“Невозможно”, — изумилась я.

Так близко точку входа от точки выхода в истории магии ещё никто не ставит. Франко играючи нарушил парочку законов Вселенной. Вот так походя. Потому что ему было лень добираться ко мне через крыльцо школы. Обе арки искрились от напряжения. Кратчайшее расстояние требовало в сотню раз больше энергии, чем обычно. Откуда он её брал?

“Из источника, — догадалась я. — Франко Гвидичи после “смерти” Сираи сам себя назначил хранителем и беззастенчиво пользовался его мощью”.

Однако. Как говорил мой отец о некоторых выпускниках: “Настолько наглый, насколько сильный”.

— Лина Амелия, — улыбнулся он, разворачивая бархатный свёрток. — У меня для вас ещё один подарок.

— Нет-нет, — занервничала я, увидев два одинаковых ожерелья. Золотое кружево и россыпь камней. Каждый с перепелиное яйцо. — Побойтесь гнева предков, лин Гвидичи. Помолвленная невеста не может носить драгоценности, подаренные другим мужчиной.

— Это артефакты, — поспешил оправдаться он, словно такое уточнение могло что-то изменить. — Парные. Для переговоров. Клан Смерти пользуется зеркалами, а элезийцы придумали другой способ передавать друг другу послания. Смотрите.

Франко повесил золотые “змейки” на сгиб локтя. Камни одинаковых цветов легли друг напротив друга. Прозрачные зелёные, матовые голубые, нежно-розовые, два янтарных, непроницаемо чёрные, бежевые в крапинку и кроваво-красные.

— Камни знаний, — объяснил бессалиец. — Каждый вбирает в себя определённую магию. Если заморозить голубой в одном ожерелье, то где бы ни было второе, камень-близнец тоже замёрзнет. Попробуйте.

Ох, не до игр мне было с иномирными артефактами. Холлард Дженкс уже взвинчен до крайности, а я тут ожерелья разглядываю! Но если я начну спорить, быстрее дело не пойдёт.

— Как скажете, — сдалась я, второпях выплетая пальцами заклинание мороза.

Франко сдвинул второе ожерелье подальше от первого. Мгновение ничего не происходило. Один камень покрывался инеем, а другой оставался тёплым. Но вот по неведомой связи пошла чуждая нашему миру энергия. Второй камень тоже замёрз.

— Красиво, правда? — с мальчишеским восторгом спросил сильнейший маг. — Но я вам больше скажу. Магия особо не нужна. Положите ожерелье в лёд — добьётесь такого же эффекта. Настоящий аварийный маяк для тех, кто попал в беду. Красный камень зажигается от огня, зелёный на дне моря, чёрный от глубоких ран… Я надеюсь, он вам никогда не понадобится. Возьмите ожерелье, лина Амелия. И в следующий раз не бегайте по школе, чтобы найти меня. Отправьте знак.

Я прикусила губу и чуть не застонала. Предупреждение, насколько его подарок неуместен, бессалиец намеренно пропустил мимо ушей. Проклятый упрямец!

Совсем как Ричи, когда он ухаживал за мной. Настойчивость и нежелание слышать “нет” у братьев Гвидичи — семейная черта?

— Благодарю, — смирилась я, убирая иномирный артефакт в мешочек для мелочей, прицепленный к поясу платья. Выкидывать не собиралась. В кабинете достаточно тайников, чтобы не объяснять Соколу, откуда взялось ожерелье. Чуть позже верну его хозяину. — Теперь мы можем идти?

— Конечно.

Франко жестом пригласил меня в мой же кабинет.

Поверенный Дартмунда успел съесть почти все сладости, приготовленные Сарой, но добрее не стал. Его нетерпение разливалось по комнате спелой малиной. Не будь я нюхачом, спутала бы его с ароматами выпечки.

— Ваш юноша слишком взрослый для пятнадцатилетнего, — раздражённо заявил Дженкс, выплёскивая в сторону Франко очередное облако чёрного перца. — И он один. Хватит, лина Амелия. Я вызываю боевых магов!

— Не спешите, — тихо сказал брат Сокола.

Его голос журчал весенним ручьём, и в кабинете откуда-то появился туман. Лина Иллая замерла, прижав ладонь к груди. Артур без толку тёр глаза. Работу природного дара не мог отследить ни один артефакт. Об него ломали зубы все заклинания. Именно поэтому Франко Гвидичи считался непобедимым.

