— Вот он.

Положив на счет командира Юна все артефакты, что принадлежали раньше ему и его команде, и оставив молодому человеку красивый автограф с наилучшими пожеланиями, Шун покинул банк. Он прогулялся по городу, потом перенесся в ближайший лес и начал ежедневную тренировку. Почти недельное одиночество не выбило его из привычной колеи, Шун отрабатывал удары практически до вечера, не делая перерыва даже на обед, а потом еще пару часов сидел в глубокой концентрации, восстанавливая потраченные силы и пытаясь достигнуть того состояния, которое Асвальд называл позицией контроля. Он понятия не имел, что должен почувствовать, когда достигнет этой позиции, но с каждым днем в нем росла какая-то внутренняя уверенность, так что время, потраченное на ежедневную концентрацию, определенно не проходило даром.

Когда солнце закатилось за горизонт, он прыгнул обратно к городу и вздохнул, жалея, что никто не видел его мастерски протянутого портала. За последние дни он научился перемещаться практически мгновенно, не расставаясь с содержимым желудка. Поужинав в трактире, он прихватил с собой пару бутылок дорогого вина и пошел в гостиницу. У него еще остался приличный запас свободных денег и артефактов для продажи, так что можно было немного себя побаловать.

Уговорив вторую бутылку, Шун растянулся на кровати, закрыл глаза и долго наблюдал, как перекатываются по тонкому телу радужные пузырьки. Он надеялся, что алкоголь поможет ему заснуть без сновидений, но как только Морфей раскрыл Шуну свои объятия, вокруг снова раскинулся мертвый мир, подернутый черным пеплом.

Хрустящая под ботинками арена была все такой же пустой и не имела выхода. Шун подумал, что больше не хочет метаться и что-то искать, а потому решил просто стоять на одном месте, пока сновидение не закончится. Ведь когда-то же оно должно закончиться…

Черные хлопья падали сверху, приземлялись на его плечи и голову. Поначалу Шун стряхивал их, пачкая руки, но через несколько минут перестал делать даже это. Он неподвижно стоял, от скуки прислушиваясь к окружающему пространству, но абсолютную тишину нарушали лишь едва различимые удары его сердца, да размеренное дыхание.

Тихий клекот начался издалека, Шун даже не сразу обратил на него внимание, а когда различил-таки, то понял, что звук медленно приближается к нему со спины. Потом он стих, но появилось стойкое ощущение, что кто-то стоит позади, так же безмолвно и неподвижно. Шун осторожно развернулся.

Стальной Пес был значительно выше ростом и смотрел на него сверху вниз своими большими серыми глазами. Потом он протянул руку, скользнул холодной ладонью Шуну под волосы и прикоснулся к задней части его шеи. Склонился вперед и сказал ему на ухо:

— Они тебе совсем не друзья, не обольщайся. Они просто используют тебя, а потом выкинут. Думаешь, они такие хорошие и понимающие? Они такие, какими ты их хочешь видеть. И будут такими, пока им выгодно.

Почему-то эти слова казались Шуну до боли знакомыми. Он вскинул голову и оттолкнул Пса, но вдруг понял, что перед ним стоит совершенно другой человек. Лицо у него было вытянутым, глаза — узкими. А в длинных темных волосах, что волнами спадали на грудь, можно было заметить одинокий белый локон.

* * *

Частный сектор был небольшим и находился далеко от города, поэтому погода тут не регулировалась. Тяжелые низкие тучи под утро заволокли все небо, и, проснувшись, Миро не сразу понял, который час. Он протянул руку, нашарил мобильник, посмотрел на часы и недовольно простонал. Пора вставать. Давно пора, по хорошему — даже на душ и завтрак времени уже не осталось.

На экране мобильника светился значок сообщений, Миро пару минут лежал, смотря на него, потом нехотя открыл. «Я проверил твоего человека. Перезвони». Миро вздохнул, откинулся на подушку, набрал номер и приложил телефон к уху.

— Привет, — ответили на том конце после второго гудка. — Выспался?

— Не особо, — признался Миро. — Так что там?

