Сделать это было, в общем-то, просто: минимум полдня каждые сутки комната пустовала. Она почувствовала отвращение: кто-то рылся в ее вещах!

А вдруг это делал Влад?! Своими собственными руками?!

Настя обхватила голову руками и чуть не взвыла от обиды, и в это время раздался звонок. Звонил он самолично.

— Честно, Влад: это ты… придумал?! — вместо приветствия сразу брякнула она, но сказать «сделал» так и не осмелилась.

— Ты о чем, извини? — после паузы спросил он. Голос, как показалось Насте, был встревоженным.

— Метки! — без экивоков бросила она.

— Что? Прости, не понял…

Настя не без облегчения подумала, что он, похоже, действительно не в курсе, и сбавила обороты:

— Влад, за мной следят! Демонстративно, я бы сказала, нагло! И вся моя одежда оказалась в магических метках!

Он вздохнул:

— Настя, это не слежка. Это твои телохранители. Воспринимай это так. Пожалуйста. И да, я участвовал в принятии этого решения. Считаю это необходимым. А вот про метки не знал, честно. Это было на прошлой неделе, еще без меня…

Настя долго молчала, но наконец приняла решение:

— Знаешь, я попозже позвоню. Когда успокоюсь, хорошо? — и отключилась.

Успокоиться и даже зачитаться конспектами и книгами ей все-таки удалось — только через пару часов, но, когда она перезвонила, услышала лишь, что завтра с утра Хватов созывает всех на совещание в Госдуму с подведением промежуточных итогов, а сейчас Влад с обоими кулхацкерами очень занят и долго говорить не может.

«Ну вот завтра и расскажу все самому Хватову! — с этой мыслью Настя заснула поздней ночью. — Он точно поймет, и наружку снимут!»…

И вот теперь ее надежды не оправдались — даже Кот-Ученый отказался ее поддержать, точнее, наоборот, поддержал Звонкова, и Настя чувствовала одиночество и разочарование.

Особенно ее задело, конечно, то, что Влад не только не заступился за нее — она надеялась, что он выскажется хотя бы против меток, — он вообще сразу отстранился от дискуссии, не смотрел на Настю и не произнес ни слова, пока остальные обсуждали проблему… «Ну и пусть! Будем гулять в сопровождении третьих лишних. Если я вообще с ним теперь куда-нибудь пойду…» — мстительно подумала она.

— Давайте приступим уже, коллеги, — начал Хватов примирительным тоном. — Послушаем ваши отчеты, и у меня тоже сообщение есть.

— Согласен, — буркнул Звонков. — Владислáв Сигизмундович, начинай.

Влад открыл свой блокнот. Настя вздохнула: хоть кулхацкеры в совещании не участвовали и никто не пялится на нее… «Вернее, никто не был свидетелем этого позора…» — пронеслось в голове.

— Перед нами ставились задачи отследить связи между проектировщиками инцидентов со Змеем Горынычем и в Лукоморье, с одной стороны, и Коллекционером — с другой, — начал Влад, и Настя поняла, что теперь это что-то вроде оперативного псевдонима двадцать четвертого Эррола. — Также — проверить наличие агентуры Коллекционера в России. Пока что уверенно подтверждается, что многие предметы, купленные Коллекционером, находятся в третьих руках. Схема заказа сложная, вероятнее всего, в ходу пароли или опознавательные знаки: во всяком случае, удалось установить, что в контакт с Коллекционером вступают различные лица, он тоже передает заказ различным исполнителям…

Настя почувствовала, что начинает терять интерес к тому, что говорит Влад, и тут же Звонков подогнал его:

— Давай поконкретней, Владислáв Сигизмундович. Общие темы нас сейчас мало интересуют, оставь для оперативки.

— Конкретно. Связь установлена точно. Что касается заказа на наш кристалл — он поступил через даркнет, использовался VPN, но мы установили физический адрес в Цитадели. Это здание, где располагается благотворительная организация — одна из дочек холдинга, который покрывает ЧВК, спонсировавшую Археолога…

— Оп-па! А не фонд ли это фон Заубера? — не сдержался Хватов и, увидев непонимание на лицах, уже хотел продолжить: — Съезд помните?.. Там были предложены…

Звонков покачал головой:

— Иван Силантьевич, простите, мы не закончили... Продолжай, Владислáв Сигизмундович!