— У меня куча дел, — продолжал хорохориться поверенный, но запал растерял. — Директриса морочит мне голову.

— Ты сам виноват, — мягко ответил сильнейший маг. — Перепутал дату и приехал на две недели раньше срока.

— Да? — взгляд Дженкса стал стеклянным. Поверенный дёрнулся было к столу, но замер. — Точно-точно. Хотел выслужиться. Портальный артефакт с двумя зарядами купил. Один сюда, другой обратно.

— А нужно было на повозке, — продолжал отравлять его разум Франко. — Две недели трястись по ухабам, как простая чернь. Откуда у слуги короля золото на артефакт? Взятки берёшь?

— Немного, — шёпотом ответил Дженкс и ссутулился. Шоколадный аромат стыда перекрыл чёрный перец. — На дом. На землю, если честно. Маленький надел на окраине, чтобы не попадаться никому на глаза. Дослужу до старости, сад там разобью. Вишня будет цвести.

— Молодец, — похвалил Франко, шире открывая дверь. — А теперь садись в повозку и возвращайся в столицу. Второй заряд артефакта ещё есть. Не волнуйся. Никто не заметил твоей оплошности. Иди.

Поверенный поплёлся к выходу, как марионетка в руках неумелого кукольника. Запнулся о кресло, чуть не упал.

— Провожу его, — сказал у меня над ухом старший Гвидичи. — Прослежу, чтобы уехал. Тёмных ночей, лина Амелия.

Галантный полупоклон, улыбка и аромат мятной свежести у меня на губах.

Несколько ударов сердца — ровно столько понадобилось Франко, чтобы отвести беду от мальчишек.

— Это он? — взволнованно спросила Иллая, когда дверь закрылась. — Цепной пёс Плиния?

— Да, — мой голос растворился в тишине.

Сильнейший маг. Один на весь мир.

Голос посланника короля звучал раздражающе громко рядом с мелодичной речью Амелии. Всё время, пока Дженкса пытались выставить за дверь, у лучшего убийцы кулаки чесались разбить ему рожу. Но тут явился старший брат и играюче разрулил ситуацию.

— Чтоб тебя мародёры пытали, — выругался Сокол-Фредерико.

“Пусть сама выбирает”, — вспомнились слова в комнате трактира.

На войне все средства хороши, да? А Франко даже стараться не пришлось. Навёл очередной морок — и герой. “Смотри, красавица, я спас твою веру в людей”.

— О, Франко, — со злости Сокол передразнивал Амелию, — как мне вас отблагодарить?

“Пройдёмте в мою постель, лина, я расскажу как”.

Ярость бурлила в крови, придавая сил. Проклятое зелье Бояны до сих пор мешало колдовать, но из кровати лучший убийца встал окончательно. Оделся, медленно застёгивая чёрный мундир под горло. Волосы пальцами расчесал.

— Это он? — раздался за потайной дверью голос Иллаи. — Цепной пёс Плиния?

— Да, — ответила Амелия, — несколько дней форы он нам подарил, но Дженкс обязательно вернётся. Благодарю, лина Иллая, вы мне очень помогли.

— На здоровье, девочка. И что же теперь делать? Не верю, что Кеннет отказался помочь. Без обид, лин Саливан, но мой сын прекрасно знает, что по закону такие проблемы решаются редко.

Законник промолчал или ответил жестом, а жена бывшего главы продолжила:

— Давайте сходим к Ксаниру. Мой муж теперь в клане человек маленький, спрос с него небольшой, а уважение от воинов имеет прежнее. Шепнёт, кому надо, и Дженкс до столицы не доедет.

— Нет, — поспешно возразила Амелия, — нет-нет. Только хуже сделаем. Инквизиция нагрянет с проверкой, всю школу вверх дном перевернёт. Нет, нужно действовать дипломатическим путём. Я поговорю с ведьмами из родительского комитета. Наверняка у них есть связи при дворе Дартмунда.

— Хорошая мысль, — поддержал Артур. — Пусть хотя бы узнают, зачем мальчишки так срочно понадобились короне. Староста Белых Сорок, по сути, никто. Его жалоба могла кочевать из кабинета в кабинет месяцами, а то и вовсе потеряться на следующий день. Но у нас приказ, составленный так, что не придерёшься. Помяните моё слово, проблемы глубже, чем кажутся.

— Благодарю за консультацию, лин Саливан, — глухо ответила Амелия. — Если позволите, я буду вам писать.