— Пока нет, я хотела сюрприз ему сделать, — я вижу, что Диана усмехается, и радуюсь смене темы. — Знаешь, Ди, а я даже рада, что Ромка отказался от Парижа. Ему, бедняге, здесь и поговорить было бы не с кем, кроме меня. А я не хочу надоесть ему уже через месяц и очень надеюсь, что в Питере ему будет комфортно.

— Возможно, ты и права, малышка, мужчине необходима иллюзия свободы.

Хм… Иллюзия свободы… Это прямо как у меня в Париже.

Лишь бы Ромкины чувства ко мне были не иллюзорными. Ведь он до сих пор так и не сказал мне… Интересно, а он заметит, если я перестану каждый день говорить, как люблю его?

Я думаю об этом с мстительным злорадством, когда укладываю свои вещи, и даже выстроила мысленный диалог. В финале «нашей беседы» я назвала его бесчувственным бревном и очень явственно увидела его фирменную ухмылочку. Пожалуй, я сегодня не стану писать ему первая. Так я думаю… Я хорошо запомнила последовательность — сначала думаю, потом делаю.

Протягиваю руку к мобильнику, и через минуту моё сообщение достигает адресата:

«Люблю тебя, мой Ромка!»

После обеда мы с Дианой ездим по городу и потрошим сувенирные магазины. Она обожает делать подарки и заражает меня радостью от этого процесса. И, когда мы, счастливые, после удачного шопинга возвращаемся в замок, обо мне, наконец-то, вспоминает мамочка.

— Ева, мне зачем-то звонит твой папаша! Не знаешь, что ему надо? Ты ему, случайно, не жаловалась на меня?

— Ну что ты, мамуль, нет, конечно! Мне бы у тебя завтра свои вещи забрать, а то я улетаю…

— Ох, а сегодня не сможешь? Завтра у меня никак… Подожди, а ты разве не в Москве? А где же ты живёшь, доченька?

— Мам, я уж думала, что ты и не спросишь, — я смеюсь, потому что давно поняла, что обижаться на мамочку бесполезно.

Рассказываю, что живу у друзей за городом, но мама быстро теряет интерес к моим новостям, творящимся за пределами столицы. Смешная и недальновидная. Мы договариваемся, что я подъеду за вещами поздно вечером и прощаемся до встречи. По правде говоря, я не понимаю, зачем мне тащиться в город на ночь глядя, если можно было сделать небольшой крюк и заехать к маме прямо сейчас. Но Диана улыбается слишком загадочно и обещает, что я ещё не всё увидела в Париже, и её сюрприз ждёт меня с наступлением темноты. Обожаю её сюрпризы!

Котя тоже приготовила мне сюрприз. Даже два!

Расположившись у фонтана, на заднем дворе замка, я настроилась на позитивный девичий щебет. Но не тут-то было!

— Коть, не кричи, пожалуйста! — уговариваю подругу. — Папу ведь тоже можно понять…

— Да?! А кто поймёт нас с Масиком? Тим Бертыч просто бесчувственный мужлан! Деспот! Знаешь, что он мне сказал? Что хватит ему мозолить глаза! И приказал собирать свои шмотки! Выгнал из дома родного внука!..

— Ну, ты ведь сама говоришь, что он вам квартиру снял…

— Ага! Халупу какую-то, — всхлипывает оскорблённая Котя. — Говорит, вот когда я докажу, что Масик ему родственник, тогда он купит нам квартиру.

Котька! Да у тебя борзометр скоро взорвётся!

— Коть, а разве это плохо? И зачем ты вообще говорила папе, что не знаешь, от кого ребёнок? Ты же сама всё испортила! Подождать не могла, когда точно будет известно?

— Не могла! — рявкает подруга. — Да он достал меня — это нельзя, то вредно, туда не ходи! А теперь твоему папашке ещё и доказательства подавай! Гришке вон, всё равно, от кого ребёнок! Сказал — будет Масик Григорьевич! Я теперь даже не знаю, хочу ли я, чтобы Масик был вашим родственником… С одной стороны — квартира и всё такое, а с другой… Да Тим Бертыч мне жизни не даст! Устроит нам с Масиком тотальный контроль…

Неужели у всех беременных атрофируются мозг и совесть? Я не решаюсь сказать Коте, что она не права, ведь сейчас она такая ранимая и эмоциональная, и мне её искренне жаль.

