— Ты уже собрала стадо баранов и закупила десять ящиков красного фитоллийского? — резковато спросил глава. — Твою свадьбу накануне казни Веданы сочтут оскорблением. Ведьмам плевать, что ты вне ковена. На тебя по-прежнему смотрят, как на дочь Верховной. Я оставляю тебя с Этаном исключительно ради того, чтобы защитить. Шпионы уже доложили, что ведьмы, поддерживающие власть твоей матери, предпочтут видеть на троне Велену. А Скрева и остальные жалеют, что на площади поставят всего один столб для сожжения. Ты праздновать собралась в такой ситуации?

— Вот пусть Велена трон и наследует, — ответила она. — А зачем сюда едет тётя Эльвира? Пугать меня предсказаниями о войне и смуте?

— Сама у неё спросишь, — зло выдохнул Кеннет. — Меня поставили перед фактом. Этан, вас два отряда будут охранять. И куда, да пожрут его демоны, делся Сокол? Я не могу зацепить его зовом.

— Я здесь, лин Делири, — мой жених вытянул спину, превратившись в каменное изваяние. — Временно остался без магии. Зелье для возврата памяти дало побочный эффект…

— Тьма и распроклятое Пекло! — простонал глава. — Мой ближний круг сговорился? Что творите, изверги?

— Виноват, лин Делири…

— Позже доложишь, что там с зельем и с памятью. На остров к Этану! Иначе я тебя в лазарете закрою!

— Нет нужды, — упрямо возразил Сокол. — Меч я в руках держать способен. Если вокруг Верховной заварится каша, то придётся эвакуировать посольство. Дартмунд терпит ведьм на своей земле только пока Стана на троне. Разрешите остаться здесь.

Я не видела главу клана, не чувствовала исходящих от него эмоций, но тяжёлый выдох ни с чем не спутала бы.

— Хорошо, будь на посту. Связь через почтовую шкатулку. Заодно за братом присмотришь. Конечно, если он сам не объявится завтра во дворце.

Лучший убийца клана мрачно кивнул.

— Сделаю, лин Делири.

— Отбой тогда.

Этан провёл ладонью по зеркалу, снимая магическую связь.

— И что теперь с моим путешествием в Бездну? — силы оставили Ричи, он сел на пол. На бледном лице темнели круги под глазами. — Я не приду к тебе порталом.

— Я сам тебя заберу, когда подготовлю ритуал, — пообещал клановый маг. — Там будет лучше. Отоспись, пожалуйста. Меч ты сейчас не удержишь.

В глазах убийцы появился задорный блеск, но вместо улыбки получилась гримаса.

— Ты меня в Трезде не видел.

— И слава предкам, — возмутился Этан. — Иначе ты в лазарете на месяц дольше бы пролежал. Амелия, придётся тебе следить, чтобы соколёнок не выпорхнул из кровати.

— Не выпорхнет, — пообещала я, краснея под насмешливым взглядом жениха.

Мысли о том, что привяжу его к изголовью, не высказала. Ни верёвки, ни цепи моего Ричи не удержат, если он решит броситься в бой.

Отважная Амелия пыталась проводить его до кровати, сгибаясь под тяжестью мужского тела, хотя Сокол только руку положил ей на плечо. Проклятая слабость решила отыграться за дерзкий прорыв в кабинет. Перед глазами темнело, он переставал понимать, кто он и где находится. И лишь прохлада накрахмаленных простыней немного привела в чувство.

— Бездна, — прошептал Сокол, позволяя телу растечься по буграм скомканного покрывала. — Спать хочу. Поговори со мной, пока я снова не отключился.

Невеста легла рядом, подложив руку под голову, и потянула воздух носом. Улыбнулась.

— Чёрный перец, тигровая лилия, корица, жасмин. Ты теперь, как цветочный магазин, где рассыпали специи.

От смеха в груди стало больно. Дар нюхача не давал о себе забыть. Сокол медленно обернулся к невесте и положил ладонь на бедро.

— Куда же мы без жжёного сахара? — в её глазах заблестели искры.

— А что пахнет подгоревшим сахаром?

— Похоть, — она облизнула губы и спрятала взгляд. — Удивительно. Ты так плохо себя чувствуешь, а влечение ко мне никуда не делось.

Оно его больше года изводило. Даже в лазарете после Трезда Амелия во сне снилась. Стыдно было утром перед сиделками. Всего одна беспечно махнула рукой “да чего я там не видела”, остальные молчали. Строгое клановое воспитание, ага.

