Автобус ехал полупустой, всего-то дюжина детей в сопровождении почему-то одной девушки чуть за двадцать, мужчина с женщиной явно за шестьдесят, наверное, супруги да пять девушек, умудрившиеся расположиться на трёх задних сиденьях. Дети, скорее всего, на экскурсию едут, а остальные сопровождающие могли не успеть на автобус. Пожилая пара судя по виду спешат на дачу, как и я. Родители у меня доморощенные на мою голову садоводы-любители, а я обещал им помочь с приведением в порядок участка на зиму. Как будто у меня других дел нет! Да и не легко прямо перед промежуточными зачётами оказалось посреди недели вырваться из института на два с половиной дня. А мама этого не понимает, им, видите ли, одним не справиться, а я должен успевать везде, я же их сын! Поразительная логика, благо хвостов за мной не водится, пересдавать ничего не надо, а зачёты начнутся только через две недели.
До дачи ещё ехать около часа, если какие-нибудь гении не решат устроить аварию из нескольких десятков машин, как вчера на московской трассе. И додумались же на летней резине в ноябре кататься! На прошлой неделе ведь снег был, неужели не догадаться, что пора на зимнюю переходить? Впрочем, это риторический вопрос, никто мне на него не ответит.
Чем бы заняться? Телефон как средство скоротать время отменяется, зарядку я забыл в общаге. Плеер тоже мимо, наушники резко перестали работать ещё в метро, а включать его на внешней громкости… нет, я не садист. И книжку никакую не захватил, так как думал поспать в дороге. Ну да, а с этим меня обломали, второй раз я уже не засну, проверено. Неужели придётся всё это время тупо пялиться в окно? Впрочем, это тоже риторический вопрос, не надо было опаздывать на электричку.
Минут через десять мне даже стало нравиться считать ёлочки и берёзки за окном. Пару раз я сбивался, но от этого только больше погружался в процесс. Не знал, что это настолько увлекательно, надо будет и на обратной дороге попробовать, а там глядишь — и время пройдёт быстрее.
Когда я в четвёртый раз дошёл до сотого хвойного, автобус начал странно себя вести. Его то задом заносило, то передом, то он всей длиной поперёк дороги скользил. Девушка, сопровождающая детей, в этот момент как раз успокаивала двух не меру раскричавшихся мальчиков и не удержалась на ногах. Благо, происходило это рядом со мной, и я сумел подхватить её и посадить рядом на пустующее кресло.
— Это что, конец света? — в ужасе спросила она.
— Надеюсь, нет — ответил я, но добром это вряд ли кончится.
Как в воду глядел. Или лучше сказать накаркал? Как говорит одногрупница, однофигственно. Справа, в районе задней двери, раздался удар, девушки закричали, автобус закрутился на дороге, со стороны пожилой пары начали раздаваться отчётливые слова молитвы.
Но это было не всё. Следом за первым произошёл и второй удар в то же место, гораздо сильнее первого. Нас, вместе со всем металлом автобуса, отбросило на отбойник слева. И ладно бы только отбросило! Нет, все двенадцать метров техники даже не заметили ограничитель и стороной, где сидели дети, пробили его и стали падать вниз по склону. К счастью, падение было недолгим, однако, не для всех успешным: старики не выдержали такого поворота судьбы и, неаппетитно раскидав мозги по салону, приказали долго жить. Что там с водителем было непонятно, а вот все остальные выглядели живыми, дети просто кричали, их сопровождающая, удачно упавшая на торцы кресел плашмя, пыталась прийти в себя, а девушки с заднего ряда матерились как завхоз Василий Степаныч, нашедший в аудитории изрисованную интимными подробностями парту.
Мне тоже повезло, я свалился на вертикальную стойку автобуса, попутно кое-как сгрупировавшись — пригодились занятия карате. И отсюда мне было видно, что автобус приземлился на деревья, но его большие толстые ветви не способны держать многотонную машину вечно. Поэтому я принялся действовать. Встав так, что бы мои ноги одновременно не находились на одном стекле, я с трудом дотянулся до противоположного края, вытащил шнур и буквально кончиками пальцев выдавил стекло и сдвинул его назад, едва не упав.
