«Англия»! Он должен был попасть в «Англию», а уж потом, в конечном итоге, в «Америку», где так или иначе, говорили ему все его инстинкты, наступит конец всему. Надо найти грузовик, на котором едет Шакал, и уничтожить маньяка. Он мог это сделать – он должен это сделать! Карлос думает, что он погиб, а это ключ, потому что Шакал будет делать то же, что сделал бы Джейсон Борн, будь он Карлосом. Когда вселенская катастрофа, подожженная им, достигнет своего пика, Шакал бросит грузовик и запустит последовательность, необходимую для того, чтобы уйти отсюда – в Париж, в настоящий Париж, где его армия стариков распространит весть о триумфе их монсеньора над вездесущими безбожниками русскими. Это должно быть где-то поблизости от тоннеля, вне всяких сомнений.

Гонку через «Лондон», «Ковентри» и «Портсмут» можно было сравнить только с кинохроникой бомбежек, обрушенных Люфтваффе на Великобританию, сопровождавшихся сначала свистом, а потом тихим ужасом ракет V-2 и V-5. Но жители Новгорода не были англичанами – спокойствие уступило место массовой истерии, забота о коллективе превратилась в борьбу за собственную жизнь. Впечатляющие воспроизведения Биг-Бена и здания Парламента потонули в бушующем пламени, авиационные заводы «Ковентри» превратились в факел, а улицы кишели кричащими, испуганными толпами, бежавшими к Волхову и верфям «Портсмута». Там, с уменьшенного в размерах пирса, люди десятками прыгали в воду, чтобы тут же попасть в магниевые сетки, где резкие разряды электричества прошивали воздух, отправляя безжизненные тела к следующим ловушкам над и под поверхностью воды. Увидев это, парализованная на какое-то время толпа ринулась затем в панике в миниатюризированный город «Портси»; охранники бросили свои посты, и ночью правил хаос.

Включив прожекторы джипа, Борн ехал среди языков пламени по переулкам и менее людным узким улицам – на юг, все время на юг. Он схватил с пола джипа осветительную шашку, выдернул чеку и стал отмахиваться плюющимся искрами, шипящим, ослепительным фонтаном огня от пытавшихся забраться к нему в машину. Вида пульсирующего пламени перед глазами было достаточно: все закричали и в ужасе отступили, думая, без сомнения, что перед ними произошел очередной взрыв.

Дорога, покрытая гравием! До ворот американского комплекса оставалось меньше ста ярдов… Гравий? Пропитанный бензином! Заряды пластида еще не сработали, но сделают это в любой момент, создав стену огня, которая захватит джип вместе с водителем! Вдавив акселератор в пол, Джейсон помчался к воротам. Они были покинуты – и железный барьер опущен! Он ударил по тормозам, заскользив по гравию, и остановился, надеясь вопреки здравому смыслу, что ни одна искорка не вылетит наружу и не подожжет гравий. Положив фонтанирующую дымом шашку на металлический пол, он ловко достал из карманов две драгоценные гранаты, с которыми ему очень не хотелось расставаться, выдернул чеки и швырнул их к воротам. Мощные взрывы разнесли баррикаду и, естественно, подожгли гравий, языки пламени охватили дорогу! У него не оставалось выбора; Борн выбросил горящую шашку и понесся по огненному тоннелю в последний и самый большой новгородский комплекс. В тот же миг взорвалась бетонная будка охранников у «английской» границы; стекло, камни и обломки металла полетели во все стороны.

Он был так увлечен стремлением поскорее домчаться до «испанского» переезда, что едва припоминал уменьшенные копии американских городов, и уж тем более кратчайший маршрут к тоннелю. Он просто следовал указаниям молодого Бенджамина. Но хорошо помнил, что этот выросший в Калифорнии тренер не раз говорил про «прибрежную дорогу – как шоссе номер один до самого Кармела!». Это были, конечно же, ближайшие к Волхову улицы, которые по очереди превращались, в нарушение географической последовательности, в побережье «Мейна», в «реку Потомак» в «Вашингтоне» и северные воды «пролива Лонг-Айленд», где находилась военно-морская база в «Нью-Лондоне».

