Киллер извивался на дороге, все ближе и ближе к окружавшим аллею соснам. Он что-то сжимал в руке. Джейсон подбежал к нему в тот момент, когда двое полицейских вылезали за воротами из своей машины. Он размахнулся, пнул лежащего ногой, выбив из его рук какой-то предмет, и нагнулся, чтобы его поднять. Предмет оказался книгой в кожаном переплете, как том из собрания сочинений Диккенса или Теккерея, с золотым тиснением на обложке, больше пригодный для выставления напоказ, чем для чтения. Что за черт? Но, перелистнув несколько страниц, Джейсон все понял. Внутри не было печатного текста, только рукописные каракули на белых листках. Это дневник, записная книжка!

Здесь только полиции и не хватало! Особенно сейчас. Он не мог допустить, чтобы полицейские узнали о том, что вдвоем с Конклином им удалось проникнуть в тайны деятельности «Медузы». Надо от них отделаться!

– Мистер, к нам поступил вызов, – начал патрульный средних лет, подходя к решетчатым воротам вместе с молодым напарником. – В участке все на уши повставали. Мы на всякий случай приехали, но, как я уже сообщил диспетчеру, здесь часто устраиваются довольно шумные вечеринки; не обижайтесь, сэр. Мы все любим иногда повеселиться, ведь так?

– Совершенно верно, офицер, – отозвался Джейсон, всеми силами стараясь успокоить дыхание и одновременно кося глазами в поисках раненого киллера – тот исчез! – Ненадолго отключилось электричество, должно быть, это как-то повлияло на телефонные линии.

– Да, такое часто бывает, – подтвердил молодой патрульный. – Достаточно неожиданного ливня или летней грозы. Когда-нибудь они уберут все кабели под землю. Вот в доме у моей родни…

– Дело в том, – перебил Борн, – что все уже почти в порядке. Как видите, свет в доме частично восстановился.

– Я ничего не вижу из-за этих бенгальских огней, – сказал молодой полицейский.

– Генерал всегда старается подстраховаться, – пояснил Джейсон. – Похоже, у него есть для этого основания, – немного не к месту добавил Борн и спохватился: – В любом случае, как я уже сказал, все приходит в норму. Видите?

– Да, вижу, – ответил патрульный постарше, – но у меня сообщение для человека по имени Вебб. Он здесь?

– Это я, – насторожившись, произнес Джейсон Борн.

– Еще лучше. Вас просили как можно скорее позвонить «мистеру Конку». Это очень важно.

– Важно?

– Нам сказали, что чрезвычайно важно. Сообщение передали по рации.

Джейсон услышал, как где-то по периметру владений Свайна задрожала ограда. Киллер уходит!

– Видите ли, офицер, телефоны в доме еще не заработали… у вас в машине есть аппарат?

– Простите, сэр, но он не для частного пользования.

– Но вы сказали, что это очень важно.

– Что ж, я думаю, раз вы гость генерала, это можно устроить. Но, если будете звонить далеко, лучше сразу назовите номер своей кредитки.

А больше вам ничего не сказать?

Борн открыл ворота и бросился к патрульной машине, в этот момент в доме снова сработала сигнализация – сработала и тут же выключилась. Скорее всего, оставшийся в живых брат нашел Кактуса.

– Это еще что? – вскрикнул молодой полицейский.

– Не обращайте внимания! – ответил Джейсон, прыгая в машину и вытаскивая из гнезда такой знакомый полицейский телефон. Он продиктовал полицейскому оператору номер Алекса в штате Виргиния и все повторял одну и ту же фразу: «Это очень важно, это очень важно!»

– Да? – ответил Алекс, узнав голос полицейского диспетчера.

– Это я!

– Что там у тебя случилось?

– Нет времени объяснять. Что ты хотел мне сказать?

– Я достал для тебя частный реактивный самолет в аэропорту «Рестон».

– «Рестон»? Это к северу отсюда…

– Полоса в Манассасе не подходит. Я высылаю за тобой машину.

– Но зачем?

– Полетишь на Транквилити. Мари и дети в порядке, они в порядке! Это все по ее просьбе.

– Что все это значит?

– Расскажу, когда приедешь в «Рестон».

– Я хочу знать!

– Завтра на острова прилетает Шакал.

– Матерь божья!

