Ромка увлекает меня за собой, а я совершенно забываю о том, что хотела сказать… Зачем говорить… Собиралась быть смелой, напористой, соблазнительной… И сдаюсь мгновенно. Я ведомая, послушная и открытая… Обвиваю руками за шею, глажу по обнажённой спине, опускаю ладони ниже… Я ощущаю кожей, сердцем, разумом — этот мужчина мой. Остановить бы мгновенье, пока его прикосновения неспешные и осторожные… Зависнуть в этой восхитительной неге, чтобы сделать глубокий вдох и нырнуть с головой в ослепляющую страсть.

Я люблю его так отчаянно, так сильно, что больно дышать. Люблю… И растворяюсь… теряюсь в его немигающем жадном взгляде. Тёмный взгляд обещает так много… запретного, порочного, неизведанного и прекрасного… Заставляет бурлить мою кровь и совершенно лишает воли. Его пальцы запутываются в моих волосах, губы скользят по разгорячённой коже…

— Как же я люблю тебя, Ромка! — мой жаркий шёпот прерывают его поцелуи.

Головокружительные, дразнящие… глубокие и влажные… Яростные и настойчивые поцелуи-укусы… Трепетные и нежные поцелуи-признания…

Его губы настойчивые, бесстыдно-жадные обрушивают на меня шквал наслаждения. Его губы и руки заставляют моё тело пылать и дрожать. Мой мир раскачивается… закручивается в стремительный вихрь, в котором я теряюсь… пропадаю и взрываюсь, пронзённая множеством острых, ошеломительно-вкусных молний. И это хмельное безрассудное счастье стоит всех ранее пережитых разочарований.

Короткая резкая боль так неожиданно вторгается в мою восторженную эйфорию…

— Чш-ш-ш, — шепчут ласковые губы… И успокаивают, утешают, и снова обжигают, заставляя мои страхи рассыпаться в пыль.

— Люблю тебя, Ромка! Как я люблю тебя! — эмоций так много, что они выплёскиваются со слезами.

Никто во всём мире не сможет любить сильнее — взахлёб, без оглядки…

— Прости… — Ромка собирает губами мои слёзы и снова меня целует.

У меня не получается не плакать и возразить я не могу — совсем нет слов, и так много чувств!..

— Прости меня, Ева, я пытался быть осторожным…

Я не хочу слышать раскаянье, я снова хочу в это безумство! Мне недостаточно наших сплетённых тел — я хочу ещё ближе. Мне мало боли… Я хочу острее, быстрее, жарче… Моя любовь — стихия!.. Пламя! Ураган! Цунами!

— Не останавливайся, Ромка!.. Никогда!

Прохладный рассеянный свет бледной луны едва озаряет нашу спальню серебристым сиянием. Здесь по-прежнему витает терпкий и волнующий запах нашей страсти, мысленно возвращая меня в тот невероятный и дикий водоворот безумия.

Я люблю тебя, мой порывистый, ласковый, красивый и шальной мальчишка. Мой Ромка…

Я не произношу это вслух, не желая его разбудить. Минуту назад он говорил, что очень скоро мы поедем с ним… Куда? Об этом знает лишь спящий Ромка — так и заснул на полуслове, обхватив руками мои бёдра и положив голову мне на живот. Мне не очень удобно в таком положении, но я даже не шевелюсь — боюсь, что он выпустит меня из своих рук. Не отпускай, Ромка…

И боюсь закрывать глаза… Страшно проснуться вдруг в своей постели и осознать, что это всего лишь чудесный сон. Глупая… Какая же я глупая! И счастливая! Снова и снова прокручиваю в голове каждый миг нашей волшебной ночи. Мы всё же дорвались до остывшего мяса. Голодные и счастливые, мы с жадностью рвали его зубами, запивали вредной и очень вкусной пепси-колой, целовались, дурачились, измазались в золе. А потом, стоя под душем, купали друг друга. Смывали чёрные следы золы, оставляя на их месте поцелуи… И снова возвращались в постель…

От этих воспоминаний начинает сладко ныть внизу живота, прямо под Ромкиной щекой. Я очень осторожно глажу его по тёмным волосам, греясь в своём тихом счастье, и люблю ещё сильнее. Любым буду любить — добрым и злым, внимательным и равнодушным, насмешливым и серьёзным. Просто за то, что он есть… Вот такая она, моя любовь — безоговорочная и безбрежная.