— Ну, твои предположения оказались верными, — хохотнул низкий голос. — Хоть игровое тело и должно уничтожаться после смерти игрока… Просто невозможно, чтобы…

— Я понял, — перебил его Миро. — Как он умер?

— Сердечный приступ. Несколько месяцев назад.

— Сколько ему было?

— Почти восемьдесят.

Миро уставился в потолок, вспоминая моложавое лицо Анхеля.

— Кто-то иногда пользуется им, как дополнительным аватаром. Но мы не смогли выйти на этого человека. Или не человека. — На том конце немного помолчали. — Так мне… передать эту информацию выше? Или пока придержать?

— Конечно, передать. Может, получится вычислить, кто именно в вашем отделе способен прибрать к рукам игровые тела мертвецов… — Миро с силой сжал переносицу. — А если не пытаться выйти напрямую? Если действовать методом исключения? Был ли кто-то из имаго или их госеров вне Игры в те промежутки времени, когда Анх…

— Проблема не в том, чтобы найти нового пользователя его аватара. Проблема в том, что система впускает в Игру только после проверки гено-кода. Даже пользовательский монстр создается под конкретного игрока на основе того же кода.

— Да. Ты прав. Я как-то не подумал об этом. — Миро нахмурился. — Значит, идея о мульти-игроке все же имеет право на существование…

— Очень сомневаюсь, — ответил низкий голос. — Сам понимаешь, погрузиться в чужое тело на сто процентов невозможно. Мульти-игрок не просто меняет аватары, он всегда должен находиться в теле с оригинальным кодом, иначе система его просто выкинет. И параллельно — в чьем-то чужом. Такое не всякая психика выдержит. Думаю, человеку такое вообще не под силу, как и зургу, наверное, так что… не знаю… если только пауки? С их коллективным сознанием…

— Я тоже подумал о них. Спасибо.

— Да не за что, обращайся.

Миро положил трубку, сел и подпер голову рукой, посмотрел вперед рассеянным взглядом. Так значит, Шуну с самого начала помогали пауки? Но какая им с этого выгода? Ему казалось, что пауки во всей этой ситуации сохраняют полный нейтралитет. По большому счету, им нет дела ни до людей, ни до зургов, ни до роя. Да и Даон они исследуют скорее из любопытства, а не по необходимости. Пауки достигли на своем Родосе идеального баланса и не нуждаются вообще ни в чем. Ну, может, в небольшой творческой подпитке для своих чересчур логичных умов…

В дверь позвонили. Охранная система усадьбы могла пропустить лишь двух человек, и Миро поднял глаза к потолку, моля Бога, чтобы это оказалась не Рина. Он накинул халат и пошел вниз, по пути открыл следующее сообщение — второе из трех. «Сегодня впали в игровую кому еще двое, оба — твои». Миро посмотрел на время отправки и цокнул языком. Последнее сообщение гласило: «Мы снова приняли проблесковый сигнал с маячка Новака. Он в Цитадели». Миро выругался и открыл тяжелую уличную дверь.

— Уже получил последние новости? — спросил Асвальд, заходя внутрь. Смахнул с плаща мелкие капли. — Давай собирайся.

— Я конечно рад, что это не Рина, но почему вы не дождались меня в Игре? — Миро развернулся и пошел обратно к лестнице.

— А… так ты еще не в курсе…

— Не в курсе чего? — Миро остановился, с тревогой посмотрел на федерала. — Только не говорите, что…

— Твои люди оказались настоящими профессионалами. Они продержались секунд десять, — хохотнул Асвальд.

— Что с Шуном?

— Понятия не имею. Его ведь можешь отследить только ты. Но он все еще не проснулся, если ты об этом.

— Что случилось?

— На лагерь напал Пес.

— Вы успели его спрятать, да?

— Да, но когда Пес меня убивал, я заметил, что твой купол недостаточно хорош, так скажем. Боюсь, он заметил Шуна. Только слепой бы не заметил.

— Черт!

Миро бросился наверх. В спальне он быстро проглотил заготовленный накануне сухпаек, запил водой из стоящей рядом бутылки. Натянул джинсы, футболку и свитер.

— Я больше не могу оставлять тебя здесь, ты же понимаешь? — спросил поднявшийся следом Асвальд.