Безумие достигло и «Америки». Полицейские машины, визжа сиренами, носились по улицам, одни люди кричали в рации, другие выбегали из домов и магазинов, с воплями об ужасном землетрясении, постигшем этот берег Волхова, еще более ужасном, чем катастрофа в Армении. Даже перед очевидным фактом разрушительного проникновения руководители Новгорода не хотели открывать истину. Можно было подумать, что сейсмологи всего мира забыты, будто их открытий никогда и не существовало. Исполинские подземные силы не вздымались единым ударом; напротив, они работали последовательно, посылая разрушительные удары с севера на юг. Но разве кто-нибудь охваченный паникой и пытающийся выжить станет донимать вопросами власть…

А узнали они все примерно через десять минут после разрушения большей части «Великобритании». Борн уже видел компактные, миниатюризированные очертания «Вашингтона, округ Колумбия», когда и здесь начались возгорания. Первым в огне исчезла деревянная модель купола Капитолия, звук его взрыва долетел через миллисекунды; он с легкостью взлетел в желтое небо, как и следовало ожидать от почти невесомой фальшивки. Спустя несколько мгновений – всего несколько мгновений – отдаленный взрыв разметал «Вашингтонский монумент» в травянистом парке, будто его фундамент был подкинут мощной машиной. В следующую секунду пламя охватило макет Белого дома, но взрывы в нем были плохо слышны и видны: «Пенсильванская авеню» уже пылала яростным пламенем.

Борн знал, где теперь искать Шакала. Тоннель находился между «Вашингтоном» и «Нью-Лондон, Коннектикут»! Не больше чем в пяти минутах! Он направил джип вниз к улице, идущей вдоль реки, и снова очутился в испуганной, истеричной толпе. Полиция кричала в мегафоны, сначала на английском, потом на русском языке, объясняя ужасные последствия, если кто-нибудь попытается переплыть реку, прожекторы выхватывали из воды тела неудачников из северных комплексов.

– Тоннель, тоннель! Откройте тоннель!

Крики из толпы слились в единый рев, который нельзя было игнорировать; подземный тоннель вот-вот будет взят приступом. Джейсон выскочил из окруженного джипа, сунув в карманы оставшиеся три шашки, и стал пробивать себе дорогу через толпу, яростно работая локтями и плечами. Без особого успеха. Тогда он достал шашку и зажег ее. Огненный фонтан возымел эффект; жар и огонь ускорили процесс. Он побежал сквозь толпу, расталкивая всех на своем пути, тыча ослепительным фонтаном в испуганные лица, пока не достиг кордона охранников в военной форме Соединенных Штатов. Это был нонсенс, безумие! Весь мир сошел с ума!

Нет! Вон там! В огороженной забором парковочной площадке стоял грузовик с цистерной! Борн прорвался через кордон, размахивая компьютерной карточкой, и подбежал к полковнику с «АК-47» у пояса. Более панического офицера такого высокого звания он не видел со времен Сайгона.

– Мое идентификационное имя – Арчи, и вы можете проверить это немедленно. Даже если я отказываюсь говорить на нашем языке – только по-английски! Это ясно? Дисциплина есть дисциплина!

– Ну и что? – воскликнул офицер по-русски, потом сразу переключился на английский с ужасающим бостонским акцентом. – Конечно, мы вас знаем, – прокричал он, – но что я могу сделать? Это результат заговора!

– Проходил ли кто-нибудь через тоннель за последние, скажем, полчаса?

– Никто, абсолютно, ни одна живая душа! Нам приказано держать тоннель закрытым любой ценой!

– Хорошо… Включите громкоговорители и разгоните толпу. Скажите им, что кризис закончился и опасности больше нет.

– Как? Всюду пожары, взрывы повсюду!

– Они скоро закончатся.

– Откуда вы это знаете?

– Я знаю! Делайте, как я сказал!

– Делайте, как он сказал! – проревел голос за спиной Борна; это был Бенджамин, его лицо и рубашка были все в поту. – И я очень надеюсь, ты знаешь, что говоришь!

– Откуда ты взялся?

– Откуда – ты знаешь, а уж как – другой вопрос. Попробуй напугать до смерти Главный штаб, чтобы апоплексический Крупкин со своей больничной койки в Москве заказал вертолет.