— Ну папа же позволил вам жить с Гришкой, — напоминаю я осторожно.

— Ха! Позволил! А ты знаешь, что Гришка больше не мой водитель? Тим Бертыч ему новую работёнку подогнал! И сказал, что возить он меня будет в свободное от работы время. Нормально, да?

Вообще-то — да!

— Ужас! — мой короткий вопль насквозь пропитан сарказмом, но Котя этого даже не замечает.

— Вот-вот! А Гришка, барашек, радуется! Дурак дурацкий! Говорит, наконец-то он будет работать по специальности. Чуть ли не в зад своего благодетеля целует! А на меня всем плевать! Каждый думает о себе! Одна я обо мне думаю.

— И я, Котенька, я тоже думаю о вас с Масиком! Знаешь, сколько я вам подарков накупила?

— Спасибо, Бабайка, — походя бросает Котя и снова взрывается: — А ты ещё Василисе не забудь прикупить подарок. Свадебный!

— Чего-о? Вася замуж собралась? — недоверчиво переспрашиваю.

— Ну-у, судя по тому, что третью ночь подряд она проводит в хозяйской спальне, то, полагаю, Тим Бертыч, как честный человек, просто обязан на ней жениться!

Вот это сюрприз!

Папа и Вася?

И я даже не понимаю, как к этому относиться…

Папа и Вася!

«Папа у Васи силён в математике…» — совершенно некстати всплывает в памяти.

Силён, папочка!

Вечерние сумерки принесли прохладу, и роса в высокой траве неприятно касалась обнажённых щиколоток. Я зябко передёрнула плечами и побрела в замок, ощущая полный раздрай во всём организме.

Василиса и папа…

Сначала думать, потом делать.

Надо бы хорошенько подумать, что с этим делать.

По подъездной дорожке к замку движется огромный чёрный Ford. Это снова пожаловал Жак. Беспредельно наглый мужик и, по совместительству, начальник Дианиной службы безопасности. Не однажды я слышала от Дианы: «Напомни мне, Жак, почему я до сих пор тебя не выгнала?» Вот и я не могу понять — почему? Я тороплюсь скрыться в замке, чтобы не встречаться с этим огромным грубым мужиком. Уже тяну на себя ручку массивной двери, когда пронзительный сигнал клаксона заставляет меня подпрыгнуть. Вот же урод! Он ведь это специально, чтобы меня напугать. Я резко разворачиваюсь и обращаю свой полный негодования взгляд на…

На моего Ромку… Немного растерянный и смущенный, он выбирается из припаркованного авто и кивает водителю — «Мерси».

Если это сон, то я не хочу просыпаться…

Ночной Париж — самый восхитительный город на планете! Город французского кабаре, влюблённых романтиков, город, где исполняются мечты! Сверкающий разноцветными огнями, он способен затмить сиянием летнее, усыпанное звёздами небо, и легко заражает восторженных туристов вирусом счастья и бесшабашности. Город, подаривший нам невероятное волшебство, — когда на шумной оживлённой набережной внезапно растворяются все звуки и мы остаёмся вдвоём — только я и мой любимый Ромка.

Это именно то, чего мне так не хватало в магнетическом ночном Париже. Сюрприз Диане удался! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Я закрываю глаза, чтобы не расплескать своё счастье. Наверное, сейчас мои слёзы приторно сладкие, но я прячу их за прикрытыми веками, не хочу показаться плаксой. Мне так непередаваемо хорошо в надёжных и ласковых Ромкиных объятиях и говорить совсем не хочется. По телу разливается жар, и даже прохлада, нагоняемая ветром с потемневшей Сены и оседающая влагой на обнажённых участках кожи, не способна потушить огонь в моём сердце. В наших сердцах.

Поверить не могу — Ромка прилетел за мной в Париж! Это так необыкновенно и романтично! Я действительно ему нужна.

Неподражаемая волшебница Ди всё заранее продумала. Мы почти не задержались в замке. Я пообещала Ромке непременно провести экскурсию по фамильному замку Шеро, но только не сегодня. Ожидающий нас чёрный лимузин впечатляет и смущает нас обоих. Спасибо, что куклу на капоте не пристроили. По правде говоря, мне совершенно не важно, на чём ехать. Я даже готова трястись в открытом гремящем прицепе, лишь бы Ромка держал меня за руку и смотрел, как сейчас, влюблёнными глазами… И целовал… целовал…