— По агентуре в России. Мы четко отследили контакты, начиная с девяностых годов. Даже в… то время, — было видно, что Влад усилием воли сумел подавить желание дать понятный эпитет тому периоду, — музейные ценности Коллекционером у нас редко закупались напрямую, обычно — через НКО, многие из которых действуют и сейчас. При поверхностном взгляде эти организации совершенно чисты. При неповерхностном… — Влад чуть повысил голос, заметив, что Хватов опять дернулся, — обнаруживается тот же контингент, который устраивает провокации на митингах оппозиции…

— Мы можем заявлять хоть сколько-нибудь уверенно, что они способны на чисто уголовные действия? — мгновенно среагировал Звонков. — Я имею в виду, среди них есть те, кто способен похитить кристалл?

— Так точно, — спокойно моргнул в ответ Влад. — Примерно полтора десятка человек, имена и контакты имеются. Нейтрализовать всех — не проблема.

— Нам, блин, не надо нейтрализовать… Нам надо взять с поличным. Отследить всю цепочку… — Звонков прикрыл глаза и погрыз колпачок ручки. — Задержать всех… Ладно, это потом… Что еще?

— Есть опасения, что события развернутся в ближайшие дни, — констатировал Влад. — На это указывает методика действий при предыдущих исчезновениях ценностей. Но здесь пока у нас слишком мало информации. Трунов предупрежден лично, охрана коллекций МГРИ… Ее, собственно, не существует — так, фикция. Предлагаю усилить нашими, из «Захвата».

— Согласен, — кивнул Хватов. — С руководством вуза свяжусь, предупрежу Ионеску, потом подробно передашь ему всю информацию сам, Влад.

Тот кивнул и произнес:

— Если только конкретика, то у меня все.

— Федор Богданович, Анастасия? — обратился к ним Звонков. — Что у нас собственно по кристаллу?

Эксперт молчал, Настя тоже: вчера, когда Кот-Ученый позвал ее обсудить первичные результаты работы с источниками, она больше думала о слежке и теперь никак не могла собраться с мыслями. В поисках поддержки она оглянулась и встретилась с вовсе не одобрительным, как надеялась, а недовольным взглядом учителя. Пришлось сделать над собой усилие и сосредоточиться.

— У нас была задача узнать, что собой представляет кристалл. Честно: больших успехов мы пока не добились. Но из материалов, переданных Труновым, следует деталь, которой он не придал значения: при раскопках камень лежал не в том культурном слое, в котором обнаружено само захоронение, а несколько ниже. С одной стороны, складывалось впечатление, что его просто обронили мимоходом, и он лежал не меньше нескольких десятилетий, может, пары столетий, прежде чем над ним… точнее, рядом с ним не воздвигнули курган умершего вождя, а с другой… Собственно, археологи решили передать его геологам потому, что в то время никаких торговых путей в той местности не проходило, и как раз оброненным или случайно потерянным он быть не мог, поэтому они сочли его природным объектом. Понимаете?

— Парадокс, — услышала она голос Кота-Ученого и сочла это его поддержкой. — И упасть с неба, как мы понимаем, он тоже не мог — не метеорит однозначно. Да, в то время, когда он был… хм… забыт в этом месте, шло Великое переселение народов, но как раз эти степные неудобья почему-то все племена обходили стороной. Там нет ничего, кроме самого кургана! И камня, получается… Наконец, еще одна деталь: члены Конгресса магов, которые наблюдали его в запасниках или на выставках коллекций ВСЕГЕИ и МГРИ, отмечали, что магическое излучение, исходящее от него, однозначно характеризует кристалл как человеческий артефакт. Не принадлежащий нежити или рептилоидам. С одним из заинтересовавшихся кристаллом магов мне удалось поговорить вчера, и он навел меня на один редкий источник из библиотеки Ватикана — он оцифрован, доступен в интернете, и мы смогли его изучить.

Кот-Ученый сделал паузу, и Настя поняла, что говорить опять придется ей. Собственно, эту рукопись на латинском они читали вчера вместе. Точнее, читал и переводил эксперт, Настя записывала и делала пометки соответственно ходу его мыслей. Она завозилась и достала бумажку: