— Работу профессионала отличит любой, — усмехнулся я. — Если это твоё согласие с моими выводами, значит…

— Да лорд, вы правы, — кивнула Эйрис, — я мастер пыток. Но если вы волнуетесь, что моё умение будет применено против вас…

— Тебе не даст это клятва, — перебил я её. — Аркат не прощает нарушений, в этом я спокоен. Есть у вас достаточно просторное помещение? — спросил я Бренда.

— Есть, — ответил он. — Думаю, главный зал моей таверны подойдёт.

— Одрин, отряди пару гномов проводить туда неразговорчивого товарища. А вы, Бренд…

— Можно на ты, если хотите.

— В таком случае, обоюдность за обоюдность, — прищурился я.

— Идёт.

— Так вот… Я понимаю, что вы нам ничем не должны…

— Ага, не должны, как же, — ехидно выкрикнул из толпы тот же голос, что сомневался в сговорчивости орка. — Да без вас мы бы так и умерли, захваченные этим… самозванцем.

— И тем не менее, приказывать вам я не могу, — вздохнул я. — Зато могу попросить оказать содействие Эйрис.

— Мы выполним вашу просьбу, — оглянувшись на своих односельчан и дождавшись утвердительных кивков, ответил сын старосты. — В конце концов, нам и самим интересно, куда эта… падла дела… хм… старосту Крогшима.

Приготовление места заняло от силы десять минут, а спустя ещё час весь истерзанный телесно и сломленный душевно орк изливался соловьём, рассказывая о своих планах.

Звали его Кырграт, он занимал должность старшего шамана в поселении, того самого, где орки имели все шансы нас победить, не поторопись варги с нападением. Но помимо этого, он являлся ещё сводным главой всех окрестных ордынских стойбищ, прекративших сегодня своё существование. И всё шло у них хорошо, пока жить сюда не пришли гномы. У Кырграта созрел план, как избавиться от нежданных гостей, которые охотились в их лесу и распахивали их луга под свои поля. Реализация плана потребовала сильного шаманства, а это дело не быстрое. Необходимо было создать амулет, который удержит внутри себя целый комплект духов, превращающих владельца амулета в кого-то другого по его желанию, но только в кого-то одного. Собственно, в общих чертах до этого мы додумались сами. Два месяца назад сам Кырграт надел амулет и занял место старосты, которого запер в одном из подвалов таверны — на этих словах Бренд куда-то убежал — и потихоньку истощал силы деревни, в том числе и количество защитников. Сегодня должен был состояться последний штурм, но… не срослось короче.

Чего-то ещё полезного от орка узнать не удалось, он вдруг порвал верёвки и бросился бежать к выходу, но меткий болт в шею прервал его спринт.

— Хорошо стреляешь, сын, — задумчиво протянул Хатгар. Оглянувшись на Пикриша, стоявшего среди Арбалетчиков, я отметил, что у него и с реакцией все хорошо: больше никто из гномов арбалет достать не успел. Сам же герой опустил взгляд в пол, но по плохо скрываемой улыбке было ясно, что он рад похвале отца.

Местные недолго пребывали в ступоре, спустя пару секунд они унесли тело и убрали место пыток. А в подвале в этот момент всё громче раздавались крики радости. Значит, Бренд нашёл старосту как минимум живым.

Ещё через час мы покидали уже нашу деревню, полностью нагруженные трофеями как с утренних демонов и заражённых ими, так и с ордынских юнитов. За разоблачение поддельного старосты система засчитала выполнение скрытого задания, за него мне дали пять тысяч опыта, чего хватило на новый уровень.

Да, деревня стала наша, староста — настоящий староста Крогшим, это Кернисс проверила в первую очередь — на радостях был готов на любые условия, но я настоял лишь на десятипроцентном налоге. Староста возражал, но я был твёрд в своём решении, и секретарь зафиксировал всё по моим условиям.

По возвращению на холм, меня ждал сюрприз: взятый в плен шаман из рудника просил Гдитсирда устроить нашу встречу. И так настойчиво просил целый день, действуя бургомистру на нервы, что в итоге он сообщил об этом мне, хотя, по его словам, вовсе не собирался.

— Хорошо, я встречусь с ним, — кивнул я на угрозу старосты прирезать шамана, если тот и дальше продолжит ныть. Всё-таки Гдитсирд не самый плохой гном, не хотелось, чтобы он получил минус на весы на суде Отца на ровном месте.

Новую тюрьму добрые гномы — вот ведь надо же было так сказать Архипу тогда, теперь все говорят именно так, правда, с усмешкой — поставили сразу за таверной и представляла она собой добротный двухэтажный каменный дом с подвалом. Вот именно в нём и находились камеры для пленных, всего двенадцать, по шесть справа и слева от главного прохода.

— Что ты хочешь, орк? — громко спросил я шамана, едва зайдя в подвал и отметив, что здесь достаточно светло. Для тюрьмы, конечно.

— Освободи меня, гном, — грубым голосом, больше похожим на хрип, ответил он из второй камеры слева.

— Чего вдруг? — я даже опешил и едва не упал с предпоследней ступеньки лестницы.

— Ты не похож на упивающегося муками маньяка-садиста, — ответил он, прямо смотря мне в глаза. — Пусть ты и убил всех тех, кто пришёл со мной, никто из твоих не приходил ко мне и не оскорблял и уж тем более не унижал никакими способами…

— Почему кто-то должен был это делать? — не понял я. — Да ты наш пленник, но ведь не преступник же! Да и над преступником измываться тоже… не самое лучшее дело.

— Скажи это светлым эльфам, гном, — прогрохотал шаман. — Каждый из них считал своим долгом прийти ко мне, плюнуть в меня и пообещать адских мук. Твои не такие.

— Ты уже был в плену? — во второй за этот разговор раз опешил я.

— Был, — глухо отозвался он, пряча глаза. Впрочем, уже в следующий момент он вперил меня горящий гневом взгляд. — И совершенно не жалею, что, сбегая, убил много эльфов, они заслужили. Твои же не такие. Еду приносят вовремя, свет никогда не убирают, не издеваются и ничего не обещают, ведут себя в рамках приличия. Вряд ли они бы стали так себя вести, будь в тебе хоть немного тупости.

— Прости, тупости?

— Да, тупости, — кивнул шаман. — Многие, особенно ваши, светлые, называют это одной из граней тьмы, я же считаю такое отношение к поверженному врагу тупостью. В тебе этого нет, ты ведь сейчас меня слушаешь, подчеркивая, что и пленник достоин говорить. Ты даже сказал об этом. И твоим это передалось, как говорят дроу, подчинённые учатся у командира также, как и дети учатся от родителей. Твои нормальные, значит и ты нормальный. Прошу: освободи меня.

— Зачем? — устало спросил я. Столько произошло сегодня, а тут ещё и этот орк капает на мозги теориями о человеколюбии. Вернее, пленниколюбии.

— Чтобы иметь возможность видеть солнце, — закрыв глаза, почти прошептал этот… романтик. — Клянусь Аркатом, я не уйду за границы вашего поселения, не стану вредить тебе и твоим подданным и каким-либо образом изпользовать своё шаманство и…

— Хорошая клятва, надо познакомить тебя с Кернисс, она тоже любит клясться чужими богами, — перебил я его, не дав закончить его клятву. — Ты странный, орк…

— Нартыгх, — представился шаман.

— Ярогрейв…

— Лорд Ярогрейв, — улыбнулся пленник.

— Успели накапать, — пробурчал я. — Так вот, Нартыгх, не думал, что смогу встретить настолько умного орка. Скажу честно, ты заинтересовал меня. Но я подумаю об этом завтра.

— Понимаю, гном, — улыбнулся орк. От его улыбки я только поёжился, развернулся и вышел из тюрьмы. Завтра, всё завтра, сегодня я уже устал. Вот только запланированной тренировке этого не объяснишь.

— Ну вот, теперь все эти заготовки осталось закалить, подточить, отшлифовать и будут готовы прекрасные болты, — сказал Зорбек, любуясь очередным творением рук своих. — А тебе уже пора, ученик, час прошёл.

Взглянув на интерфейсные часы, я понял, что кузнец прав: время занятия истекло. А я ведь толком и не научился ничему, всё больше смотрел и «впитывал», как выразился Зорбек. А всё потому, что мой язык, не всегда контролируемый мозгом, догадался спросить учителя, что же за болты такие он делает для дроу, что они отличаются от стандартных гномьих. Вот и простоял я весь час бесполезным болванчиком, зато понял главное: болты эти цельнометаллические и несколько меньше в длину по сравнению с гномьими.