— Все течет, все меняется, ученица… Там теперь кто-то из его новых замов, не помню фамилию. Давненько уже, — усмехнулся эксперт, выходя на нужном этаже.

Прошагав по коридору, он толкнул дверь с надписью «Зал конференций» и пропустил Настю вперед.

— О, наши звезды пожаловали! — Из-за овального стола навстречу им поднялся сам Хватов, Иван Силантьевич. — Ну, герои, ну, молодцы!

Рядом с ним за столом сидели двое безопасников, с которыми Настя познакомилась неделю назад на квартире у эксперта, а третьего — человека, майора ФСБ, — Настя видела впервые. Все трое встали при их появлении, произошел короткий обряд круговых рукопожатий.

— Ну, ребят, вы даете! — продолжил Хватов свою речь. — Вы в курсе хоть, кого вы поймали? Ну, я вас удивлю! Нота сегодня получена по дипломатическим каналам — хныкают в Цитадели, просят отпустить ни в чем не повинного… Как думаете, кого?

Председатель Союза реципиентов сделал таинственное лицо, Кот-Ученый изобразил натужную улыбку:

— Да неужто за уфолога нашего, Василь Василича свет Голицына, сам Белый дом вступился?! Это ж как там права альтернативно одаренных защищают, ушам своим не верю!

Иван Силантьевич басовито рассмеялся, приняв шутку:

— Не угадал, дорогой ты мой! Альтернативно одаренные экспаты их не интересуют! Неповинного ни в чем археолога залетного просят отпустить и протест выражают! Против задержания, значит! А археолога этого ищут пожарные, ищет милиция… Половина разведок мира ищет! Кроме тех, на которых он работает. Он знаете где засветился? У-у-у, такой горячей точки нет на свете, которую он не посетил! С последствиями для горячей точки. А если в том месте, где он побывал, горячей точки еще не было, то она после его необъявленного визита образовалась! А здесь, считай, в отпуск скатался — и попал как кур в ощип! Ох, грешен — люблю, когда у таких вечность свободная организовывается!.. Садитесь уже, дальше расскажу.

Кот-Ученый учтиво отодвинул стул для Насти, затем уселся сам.

Похвалы слушать всегда приятно, а уж в Государственной Думе — тем более! По рассказу Хватова выходило, что турист, он же археолог, он же диверсант и шпион, успешно делал свою карьеру уже больше двадцати лет. Его услуги стоили очень дорого, завязано на него также было очень многое, и невероятный облом, приключившийся с ним в Лукоморье, сокрушил планы разведок сразу нескольких стран Цитадели.

— Ха! Я понял… — протянул аналитик. — Вот это и стало причиной его горячности — либо выберется, либо «термиты»… Насть, ларчик просто открывался, и неожиданно просто: и сам он слишком много знает, и планов на него море!

— И такие планы! Что за ним прямо-таки светило одной частной военной компании лично летел — тоже, кстати, в розыске, какую страну ни спроси. И не долетел… — усмехнулся незнакомый майор ФСБ.

— Что, сбили вертолет? — спросила Настя.

— А ты не знаешь? Федор Богданыч, что же ты ученице-то не сказал? — укоризненно покачал головой Хватов.

— Я и сам ничего в точности не знал, — развел лапами Кот-Ученый. — Я же после захвата туриста… тьфу, Археолога сразу пошел другана его из заброшки выковыривать. И, поверьте, это оказалось делом долгим. А когда к Черномору Уфолога привел, спрашивать времени не было — слушал, что поведают, вдвоем оказавшись… Очная ставка, так сказать. Незаконно, конечно, но интересно! Там боец один записывал, думаю, материалы передали.

— Ну так знайте — сбили, свалился в море, а там его морпехи Черноморовы взяли.

— В общем, я так понимаю, сидит вся троица в тепле теперь? — ехидно усмехнулся аналитик. — Рад, рад. Пусть посидят, подумают. Хотелось бы узнать еще, какова их цель…

Кот-Ученый так выразительно посмотрел на Хватова и безопасников, что Настя поняла — надеется выведать тайну следствия. Хватов, похоже, поддался его обаянию, поскольку уже набрал воздуха в грудь…

— Так, граждане. Давайте оформим официально наши отношения, распишемся, где надо, а потом продолжим совещание. И все всем присутствующим станет известно, — проговорил майор ФСБ и добавил после паузы: — Но не дальше…

— О, забыл представить, — отреагировал Иван Силантьевич. — Звонков Александр Васильевич, начальник отдела специальных энергоинформационных операций Ведомства нашего. Секрет в квадрате, так сказать.

