Она покачала головой. И с мольбой посмотрела на него. Он резко взял её руку, но она и не думала сопротивляться, разжал кулак и отобрал коричневый маленький флакончик. Поднёс к глазам, сощурено присмотрелся в него.

Александра бы всё сейчас отдала лишь бы не видеть его лица. Это было больнее тех порезов на руке, которые она получала, спасая Тирена. Слёзы обожгли её глаза.

— Это не то, что ты сейчас думаешь, — тихо прошептала девушка, умоляюще на него смотря. — Я могу всё объяснить, пожалуйста, выслушай меня.

Его лицо передавало столько боли, что её сердце разрывалось на куски. Боль от её предательства. Он с презрением на неё посмотрел и спросил таким голосом, что её сердце остановилось:

— И сколько ты уже недель меня поишь этим?

Александра судорожно закачала головой.

— Нет! Ни разу! Выслушай меня!

— Я прекрасно помню, когда первый раз появилась чашка чая на моём столе. Две недели назад! — прошипел мужчина с ненавистью смотря ей в лицо.

— Я ничего не подливала тебе… — говорила она ему вслед, но он уже вышел из комнаты. Дверь закрылась за ним тихо.

Александра закрыла рот рукой. Она хотела кричать. Ноги всё же подкосились, и она упала на колени. Слёзы текли по её щекам, а она беззвучно кричала, чувствуя как её сердце продолжает бесконечно разрываться на куски. Почему это случилось именно сегодня? Когда она хотела рассказать ему правду?!

Александра не заметила, как в комнату заглянула Марион и окинула её странным взглядом. Девушка не помнила, как оказалась на своей постели. Она слышала ночью звук его шагов по гостиной и замерла, прислушиваясь, пытаясь понять его состояние. Но почувствовав душераздирающую боль, ненависть и презрение, она сильнее сжалась и слёзы с новой силой полились по щекам. Он никогда не простит ей. А ведь всё могло быть иначе. Она приняла решение всё ему рассказать. Вместе, может, они бы нашли выход из ситуации. Почему же она раньше не запрятала это проклятое зелье?! Она уже нарисовала пентаграмму, как теперь ей доказать ему, что она не поила его этой дьявольской отравой?

Александра не смогла заснуть этой ночью.

Утром она заставила себя принять ванну, одеться и причесаться. Марион молчала. Александру сейчас не волновало, что она думает, что она доложит её отцу. Её волновал Ленар. Её волновали их отношения.

В зеркале отражалась заплаканная, с красными глазами девушка. Сколько она не умывалась холодной водой, ничего не могло улучшить внешний вид.

Она отказалась завтракать и вышла в гостиную. Там никого не было. Но она чувствовала его боль, значит, он в своей спальне. Прислушавшись, она поняла, что Тирен с ним.

Она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. У окна сидели двое мужчин. Между ними на маленьком столике стоял её флакончик. Ленар окинул её взглядом и отвернулся к окну. Тирен же лишь обвиняюще покачал головой.

Генерал переоделся, но выглядел всё равно помятым и также как и она невыспавшимся.

— Я хочу с Вами поговорить, — попросила Александра, смотря на генерала.

— А здороваться уже нет необходимости, Ваше Высочество? — с издёвкой спросил он.

— Прошу не надо так со мной. Давайте сначала поговорим, — взмолилась она, а слёзы снова обожгли глаза.

Он долго во что-то всматривался за окном. Тирен бросал на него сочувствующие взгляды. Наконец, генерал дал знак другу оставить их наедине. Проходя мимо Александры, мужчина сверлил её недружелюбным взглядом. За ним закрылась дверь, а Ленар всё продолжал её игнорировать и смотрел в окно. А девушка боялась заговорить и в то же время, услышать снова его обвиняющие слова.

— Говори, раз пришла, — бросил он ей, продолжая игнорировать взглядом.

— Я ни разу ничего не подливала Вам в чай или кофе, или во что бы то ни было ещё, — попыталась твёрдым голосом сказать она, но получилось это едва ли.

— Что же ты делала в моей спальне в прошлый раз? — он перевёл на неё свой холодный презрительный взгляд.

— Нанесла пентаграмму, — выдохнула Александра.

Мужчина лишь печально усмехнулся.

