Приземлился он довольно удачно, волчком прокатившись по каменистой поверхности и затормозив у самого края огненной полосы. Встал и внимательно огляделся. Похоже, это было то же место, что и в его привычном мире. Три здания Агентства: ближайшее, из которого он вылетел, — вернее черный остов, что от него остался, — и два строения, в пять и семь этажей, что располагались метрах в трехстах от него. Комплекс был отгорожен с двух сторон горящим лесом, на горизонте так же задорно пылал город. Дым поднимался высоко в небо, но и здесь, около земли, дышать было сложновато. Шун задрал горловину футболки повыше, закрывая рот и нос. Это почти никак не помогало, но все же…

Кзавера он не нашел, возможно, художник приземлился где-то дальше, за стеной огня. Или в огне. Шун улыбнулся. Так значит, именно об этом месте ему когда-то рассказывал Тони? Именно здесь…

Он еще раз осмотрелся, щуря глаза. Здесь, где-то здесь… Интересно, как выглядит та метка? Хотя… какая разница? Он же не собирается искать Пса в этом огромном пылающем мире? Что за глупость…

Словно ответом, над крышей пятиэтажки разлилось серебристое свечение. На фоне черного дыма ярко запылал какой-то символ, похожий на зигзаг. Ну конечно… разве мог он избежать своей участи счастливчика, которому преподносят на блюдечке разнообразные гадости? Шун пошел вперед, разглядывая метку.

В этом мире он чувствовал себя спокойнее. Несмотря на разверзнутый ад, складывалось впечатление, что все самое плохое здесь уже случилось. Взрывы отгремели, крики затихли, вот только огонь почему-то до сих пор бушует и даже не думает спадать. Шагая к зданию, Шун внимательно осматривал пылающие деревья, и через пару минут понял, что огонь довольно странный. Он словно горит сам по себе, давно уже пожрав все горючие материалы.

"А ведь так оно и есть, — подумал Шун. — Тони рассказывал мне о пожарах почти месяц назад. Неужели за это время огонь не успел бы уничтожить тут все? С такой-то интенсивностью".

Окна в подъезде пятиэтажки уцелели, и воздух внутри был сносным, дымом практически не пахло. Шун прикрыл за собой массивную входную дверь, отдышался в полутьме и пошел вверх по лестнице. Никакого пропускного пункта тут не было, а вот лифт имелся и, возможно, он даже работал, но Шун не стал рисковать и проверять. Оглядев второй и третий этаж, он пришел к выводу, что это жилой дом для работников Агентства. Интересно, что случилось с телами? Куда они делись? Должно же было остаться хоть что-то. Шун заглянул в пару небольших квартир, хозяева которых не удосужились запереть замок, но и там никого не обнаружил. Может, была эвакуация? Может, все не так плохо, как он себе представляет, и в этом мире еще остались живые люди?

Дверь на крышу была так же не заперта, она тихо поскрипывала, пропуская на технический этаж вонючую гарь. Шун сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и вышел на открытое пространство. Метрах в десяти от двери его ждал Стальной Пес. Он сидел в широком кожаном кресле — и где только его раздобыл? — потягивая из высокого фужера белое вино. Над его головой мерно светился зигзагообразный знак.

— Эйваз, — то ли спросил, то ли сказал утвердительно Шун. — Руна познания. Раскрытие тайн и секретов.

Пес задрал голову, изучая метку, усмехнулся.

— Действительно… похоже. — Перевел взгляд на Шуна. — Это все шуточки Роско, не иначе. Он любит подобную символическую муть.

Лиам замолчал и отпил из фужера, изучая своего гостя. Шун тоже ничего не говорил, стоял напротив и гадал, куда же выведет его калька.

— Так кто может причинить человеку самую сильную боль? — спросил, наконец, Стальной Пес, поставив фужер около кресла.

Шун уже знал, что ответит на этот вопрос, ведь теперь он помнил все, даже их первую с Псом встречу.

"Тот, кто знает правду".

Но почему-то сказал совершенно другое:

— Сильнейшую боль может причинить себе лишь сам человек.