— Люблю я тебя, — прошептал убийца. — Ничего не могу с собой сделать.

— И я тебя, — ответила Амелия, не поднимая взгляд. — Помнишь, я говорила про новости из посольства? Шила рассказала мне, что её связывает с Малией. Олаф предложил ведьме большие деньги, чтобы сестре его друга сделали операцию… Малия восстановила невинность перед тем, как прийти к тебе.

Ослабевшее тело ответило дрожью. Сокола будто макнули с головой сначала в прорубь потом в кипяток. Да проклянут демоны женскую логику! Как признание “я тоже тебя люблю” превратилось в разговор о Малии?

— Так, — выдохнул он, зарываясь пальцами в волосы. — Давай сначала, а то я плохо соображаю. Кто тебе рассказал об операции? Шила?

Логика аптекарши вообще не поддавалась объяснению. Сокол намекнул ей на связь диких и Франко. Оставил переварить новость и приказал разведчику Пруста не спускать с неё глаз. И куда всё повернуло…

— Да, она сама призналась, — Амелия нежно погладила его по щеке прохладной ладонью. — Приходила просить работу и решила всё рассказать, потому что ты всё равно узнал бы. Малия не распространялась, кого выбрала в женихи. Шила догадалась после вашей с ней беседы.

“Радуйся, дурак, — сказал бы любой соклановец, — правда сама выплыла наружу. Тебе не пришлось разбираться с женскими склоками”.

Но Сокол не стал бы лучшим, не научись он слышать за словами.

— Шила говорила что-нибудь ещё? Постарайся вспомнить любую мелочь, она может оказаться важной. Особенно оговорки, странные просьбы, глупые вопросы.

— Сама просьба о работе показалась мне странной, — ответила невеста. — Потом ведьма всё объяснила. У неё в столице была аптека, но она её продала. Закупила ингредиенты, взяв займ у ростовщика. Теперь она по уши в долгах, а аптеку при посольстве скорее всего закроют. Ещё она сказала, что про лицензию лекаря знает узкий круг людей. Удивилась, что Олаф пришёл к ней.

— Шила не упоминала имени Франко?

Он решил спросить в лоб. Что-то вырисовывалось, но ускользало от больного сознания. Новая порция зелья Бояны, даже маленькая, явно не пошла впрок.

— Нет, про него речи не было.

“Шилу в посольство позвала Ведана, — крутились мысли в голове. — Инквизиторы нашли доказательство её связи с дикими. От намёка на Франко аптекарша побежала сдавать Малию. И почему-то сразу к Амелии, где информация была нужнее всего. Работу себе выпросила”.

Нет, с женскими склоками всё-таки придётся разобраться. Иначе можно пропустить интригу брата.

— Что там с лицензией? Её отозвали? Если Шила оперировала, не имея разрешения, то всю компанию можно арестовать. Олафа, Малию, апекаршу.

— С лицензией всё в порядке. По крайней мере, пока, — Амелия бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. — Но после того, как ведьма даст показания на совете и раскроет тайну своей пациентки, разрешение отберут.

— Естественно, — Сокол приподнялся на локтях, чтобы лучше её видеть. — Тебя это расстраивает? В школе не хватает лекарей?

— Нет, не в этом дело, — вздохнула она. — Просто Шила не хотела сделать ничего плохого. Помогала, как она думала, запутавшейся девушке. Ты сам знаешь все эти жуткие истории с опозорившимися дочерьми клана… Но когда я сказала ей, что ты мой жених, Шиле было так стыдно.

— Бедная ведьма, — не удержался от подколки Сокол. — Вот так одной рукой зашивала Малию, создавая мне проблемы, а другой вытирала слёзы раскаяния. О чём вы договорились? Амелия, что ты ей пообещала?

— Полторы ставки и минимум твоего внимания, — призналась невеста. — Я обещала, что ты прекратишь за ней следить.

С вторым приступом беззвучного смеха убийца упал на подушку.

Ведьмы в своём репертуаре. Жаловалась она, что вся в долгах. Нашла у Амелии болевую точку с устоями клана и нагло на неё надавила.

Забавно, но вместо злости на невесту в груди разливалась нежность. Ни капли она не поменялась. Такая же чистая, добрая и мечтающая всех спасти девчонка. Уже и Малии посочувствовала. “Запуталась она”.