— И для чего? — его скорее всего это мало интересовало. Его захлёстывала боль от её предательства.

— Я не знаю, — честно ответила девушка.

Мужчина шумно выдохнул и встал с кресла. Засунув руки в карманы, начал медленно расхаживать по комнате.

— Почему не скажешь правду, Александра? Желала меня убить. Тебя подослали ведь с этой целью ко мне? Или это было твоё личное, может, желание? — каждое его слово ударяло по её сердцу хлёстким ударом. Но она вытерпит. Это она ударила его ножом в спину. Это ему сейчас в тысячу раз больнее, чем ей.

— Я никогда не желала Вам смерти, — на этот раз её голос действительно прозвучал твёрдо и уверенно. Он подошёл к ней близко и впился в её лицо злобным взглядом, сквозь зубы процедил:

— И ты думаешь, я должен поверить в это?

Слёзы, как бы она их не сдерживала, потекли по щекам. Но она подняла на него глаза и снова твёрдо ответила:

— Я никогда не желала Вам смерти.

Он закрыл глаза, сжал зубы, кулаки, сердце бешено колотилось, изливаясь кровью, душу разрывало на части. Он пытался сдержаться. Ему никогда ещё не было так тяжело как сейчас.

— Тогда почему? — едва слышно спросил он и не отошёл, а продолжал стоять и смотреть на неё испытывающим взглядом.

— Чтобы не вызвать подозрений, что я не Эльвиола.

Она попыталась вкратце и быстро рассказать мужчине всё, что произошло, но смолчала за связь между её отцом и принцессой. Про это ей было тяжело говорить, а сейчас нужно было акцентировать его внимание на другом. Она несколько раз повторила, что она ещё вчера, до встречи с ним, приняла решение остановить эту игру и рассказать всю правду. Если пентаграмма не могла принести серьёзных последствий, то в действии зелья она не была так уверена. А смерти она ему не желала.

По его каменному лицу она не могла понять, верит он ей или нет. Она закончила рассказ, неугомонные слёзы продолжали течь по лицу. Но ей было сейчас это безразлично. Она не знала, каким ещё способом заставить его поверить ей. А он продолжал смотреть на неё и молчать.

Ленар не привык доверять людям. Он не привык доверять женщинам. И вот он доверился. Его предали. До этого он не знал сильнее боли, чем боль от предательства. От предательства той, которой доверился, которой восхищался, которую успел за столь недолгое время полюбить.

Сейчас его демон был предательски спокоен. Он чувствовал, что она говорит правду. Но вот Ленара душила обида. Обида за предательство, что не рассказала ему, что решилась сама на такой шаг. Как же ему хотелось, чтобы она испытала такую же боль, как он! Чтобы она поняла, что она с ним сотворила! Нет. Он никогда не посмел бы так с ней поступить.

Она стояла и умоляюще на него смотрела своими большими голубыми глазами. В них стояло сожаление и мольба. Она умоляла простить. Для Александры каждая минута его безмолвия казалась вечностью, приговором. Он не простит её предательства. Она саму себя не могла простить. Сейчас, смотря в его глаза, узнав его лучше и вспоминая принятое решение подыграть отцу, всё казалось ужасной ошибкой. Непростительной ошибкой.

— Почему не сказала мне? — вдруг нарушил молчание генерал.

— Я боялась, — честно ответила она.

— А сейчас не боишься?

— Нет, — прошептала девушка.

Он закрыл глаза и тяжело выдохнул.

В следующую минуту к ним ворвался Тирен с бледным и перепуганным лицом. В руках у него было письмо. Он с большим волнением подошёл к Ленару и протянул ему конверт.

— В чём дело, Тирен? Что случилось? — рявкнул на него генерал, забирая конверт. Тот лишь кивнул на бумаги. Александра переводила взгляд с одного мужчины на другого и также с плохим предчувствием смотрела на конверт. Ленар отошёл к окну, вскрыл конверт и развернул лист бумаги. Девушка заметила, как его лицо побледнело. Он посмотрел на неё очень внимательно. Ей вдруг показалось, что из-за неё произошло что-то непоправимое.

— Александра, сядь в кресло, — приказал генерал, но достаточно мягко. Но девушка словно приросла к полу. Тирен помог её довести и, мягко надавив на плечи, заставил сесть.