— Продолжайте.

— Нас учат думать упрощенно, упуская мелочи, навязывая не нужные детали и определения. Сводя все к константе, — жестикулируя, бородач подчеркивал почти каждое слово. — Вы же наверняка заучивали материал, когда были еще студентом, перед экзаменом? Упускали мелочи, вы опирались на, так называемые, факты, на детали.

Врач ничего не сказал, а только качнул головой в ответ.

— Многие науки базируются до сих пор на предположениях и на математических расчетах. Упускаются мелочи. Даже атом еще никто не видел, это лишь в теории. Даже форма нашей галактики описана детально по математическим вычислениям. Но из старых писаний мы узнаем, что все это знали и раньше. Это знали наши предки! Потоки информации окружают нас. Интернет, телевиденье и печатные издания сейчас передают огромные объемы информации, но ее следует уметь фильтровать. Ведь каждый день нас учат думать иначе. Учат по-новому, основываясь на деталях, результат которых, допускается на погрешности в мелочах.

Доктор Этьен продолжал слушать, только изредка что-то черкая в своих записях.

— Дьявол кроется в деталях, а Бог в мелочах, — произнес Мэтью.

— Интересно, — выдохнул врач. — Интересный у Вас ход мысли, — и после он еще, что черканул на бумаге.

— Мы подходим к сути, что есть такое ЖивАтма, — вздохнув на последнем слове, пациент сделал пару глотков воды. — Животворящая атомарная частица, — на одном дыхании, переходя в шепот.

— Что, что? — вновь взглянув на пациента.

— Кто-то зовет ее частицей Рамхи, кто-то изначальной частицей света, а кто-то частицей Бога. Элементарная частица — Бозон Хиггса. Частица каждого живого существа. Она никогда не умирала и не рождалась.

— Бозон Хиггса? — задумчиво выдохнул врач. — А, — вновь выдыхая.

— Этот образ Вам более близок. Да. Близок.

— Образ? Я понимаю, понимаю, о чем Вы. Согласен.

— Из нее произошло все! В один миг!

— То, что Вы рассказываете, похоже на Теорию о Большом взрыве. Одна частица взорвалась и образовалась Вселенная.

— Этот взрыв до сих пор есть последствие всего вокруг. Вселенная до сих пор в состоянии инфляции, так называемого расширения. Взрыв еще не окончен!

— Взрыв не окончен?

— Мы растем! — сквозь улыбку.

— Мэтью, куда растем?

[1] Крест, состоящий из вертикальной перекладины, соединенной верхним торцом с центром перекладины горизонтальной, известен также как Антониевский крест. Это название крест получил в честь основателя христианского монашества Антония Великого, жившего в IV веке. Другие названия: крест виселицы, египетский крест, crux comissa.

— Ученые заметили, что снимки дальних галактик получались с красным оттенком. Снимки, сделанные телескопом Хаббл. Это называется красным смещением. Это явление есть не что иное, как сдвиг спектральных линий химических элементов в длинноволновую, красную сторону. Так называемый инфракрасный спектр. Это явление может быть выражением эффекта Доплера.

— О. Вы столько знаете для старшего инспектора Интерпола. Это интересно. Я в этом не сильно разбираюсь. Что-то где-то слышал, но тут такие познания, — сквозь улыбку.

— Мимо Вас проезжает машина с включенной сиреной. Сирена имеет какой-то определенный тон, и он не меняется. Когда машина не движется относительно Вас, Вы слышите именно тот тон, который издает сирена. Но если машина будет приближаться к Вам, то частота звуковых волн увеличится, а длина уменьшится, и Вы услышите более высокий тон, чем на самом деле издает сирена. И только когда машина будет проезжать мимо Вас, Вы сможете услышать именно тот самый тон, который на самом деле она издает. А когда машина проедет мимо Вас и будет уже отдаляться, Вы услышите более низкий тон, вследствие меньшей частоты звуковых волн и, соответственно, большей длины. Вы замечали это?

— Да, действительно, когда скорая помощь или полицейская машина с сиренами проезжает мимо, на слух звук сирен разный. Приближающиеся и отдаляющиеся звуки отличается друг от друга, и не только по громкости.

— Верно, — улыбался Мэтью. — Так и свет. Синий — яркий, а Красный — слабый. То есть, если бы Вселенная сжималась, дальние галактики были бы запечатлены Хабблом с синим оттенком, а так они красные. Взрыв еще не окончен.

— Да, — выдохнул доктор. — Поразительно, — и опять что-то черканул на бумаге.

— Также была теория еще и о том, что свет имеет свойство устаревать.

— Старение? Старение света?

— Фотон — частица света, они теряют энергию при столкновении с другими частицами. Частицы тоже имеют вес, на них также может влиять гравитация и время. Но вес их до сих пор никто не знает.

