– Не спеши! Лучше помолчи, это неважно…
– Я должен. Там снаружи братья, а у них нет оружия. Он их перестреляет!.. Я притворился мертвым, а он спешил – о, и еще как спешил! Взгляни-ка вон туда.
Джейсон повернул голову в направлении, куда указывала рука Кактуса. Около дюжины книг были скинуты с полки на боковой стене и разбросаны по полу. Старик продолжал слабеющим голосом:
– Он судорожно рылся в книжном шкафу, пока не нашел то, что искал… потом пошел к двери, держа наготове «магнум», если ты еще следишь за моей мыслью… Я понял, что ему был нужен ты, он увидел через окно, как ты ушел в другую комнату, и, скажу тебе, мое колено прыгало как бегущая выхухоль, потому что час назад я обнаружил эту кнопку и понимал, что его надо остановить…
– Не напрягайся!
– Я должен тебе это сказать… Я не мог шевелить руками, потому что он бы это заметил, но коленом я сумел нажать на эту хрень, и чертова сирена чуть не сдула меня со стула… А этот ублюдок растерялся. Он захлопнул дверь, запер ее и ушел через окно. – От нового болевого приступа и слабости голова Кактуса запрокинулась. – Братец Кролик, он там…
– Все, хватит! – приказал Борн, осторожно приподнимаясь и выключая настольную лампу; теперь через разбитую дверь в комнату проникал лишь слабый свет из коридора. – Я позвоню Алексу, он пришлет доктора…
Неожиданно откуда-то снаружи раздался пронзительный крик, крик боли и страдания, так хорошо знакомый Джейсону. Как и Кактусу, крепко зажмурившему глаза.
– Он убил одного. Этот говнюк убил одного из братьев!
– Я звоню Конклину, – бросил Джейсон, схватив со стола телефон. – А после этого пойду и прикончу его… Черт! Телефон не работает – линию перерезали!
– Этот мерзавец знает усадьбу как свои пять пальцев.
– И я тоже, Кактус. Лежи как можно тише. Я за тобой вернусь…
Раздался еще один крик, на этот раз более тихий и короткий, больше похожий на вздох, чем на крик.
– Господи, прости меня, – с искренней болью в голосе прошептал черный старик. – Остался только один брат…
– Если кто и должен просить прощения, так это я! – не своим голосом, задыхаясь, прокричал Борн. – Проклятие! Кактус, клянусь тебе, я никогда не думал, даже не предполагал, что все так обернется.
– Конечно, не предполагал. Я тебя очень давно знаю, Брат, и ни разу не слышал, чтобы ты просил рисковать ради себя… Так было всегда.
– Я сейчас тебя отсюда перетащу, – перебил Джейсон, хватаясь за ковер и волоча Кактуса к правой части стола, чтобы старик мог легко достать рукой до кнопки вспомогательной сигнализации. – Если ты что-нибудь услышишь, увидишь или просто почувствуешь, врубай сирену.
– А ты куда? Я имею в виду, как ты собираешься выбраться?
– Через окно в соседней комнате.
Борн прополз по полу до изуродованной двери, проскользнул в проем и бросился в гостиную. В ее дальнем конце были два французских окна, выходившие во внутренний двор; он вспомнил белую садовую мебель из кованого железа в южной части дома, которую увидел, проверяя расположение охранников. Повернул ручку и выбрался наружу, вытащил из-за пояса свой пистолет, прикрыл правую створку дверей и, пригнувшись, стал продвигаться туда, где заканчивалась лужайка и начинались кусты. Он должен двигаться быстро. На кону была не только третья жизнь, жизнь ничего не подозревавшего и не имевшего непосредственного отношения к происходящему человека, но и киллер, который мог бы стать его пропуском к преступлениям новой «Медузы», а эти преступления были приманкой для Шакала! Они могли отвлечь его, стать магнитом, ловушкой… так, а вот и сигнальные патроны – часть снаряжения, которое он привез с собой в Манассас. Две аварийные «свечи» лежали в его левом заднем кармане, каждая шести дюймов длиной и дававшая столько света, что ее было видно за несколько миль; если зажечь их на некотором расстоянии одну от другой, они осветят владения Свайна, как два прожектора. Одну на южную подъездную аллею, другую в сторону собачьих будок – разбудить дремлющих псов, разозлить и взбесить их – сделай это! Быстрее!