Майор недовольно оглянулся на Хватова, явно раздосадованный его шуткой, но все же пояснил:

— Отдел создан давно, много раз переформировывался и менял название. Мы делами магов и нежити занимаемся. Разумеется, особая форма допуска, все такое… В общем, мы не существуем даже для большинства наших коллег.

— Он сам маг, между прочим, — уже серьезно сообщил Иван Силантьевич. — Член Конгресса магов.

Майор поблагодарил кивком и продолжил:

— Для продолжения разговора я должен взять у вас подписку о неразглашении. Согласны?

Настя думала, им надо будет подписать какую-нибудь бумажку, и так оно и оказалось. Но кроме того, Александр Васильевич, пока они читали формуляры и расписывались в них, взял бутылочку минералки из стоявших во множестве вдоль стола, что-то пошептал над ней, разлил в два пластиковых стакана и предложил им выпить.

— Теперь я умру? — попробовала пошутить Настя, ставя опустошенный стаканчик на стол.

— Попытаетесь рассказать кому-нибудь постороннему — и узнаете, что будет… — сухо пробормотал майор.

«Многообещающее начало…» — пронеслось в голове.

— Тэк-с. Ну, давайте прикинем ситуацию… — пробормотал после паузы Хватов и откинулся на спинку стула. — Кто начнет?

Один из прежде молчавших безопасников, крупный, представительный, откашлялся и начал:

— Давайте я. По ситуации исчезновения Змея Горыныча…

Настя вспомнила наконец, как его звали: Василий Николаевич Кровкин. Неделю назад Хватов послал его в Китеж вместе с Тхором.

По его словам выходило, что Хранители Иванов и Кисмерешкин говорили правду тогда, дома у Кота-Ученого: пропажу заметили не сразу. Вечером, после возвращения Змея с ярмарки в честь Дня народного единства, на которую его водили маги, все было в порядке: ребенок поужинал и лег спать.

Следующий день прошел спокойно, ничто не предвещало, как говорится.

А в день исчезновения в семь утра он, как обычно, проснулся сам, разбудил дежурную нянечку, позавтракал, поиграл и немного утомился, вследствие чего няня вместе с пришедшей воспитательницей решили уложить его полежать еще на полчасика.

В девять утра к нему должна была прийти педагог раннего развития, но задержалась. А когда пришла, комната Змея Горыныча оказалась пуста.

— Ну не мог же он сам… — начал заводиться Хватов, но Кровкин уверенно и спокойно перебил его:

— Это то, что было в предоставленных нам китежцами материалах. Естественно, мы поработали дополнительно. Выяснили, что персонал не договаривает: около девяти ноль пяти их отвлек шум на приусадебном участке. Они выходили проверить, все ли в порядке…

— А что это у нас, дом никто не охраняет, получается? — сощурившись, посмотрел Иван Силантьевич на Звонкова.

— Не охранял раньше, — ровно ответил тот. — Считали, что Китеж весь находится под достойной охраной. Ошиблись, исправили.

Хватов только покрутил головой. Кровкин продолжил, явно недовольный тем, что его прервали:

— В общем, выяснили. Выходка… — Он скривил презрительную мину. — Выходка местных подростков это была. Причем они уже так делали, потому персонал и не сообщил сразу. Есть там двое… Хулиганы — не хулиганы, но, скажем так, чрезмерно политически озабоченные юные правозащитники. Причем правозащиту понимают неправильно.

Настя улыбнулась про себя: понравилась характеристика подростков. Похожую молодежь она встречала на некоторых съемках и предпочитала дела с ними не иметь. Хотя именно они обычно старались попасть в кадр и даже дать интервью, толком о своих убеждениях ничего рассказать не могли. Так, за все хорошее против всего плохого…

— Они посчитали, что условия содержания ограничивают права личности Змея Горыныча, и очень яро отстаивали свою точку зрения. Уже дважды тайком таскали его играть с местными ребятишками…