— Свет стареет, — задумчиво выдохнул Этьен. — Не сильно ли мы отошли от сути нашего разговора?

— Нет, доктор, мы идем в правильном направлении. Для понимания моего виденья реальности Вам следует пройти по моему пути. Пускай частично, отдаленно, но близко. Так приобретенные опыт и образы, в процессе нашего разговора, помогут Вам понять меня и мною сделанные поступки.

— Ну, — вновь задумчиво выдыхая. — Тогда я Вас слушаю дальше.

— Каждый рожденный новый человек создает свою реальность. Свои миры. Он — строитель Вселенной, — облокотившись о спинку стула, сказал Перек.

— С чего Вы это взяли? Я Вас не понял.

— Первое, что делает маленький человек?

— Это вопрос?

— Да.

— Да откуда я знаю. Рождается, — бросив на мгновенье взгляд на свои бумаги, Этьен сдвинул папку в сторону.

— Строит халабуды и шалаши. Он — строитель. Он строит свой мир, — Мэтью указал указательными пальцами обоих рук на свою голову. — И тем самым материализует это, — разводя руки в стороны.

— Интересная теория, — доктор что-то черканул в своих бумагах и положил ручку.

— В культуре Индии говориться о Пране. Она есть все, что есть между нами. Это одна из важнейших составляющих в культуре Индии. С санскрита буквально означает „жизнь“, „дыхание“ и „постоянное движение“.

— Ага, — выдохнул доктор, бросая взгляд на бородача. — Вы имеете ввиду то, что каждый человек есть строитель своего мира, его окружения и то, как окружение влияет на него.

— Док, Вы меня начинаете понимать, — улыбнулся Мэтью. — Но пока только наполовину.

— Почему наполовину?

— Вижу по взгляду, по реакции, — пациент облокотился о стол локтями. — Это делает Вас на шаг ближе к пониманию. Но привычность этой оболочки, в которой живет Ваше общество, Вас отталкивает на полшага назад. Вы привыкли к своей реальности. К взаимно согласованной видимости существования.

— Я Вас не понимаю. Объясните, что Вы имеете ввиду.

— Ну, к примеру. Вы верите в приметы?

— Смотря, в какие, — облокотившись о спинку стула, ответил доктор и взял ручку.

— В черную кошку, к примеру?

— Допустим, да, — он что-то черканул в своих бумагах.

— Допустим, Вы услышали впервые, что если черная кошка перебежит Вам дорогу, это приведет к несчастью. Ну, скажем так, это и произошло. Вы действительно заметили что-то плохое в этот день и связали эти два события. Или через день, или через неделю. Но, так или иначе, Вы все это связали воедино! Так ведь?

— Да ладно Вам, — Этьен положил ручку на стол. — Я бы так не сделал. Наверно, — на выдохе.

— Доктор, но такие люди есть. Я просто утрировал ситуацию, чтобы Вам доходчиво объяснить то, что я имею в виду. Так или иначе, но Вы, живете по правилам общества.

Врач вновь облокотился о спинку стула.

— В нашем обществе люди часто соглашаются с общими понятиями, — продолжал Перек. — Иначе ты будешь белой вороной.

Этьен качнул головой в ответ.

— В данный момент нашего развития мы знаем, что не можем раскинуть руки и просто взять и полететь. Но все согласны, что земля — это земля, а песок — это песок, дерево — это дерево, а воздух — это воздух и так далее. В очень узком смысле этого понятия, можно сказать, что взаимно согласованная видимость существования — это согласованная реальность. Та самая реальность, в которой живут люди, в которой, в основном, состоит функция сознательных процессов. Допустим, я вижу стул и принимаю этот объект за стул и Вы, соответственно, также принимаете этот объект во внимание. Таким образом, мы имеем общее соглашение или же, как я говорил, согласование реальности, что касается реальности этого стула. Однако у другого человека, имеющего иной взгляд, иное восприятие, на этот стул может быть иная реакция, отличная от нашего соглашения. Он, допустим, видит это не как предмет мебели, на котором можно сидеть, а обращает внимание на то, из какого дерева он исполнен. Как сделан, чем скреплен, в конце концов, видит его дизайн. И к какому периоду, возможно году, соответствует его стилизация — внешний вид. Возраст, цвет, запах материала. Надежен ли он, в конце концов. Или этот человек вообще не любит сидеть на стульях, а сидит на полу — и стул ему безразличен. Быть может, для него это антикварная вещь или сувенир, напоминающий ему о каких-то событиях прошлого. Возможно, он когда-то упал с такого стула. Предположим, что одна из ножек подкосилась и, допустим это произошло, он сломал себе руку. И впредь все стулья у него вызывают зуд на месте старого перелома.