Джейсон полз через лужайку, осматриваясь по сторонам, пытаясь определить, где прячется убийца и как невинная жертва, вовлеченная в происходящее Кактусом, пытается спастись. Один из них обладал большим опытом, а другой нет, и Борн не мог допустить, чтобы жизнь последнего просто так оборвалась.
Это случилось! Его засекли! Справа и слева от него, разрезая воздух, прошелестели пули, выпущенные из пистолета с глушителем. Перебежав мощенную плитками аллею, Джейсон достиг ее южного края и нырнул в кусты. Достал осветительный заряд, положил на землю пистолет, щелкнул зажигалкой, поджег фитиль и бросил шипящую свечу вправо от себя. Она упала на дорогу; через несколько секунд она вспыхнет ослепляющим пламенем. Прячась за соснами, Борн побежал влево, в сторону задней части усадьбы, держа второй пиропатрон и зажигалку в одной руке, а револьвер в другой. Он бежал параллельно собачьим вольерам; заряд на дороге уже извергал голубовато-белое пламя. Он поджег второй и тоже бросил, тот описал дугу в сорок футов и упал перед вольерами. Он ждал.
Второй патрон начал разбрызгивать огонь, два шара слепящего белого света зловеще осветили дом и окрестности южной части поместья. Три собаки заскулили, потом несколько раз робко тявкнули; скоро их тихая злоба превратится в настоящий лай. Тень. Напротив западной белой стены дома – она двигалась в потоке света между собачьими вольерами и домом. Неясная фигура направлялась к спасительной тени кустов; она неслышно кралась, припадая к земле, но все же выделяясь на фоне неподвижных листьев. Но кто это – убийца или его жертва, последний «брат», которого привел Кактус?.. Был только один быстрый способ это выяснить, достаточно рискованный, если он окажется первым из двух и неплохим стрелком в придачу.
Борн поднялся в полный рост из подлеска, закричал и рванул вправо, через доли секунды развернулся, вспахав ногой мягкую почву, пригнулся и нырнул влево.
– Беги к будке! – проорал он.
И ответ не заставил себя долго ждать. Еще два щелчка, два порыва воздуха – и пули зарылись в землю справа от него. Убийца был опытным; не профессионалом, конечно, но дело свое знал. В «магнуме» 57-го калибра шесть патронов; пять из них использованы, но времени перезарядить опустевший барабан у убийцы было предостаточно. Нужно придумать что-то еще – и быстро!
Неожиданно показалась другая фигура, это был человек, бежавший по дороге в сторону задней стены будки Фланнагана. Он был как на ладони – его же пристрелят!
– Я здесь, ублюдок! – рявкнул Джейсон, подпрыгивая и вслепую паля из своего пистолета по кустам у дома. Тут же прозвучал ответный выстрел, но он обрадовал Борна. Выстрел был только один, один щелчок и тишина. Киллер не перезарядил оружие! Может быть, у него кончились патроны – неважно, главная цель теперь в пределах досягаемости. Борн выбрался из кустарника и рванул через лужайку, в глаза ему бил свет пиропатронов; собаки успели окончательно рассвирепеть, были слышны их угрожающее рычание и лай. Убийца выскочил из кустов на дорогу и помчался к главным воротам, стараясь держаться в тени. Джейсон знал, что беглецу теперь не уйти. Ворота были закрыты, боец «Медузы» оказался в тупике. Борн крикнул:
– Ну что, «Снейк Леди», дальше бежать некуда! Так что не торопись…
Снова раздался плевок, щелчок. Он перезарядился на бегу! Джейсон выстрелил; человек упал на землю. Вслед за этим непостоянную тишину ночи разорвал рокот мощного двигателя, и показались вспыхивающие красные и голубые огни быстро приближающейся по подъездной дороге патрульной машины. Полиция! Должно быть, сигнализация соединялась с участком в Манассасе, о чем Борн как-то не подумал; он решил, что такое невозможно там, где собирались члены «Медузы». Это было нелогично; охрана была внутренней; посторонние в «Снейк Леди» не допускались. Здесь было слишком много того, что необходимо держать в тайне, – ведь это же кладбище!
