашего общего друга.

– Но я не могу гарантировать, что в комнату никто не войдет, – возразил Борн.

– Тогда это придется сделать нашему другу.

– Зачем?

– Ваш генерал не застрелился, незнакомец. Его убили.

– Это она, – выдохнул Алекс Конклин на другом конце провода. – Из того, что ты мне рассказал, следует, что это сделала жена Свайна. О, господи!

– Похоже, что так, хотя это ничего не меняет, – без особого энтузиазма согласился Борн. – Видит бог, у нее было достаточно причин убить его; но если она это и сделала, то ничего не рассказала Фланнагану, вот что странно.

– Да, это действительно странно… – Конклин на мгновение замолчал, потом быстро сказал: – Дай мне поговорить с Иваном.

– С Иваном? С этим твоим доктором? Его зовут Иван?

– Да, а что?

– Да так, ничего. Он на улице… «Грузит товар», как он выразился.

– В свою машину?

– Да. Мы отнесли тело…

Алекс перебил его:

– Почему он так уверен, что это было не самоубийство?

– Свайн находился под действием наркотика. Док сказал, что потом позвонит тебе и все объяснит. Он хочет уехать отсюда, и чтобы никто не входил в комнату после нашего, то есть моего, ухода, пока ты не сообщишь полиции. Он тоже тебе об этом скажет.

– Черт, зрелище там у тебя, должно быть, довольно неприятное.

– Да нет, терпимо. Что я должен сделать?

– Задерни шторы, если они там есть; проверь окна и, если получится, запри дверь. Если не сможешь закрыть на замок, поищи рядом…

– Я нашел связку ключей в кармане Свайна, – перебил Джейсон. – Один подходит, я проверил.

– Отлично. Когда будешь уходить, начисто протри дверь. Возьми какую-нибудь полироль или спрей для мебели.

– Это вряд ли остановит взломщиков.

– Да, но, если кто-нибудь попытается проникнуть в комнату, он оставит нам свой отпечаток.

– Ты хочешь сказать…

– Да. – Бывший офицер разведки говорил одновременно с Борном. – Кроме этого, я должен придумать, как опечатать все поместье, не привлекая людей из Лэнгли, попутно следя за тем, чтобы кто-нибудь из двадцатитысячной армии Пентагона, включая канцелярию генерала и пару сотен заказчиков и поставщиков из отдела снабжения, не попытался связаться со Свайном… Господи, это нереально!

– Это просто замечательный план, – возразил Борн как раз в тот момент, когда в дверях неожиданно появился доктор Иван Джакс. – Наша небольшая игра в дестабилизацию начнется прямо на этой «ферме». У тебя есть телефон Кактуса?

– С собой нет. Должно быть, лежит где-нибудь дома в коробке из-под обуви.

– Позвони Панову, у него он точно есть. Потом свяжись с Кактусом и скажи, чтобы он позвонил мне сюда из таксофона.

– Что ты еще задумал? Я начинаю нервничать, когда слышу имя этого старика.

– Ты сам сказал, что я должен найти кого-нибудь, на кого смогу рассчитывать, кроме тебя. Я только что нашел такого человека. Алекс, звони ему.

Джейсон положил трубку.

– Простите, доктор… хотя, наверное, при данных обстоятельствах я могу обращаться к вам по имени. Привет, Иван!

– Привет, незнакомец. Я бы все же предпочел обращаться к вам по-старому. Особенно после того, как вы произнесли это имя.

– Вы это про Алекса?.. Хотя нет, это не может быть наш друг Алекс, мы же оба его знаем, – с пониманием произнес Борн и, тихо посмеиваясь, отошел от стола. – Вы имеете в виду Кактуса, не так ли?

– Я просто зашел спросить, нужно ли закрывать ворота, – ответил Джакс, игнорируя вопрос.

– Вы не обидитесь, если я скажу, что не думал о нем, пока не увидел вас?

– Некоторое сходство вполне очевидно. Вы закроете ворота?

– Доктор, вы ведь тоже многим обязаны Кактусу? – Джейсон решил добиться ответа.

– Я ему обязан стольким, что ни за что не стал бы впутывать его в это дело. Ради бога, он же старый человек, и к каким бы выводам ни пришли в Лэнгли, сегодня было совершено убийство, очень жестокое убийство. Нет, я бы не стал его ко всему этому привлекать.

– Но вы не я. Видите ли, я должен это сделать. Он мне никогда не простит, если я этого не сделаю.

– Не слишком ли вы самоуверенны?

– Доктор, закройте, пожалуйста, ворота. Когда они будут закрыты, я смогу включить сигнализацию.

Джакс замешкался, как будто не зная, что ответить.

– Послушайте, – сбивчиво начал он, – у большинства нормальных людей должны быть серьезные причины, чтобы так говорить и совершать такие поступки. Мне кажется, что вы вполне нормальный. Поэтому свяжитесь с Алексом, если я вам понадоблюсь… если я понадоблюсь старику Кактусу.

Доктор быстро вышел за дверь.

Борн повернулся и оглядел комнату. После того как Фланнаган и Рейчел уехали три часа назад, он уже успел исследовать каждый фут генеральского кабинета, а также его отдельную спальню на третьем этаже. Те вещи, которые собирался унести с собой, Борн сложил на кофейном столике и сейчас изучал их. Это были три коричневые кожаные папки одинакового размера, в каждой из них находились скрепленные пружинкой листы; это был настольный набор для заметок. В первой папке было расписание визитов, во второй – личная телефонная книга с именами и телефонами, записанными от руки; последняя папка предназначалась для учета расходов, но в ней почти не было записей. Кроме этого, на столе лежали одиннадцать листков из телефонного блокнота с разнообразными служебными записками, которые Джейсон обнаружил в карманах Свайна, плюс карточка с результатами игры из гольф-клуба и несколько записей, сделанных в Пентагоне. Наконец, здесь же был и бумажник генерала, в котором лежала целая книга внушительных удостоверений и очень мало денег. Борн мог бы передать все это Алексу в надежде, что будут обнаружены какие-нибудь зацепки, но, как ему казалось, ничего особенного или непосредственно относящегося к теперешней деятельности «Медузы» среди найденного не оказалось. И это его озадачивало, ведь должно же быть хоть что-то. Это же дом генерала, кабинет – его святая святых! Здесь должно быть что-то, он знал, он чувствовал это, но не мог найти. И Борн возобновил поиски, обследуя уже не фут за футом, а дюйм за дюймом.

Четырнадцать минут спустя, когда Борн снимал и переворачивал фотографии на стене позади стола, справа от застекленного эркера с мягкими креслами, который выходил на лужайку, он вспомнил, как Конклин сказал проверить окна и задернуть шторы, чтобы никто не смог проникнуть внутрь или увидеть, что происходит в доме.

– …Черт, зрелище, должно быть, довольно неприятное.

– Да уж, приятного мало…