– Собери вещи и жди машину.

– Я возьму эту!

– Нет! Нет, если не хочешь все испортить. У нас есть время. Давай, собирайся.

– Кактус… он ранен – его подстрелили.

– Я вызову Ивана. Он сможет быстро вернуться.

– В живых остался один брат – только один, Алекс. Я убил двух других – они погибли из-за меня.

– Прекрати. Хватит. Делай, что должен делать.

– Не могу, черт тебя дери. Кто-то должен здесь оставаться, а ведь я уеду!

– Да, ты прав. Там слишком много такого, о чем никто не должен знать, а ты должен быть на Монтсеррате. Я сам приеду и сменю тебя.

– Алекс, скажи мне, что произошло на Транквилити?!

– Старики… эти твои «парижские старики», вот что произошло.

– Им не жить, – просто и тихо сказал Джейсон Борн.

– Не торопись. Они изменились – по крайней мере, один по-настоящему изменился, а другой, слава богу, вообще не имел к этому отношения. Теперь они на нашей стороне.

– Они никогда не будут ни на чьей стороне, кроме стороны Шакала; ты их плохо знаешь.

– Ты тоже. Жена тебе все расскажет. А сейчас иди в дом и запиши все, что мне может пригодиться. И еще, Джейсон, я должен тебе кое-что сказать. Я молю бога, чтобы ты смог решить свою – нашу – проблему на Транквилити. Если все так пойдет и дальше, я начну серьезно опасаться за свою жизнь, и придется сообщить начальству. Думаю, ты меня знаешь.

– Ты же обещал!

– У тебя тридцать шесть часов, Дельта.

Среди деревьев за оградой крался раненый человек, пряча испуганное лицо за листвой. В ярком свете фар он заметил высокого мужчину, который сел в патрульную машину и теперь выходил из нее, неловко и нервно благодаря полицейских. На территорию усадьбы он их, однако, не пустил.

Вебб. Убийца расслышал имя Вебб.

Это все, что им надо было знать. Все, что надо было знать «Снейк Леди».

– Господи, как я люблю тебя! – сказал Дэвид Вебб, склонившись к телефону в кабинке зала ожидания частного аэродрома в Рестоне, штат Виргиния. – Самое страшное было ждать, ждать возможности с тобой поговорить, услышать от тебя, что с вами все в порядке.

– А ты думаешь, мне самой было легко, дорогой? Алекс сказал, что телефонную линию перерезали и он послал к тебе полицейских, а я хотела, чтобы это была целая армия.

– Мы не можем допустить присутствия полиции, и сейчас не будет никаких официальных заявлений. Конклин обещал мне еще по крайней мере тридцать шесть часов… Может быть, теперь они нам и не понадобятся. Во всяком случае, сейчас, когда Шакал сам появится на Монтсеррате.

– Дэвид, что произошло? Алекс упомянул «Медузу»…

– Он прав, все зашло слишком далеко, ему пора поставить в известность начальство. Ему, а не нам. Мы будем от этого в стороне. Далеко в стороне.

– Но что случилось? – настаивала Мари. – При чем тут старая «Медуза»?

– Появилась новая «Медуза», которая на самом деле является продолжением старой. Она огромная и страшная, и она убивает, то есть они убивают. Я был этому свидетелем сегодня вечером; один из их стрелков пытался шлепнуть меня, думая, что застрелил Кактуса и двух ни в чем не повинных людей.

– Боже мой! Алекс сказал мне, что Кактус с тобой, но он не говорил ничего такого. Что с твоим Дядюшкой Римусом?

– Он будет жить. Приехал доктор из Управления и забрал его вместе с последним братом.

– Братом?

– Объясню, когда встретимся… Сейчас там хозяйничает Конклин. Он все приберет и восстановит телефонную связь. Я позвоню ему с Транквилити.

– Ты совсем измучился…

– Я устал, хотя и не понимаю, с чего бы это. Кактус настоял, чтобы я немного поспал, и я спал целых двенадцать минут.

– Бедненький.

– Мне нравится тон твоего голоса, – сказал Дэвид. – А еще больше слова, но только я не бедный. Ты позаботилась об этом в Париже тринадцать лет назад. – Неожиданно на другом конце линии его жена замолчала, и Вебб насторожился. – Что такое? Ты в порядке?