— А вот теперь ответ верный, — улыбнулся Пес. — Все же… я в тебе не ошибся. — Он чуть съехал в левую сторону, закинул ногу на ногу и подпер голову рукой. — Они говорили, что у нас ничего не получится, что риск слишком велик, но… посмотри, в конце партии мы оказались именно там, где и должны быть. А значит, наш расчет оказался верным. Как всегда, впрочем.

— Что мы такое? Что мы делаем здесь? — одними губами спросил Шун.

Стальной Пес долго смотрел на него, потом ответил:

— Пытаемся спасти нашу популяцию, конечно же.

— Так мы — часть роя?

— А сам как думаешь? — весело прищурился Лиам. — У тебя шляпка, как у гриба, ножка, как у гриба, ты растешь из грибницы и до сих пор сомневаешься, гриб ли ты?

— Наш мир погиб? — с надеждой спросил Шун. — Мы же не могли просто так… напасть…

— Не хочешь верить, что рой — технически и ментально развитая саранча? — Пес хохотнул. — А ведь сравнение удачное…

— Я… уже не хочу ничего знать. И ни во что верить.

— Без проблем. Не верь и не проси ответов. Просто доведи дело до конца, ведь все, что тебе осталось — еще один шаг. Последний стежок в нашем новом узоре бытия. Мир почти переписан.

Пес достал из-за пазухи что-то небольшое и темное, кинул в сторону гостя. Шун машинально поймал, это оказался пистолет.

— Ты найдешь его в самой дальней комнате на том же этаже. — За спиной Лиама громыхнуло, небо окрасилось оранжевой вспышкой. — Не тяни.

Шуну вспомнился сон, в котором они оба сгорели, накрытые ударной волной атомного взрыва. Так значит, и он оказался вещим?

— Этот мир нам больше не нужен, вот и выгорает до нуля, избыточной энергии же надо куда-то деться, — пояснил Пес, как ни в чем не бывало. Взмахнул рукой, пряча Шуна в голубоватой сфере защитного поля. — Мы переписали его по-новой, так, как нам нужно. Иди уже. Хотя… если интересно, можешь посмотреть. Только прошу, — Пес наклонился вперед, — не разорви нас в клочья, когда проснешься.

Ударная волна долетела до их крыши за считанные секунды, поглотила кресло и Стального Пса, превращая в истонченную тень, закрутилась огненным вихрем вокруг сферы. Шун машинально отступил, оглянулся и заметил у себя за спиной белесую воронку. И когда она успела тут появиться? Постояв еще немного внутри безбрежного оранжевого моря, Шун прошел через портал и оказался все в той же комнате с распятыми на стене цветущими трупами.

Несколько минут он молча стоял посреди разрушенного помещения и пялился на зажатый в правой руке пистолет. Так вот как все должно закончиться? Но… какой в этом смысл? Лиам до конца мстит предателю роя? Что за эгоистичный бред…

Так ничего и не решив, Шун сунул пистолет за ремень сзади, осторожно обошел глыбу и вышел в коридор. Снизу чувствовалось едва уловимое движение, слабая вибрация, а может, ему просто мерещилось. Но вот ощущение, что времени осталось катастрофически мало, было очень ярким и отчетливым.

Коридор повернул влево, и перед глазами Шуна появилась еще одна инсталляция из мертвецов. На этот раз тел было пять. Двое мужчин с одной стороны, двое с другой, а посередине — распятый труп Рины. Шун остановился.

Он не мог понять, что чувствует, все его эмоции сейчас слились в бесформенную серую массу, но Шун стоял перед девушкой, не в силах отвести взгляда. А ведь и правда… было в ее жестах, ее мимике что-то очень знакомое, родное. Возможно, она даже не отдавала себе в этом отчета. А может, у нее тоже случилось некое "слияние" с его сестрой? Именно поэтому Рина всегда так яро его защищала? Ведь… "что может быть сильнее родственных уз?"

Шун пошел дальше. Свет в коридоре моргал, дышать становилось все сложнее. Даже показалось на миг, что в голове снова начало копиться излишнее давление, Шун прибавил шаг. Он успеет. Непонятно, правда, что именно, но успеет. Он не собирается убивать Миро, но ему абсолютно точно надо добраться до Предтечи и поговорить. Они что-нибудь придумают вместе, ведь так? Отбросят все, что случилось ранее, и придумают. А если еще и Асвальд живой, ведь его трупа нигде нет, то…