И уже погружаясь в вязкое состояние дремоты, я всё ещё продолжаю мысленно просить: «Никогда не отпускай меня, Ромка!..»

Аромат свежесваренного кофе щекочет ноздри. Не открывая глаз, я поёрзала на месте и перекатилась на вторую половину кровати. Постель рядом со мной уже остыла, но на подушке сохранился Ромкин запах — будоражащий, вкусный, заставляющий меня мурчать от удовольствия. Теперь я знаю, как одуряюще пахнет счастье.

Меня нисколько не настораживает, что я проснулась в одиночестве. Ромка рядом, я уже слышу его приближающиеся шаги и сгущающийся кофейный аромат. Это кофе в постель? Совершенно негигиенично, но так романтично!..

Я чувствую, что Ромка совсем близко, и хочу притвориться спящей, но в актёрском мастерстве я так и не преуспела — предательская довольная улыбка уже растягивает мои губы. Я приоткрыла один глаз. Ромка стоит прямо надо мной — голый по пояс, в джинсах, низко сидящих на узких бёдрах, взъерошенный и улыбающийся. Самый красивый! Мой мужчина!..

Я слегка потянулась, ровно настолько, чтобы укрывавшая меня простыня немного сползла, обнажая грудь. А чего стесняться? Мой скромный размерчик Ромка уже видел и оценил с пылким рвением жлоба, дорвавшегося до вожделенного десерта. Понятно, что за ночь ничего не выросло и, благо, хоть не усохло.

Подглядываю. У Ромки даже кадык дёрнулся и чашка кофе в руке, а улыбка мгновенно сползла. Зато моя улыбка расцвела — торжествующая и счастливая. Ага! Работает! И чего, спрашивается, штаны напялил?

— Это ведь мне? — киваю на кофе в его руке и, приподнявшись на локте, забираю чашку.

Это вместо утренней чистки зубов. Делаю пару глотков и отставляю чашку на прикроватную тумбочку.

— Привет-ет, мой Ромка, — протягиваю руки и расстегиваю пуговицу на его джинсах.

— Ты что творишь, хулиганка? — он смеётся и перехватывает мои запястья. — Кажется, кому-то на работу… Уже забыла?

— А мы сейчас без труда это выясним, — я освобождаюсь от захвата и продолжаю раздевать Ромку. — Тебе, любимый, сейчас на работу не надо?

— Мне нет, — он ерошит мои волосы и потемневшим взглядом ласкает моё тело. — А тебе?

— А я успею, ещё и семи нет.

— У тебя же ни часов, ни телефона, — удивляется Ромка, но с удовольствием сдаётся моим рукам.

— А я по солнцу ориентируюсь.

Он восторженно присвистнул. И я тоже в восторге!.. От своей смелости и Ромкиной капитуляции.

— Лялька, тебе подождать бы несколько дней, — звучит последний неуверенный хлипкий довод.

— Я — Ева, любимый. И разве можно ждать, когда мной ещё не изучено столько способов сделать тебя сытым и счастливым.

— О, да! — Ромка отбрасывает ногой упавшие на пол джинсы. — Ты настоящая Ева-искусительница.

— Ага — искусаю допьяна, изомну, как цвет… — хохочу, придавленная тяжёлым телом и ловлю губами его рычание:

— И моим фантазиям ты не скажешь «нет»!

Если ты тропическая пчела с активной жизненной позицией, то никогда не следует пренебрегать защитой. Ведь опасность иногда таится там, где её совсем не ждёшь… А всё эти коварные летучие феромоны… Или что там за секреции выделяют хищные цветущие растения… Конечно, лучше выбирать проверенные и понятные. Вот тогда ты по жизни всегда будешь сытым и… с грустным жалом. А вокруг полно соблазнов — столько прекрасных и неопылённых тобой цветков!.. И каждый новый — всегда экзотика! В топку сомнения — один раз живём! Примчал, увидел… и тебя уже прёт от предвкушения победы! И только ты приладил свой хоботок, присосался к нектару и, казалось бы, вот он — чистый кайф!.. А тут — хлоп! Засосало!..

— Ром, а мы завтра сможем сюда снова приехать? — Лялька соблазнительно трётся об меня своей грудью, и мне не сразу удаётся вникнуть в смысл вопроса.

— А ты хочешь? — я с наслаждением провожу ладонью по её шелковистой коже и хрен его знает, о чём сейчас мой встречный вопрос…