Шум в салоне несколько стих, во всяком случае девушки перестали материться, наблюдая за моими действиями. Их я и решил эвакуировать первыми. Удивительно, как мне удалось сохранить хладнокровие в такой момент.
— Так, уважаемые люди женского пола в дальнем углу, если вы не хотите остаться в этом автобусе навсегда, прошу подходить по одной, подсаживаться и акуратно валить отсюда на хр… хм… на дорогу. Добровольцы есть?
— А как же пенсионеры? — спросила одна их них, в чёрной дублёнке.
— Им уже ничего не поможет, а нам всем надо отсюда выбираться.
— А что с водителем? — допытывалась она, помогая свои подругам принять адекватные позы, а не лежать плашмя друг на друге.
— Он не подаёт признаков жизни, — терпеливо пояснил я и тут же добавил, предвосхищая следующий вопрос: — А как открыть двери я не знаю, их, как видите, вбило внутрь. Если же знаете вы…
— Но… как же дети? — предприняла она ещё одну попытку к сопротивлению. И явно не очень удачную, потому что даже её подруги посмотрели на неё как на дуру.
— Дети будут эвакуированы сразу после вас. Но если вы не хотите…
— ХОТИМ! — хором ответили они, и первая из них, в красной куртке, поползла в мою сторону.
Через десять минут все девушки покинули автобус. Я старался не сильно их лапать, мало ли что, а вот последняя из них, та самая, что задавала вопросы, заехала мне каблуком по лбу. В этот момент я возблагодарил всех сущесивующих и вымышленных богов, что это оказалась не шпилька. Боюсь, с пробитой головой я был бы не в состоянии помогать бежать из автобуса. А такая помощь была необходима девушке, что тщетно пыталась успокоить детей. И пусть на вид им уже было лет по тринадцать, боялись и кричали они, особенно девочки, как шестилетки, не иначе.
— Так, а ну быстро взяли себя в руки и успокоились, — забыв про педагогику, рявкнул я так, что раздался треск ломаемого дерева. Впрочем, это могли не выдержать и ветви, держащие автобус. Что означало лишь одно: надо выбираться отсюда скорее. — Встали в колонну по одному, не забыли свои вещи и подошли ко мне. Девушка, вы первая.
— Я? — испуганно переспросила сопровождающая. Дети, что характерно, начали делать всё так, как я сказал.
— Вы. Подходите, не бойтесь. Будете там принимать детей.
— Хорошо, — постаралась она взять себя в руки. Не смотря вниз, что говорило о боязни высоты, подошла и с моей помощью выбралась из автобуса. Тот, возможно, не выдержал ухода последней половозрелой девушки из салона и обиделся. По крайней мере, именно это мне пришло в голову, когда раздался очередной треск. И дети его тоже слышали.
— Так, спокойно, покидаем автобус по одному, не суетимся, не толкаемся, вперёд не лезем. Ясно?
— Вы совсем не сомневаетесь, что всё будет хорошо? — вместо ответа спросил один из мальчиков в очереди. Но в этот момент мне некогда было смотреть, кто это.
— Ещё как сомневаюсь, — ответил я, подсаживая очередную девочку. — Сомнения есть суть человеческой природы, убив их, мы лишаемся части разумности, — вспомнились мне слова нашего преподавателя по философии.
Больше никто ничего не спрашивал. Как мне показалось, они боялись лишний раз вздохнуть, чтобы не вызвать очередной треск. Собственно, их эвакуация прошла успешно, разве что под конец автобус стал заметно наклоняться. И это аукнулось мне. Когда в салоне никого из живых не осталось, я встал на сиденья, чтобы подтянуться, и в этот момент деревья не выдержали, и автобус стал стремительно падать. Меня отбросило назад, попутно приложив головой о вертикальную стойку и… я проснулся.
Часы показывали пять утра, но едва ли мне удастся снова заснуть. Да и было ли это сном? Нет, то, что это кошмар стало понятно сразу, но вот приснился ли он? Автобус, авария, дети, мёртвые пенсионеры — все эти обстоятельства моей смерти были рассказаны ангелом по имени Герман ещё в первую нашу встречу. Неужели мой мозг решил наконец показать мне, как оно было на самом деле? Не знаю, но на всякий случай я решил сообщить администратору об этом. Ведь это вполне может быть один из тех сбоев, о которых он говорил.
