Но его не было.

Но он решил не отступать на полпути к цели. Покрепче, насколько это было возможно сделать одной рукой, пристегнул ремень с ножами и, вдохнув побольше воздуха, мужчина разжал руки.

Воды было даже больше, чем он мог себе представить. Балансируя, он приоткрыл глаза. Его встретила непроглядная тьма. Нет, все не может закончиться вот так. Он найдет и обшарит это чертово дно, раздолбает стены, но выберется из этой дыры только через другой вход. Решив не терять времени даром, он нырнул, и стал с силой грести руками, навстречу неизвестности. Он все опускался, но конца не было. Вода давила на барабанные перепонки, шум в голове стал почти невыносимым и Аргас, злясь на весь мир, развернулся и поплыл к поверхности, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

Он погружался немыслимое количество раз, ему уже начало казаться, что у этого колодца нет дна. Измученный и обессиленный, он погрузился снова, на сей раз решив обшарить стены. Камни были скользкими, покрытые тиной и еще чем-то липким и шершавым. Он снова начал ощущать нехватку кислорода, когда нащупал небольшое углубление в одном из кирпичей, в котором был гладкий рычаг. Навалившись всем телом, Аргас потянул за него, но все оказалось не так просто: сказывалась усталость и нехватка воздуха, рычаг отказывался поддаваться. Мужчина закричал, но вместо крика из его рта вылетела стайка пузырей. Это — его последний шанс, на еще одно погружение сил не осталось. Сделав последний рывок, он почувствовал: механизм поддался. Поначалу ничего не происходило, но потом воду, и его вместе с ней, стало затягивать в открывшуюся дыру, будто из ванной вытащили пробку.

Его закрутило течением, но ему было уже все равно. Силы покинули его, напор воды выбил из легких остатки воздуха. Он перестал думать, перестал чувствовать. Он отдался в руки судьбы, молясь лишь, чтобы она была благосклонна к нему.

Элениель весь вечер старалась держаться в тени. Это было не сложно: она прекрасно сливалась с еще примерно двадцатью служанками, снующими по всему поместью. Пообщавшись с персоналом, Лени ненавязчиво задавала вопросы об этом месте. Оказалось, что Нантероуд — это, по факту, и есть тот самый "последний путь", о котором все говорят. Именно здесь, за исключением редких несогласий родственников, тела усопших поддаются кремации, после чего их прах развеивается на побережье, к которому они причалили. Невольно задумалась о том, что именно вытряхивала из мокасин…

Население здесь немногочисленное, в основном семьи тех, кто работает в похоронном бюро, и почти все уже пожилые. Большинство служанок нанимают в соседних городах для наиболее торжественных приемов, в самом поместье работает всего четверо, не считая главной экономки, плюс парень-садовник.

Лени присмотрелась ко всем местным, узнала расположение их комнат. Внизу послышался радостный крик. Она осторожно выглянула из-за колонны: все гости встали по обе стороны импровизированного прохода и радостно приветствовали мужчину с вьющимися крупными локонами медного цвета, а он с радостью им подыгрывает, салютуя и подмигивая.

Элениель всегда считала, что правитель, который самозабвенно служит народу — миф. Те, кто стоят у власти, всегда в первую очередь думают и будут думать только о себе, жить и стараться только для себя.

Она не осуждает этого. Она и сама бы так жила. Но если выбирать, лучше уж жить в королевстве, наследники которой не ведут себя, как идиоты, на глазах подданных.

Ее взгляд пробежался по толпе. Все занимались дружным вылизываем задницы принца. Что ж, пора. Выскользнув из-за колонны, Лени свернула направо и вошла в третью дверь — комнату персонала. Там, нагрузив перевозную телегу разнообразными моющими средствами, вениками и прочей ерундой, Лени приступила к воплощению своего плана.

После первой же обшаренной комнаты она уже ненавидел Дэбору за роль, которую эта мелкая … ей отвела. Гостевые покои какой-то супружеской пары были настолько загажены, что Лени с трудом сдержалась, чтобы не добавить новой порции. Было невыносимо снимать простыни, заляпанные блевотиной, с некогда роскошной кровати, зато теперь она с чистой совестью сможет сказать Даррену, что приложила все усилия для поиска таинственной безделушки его подружки, пока он бездумно напивался в компании напомаженных аристократов.

Она обшарила все оставшиеся комнаты, но кроме нечеловеческой грязи, не нашла там ничего. Спустя еще четверть часа она окончательно убедилась, что лишь зря потратила время. И хоть большинство гостей уже жили здесь на момент пропажи "той самой коробочки", она уже наверняка могла сказать, что никто из них ее не брал.

Ее внимание привлек мальчик-садовник. Он спешно шагал в сторону лестницы, ведущей прямиком в банкетный зал. Вроде бы ничего особенного, но что-то удерживало ее взгляд, возможно взъерошенный вид, какой-то дерганый вид. Медленно, чтобы не скрипеть половицами, Лени начала двигаться ему навстречу. Внезапно что-то выскользнуло у него из-под старенького пиджака, и, присмотревшись, Лени поняла, что это кухонный нож для сыра. Паренек быстро поднял его и дрожащими руками засунул обратно. Он почти бегом приблизился к лестнице, Лени тоже ускорилась. Нельзя, чтобы этот недоумок спустился к гостям!

— Эй, новенькая! Чем это ты занимаешься?

Перед Лени возникла экономка, загородившая своей спиной весь обзор.

— Отвалите, женщина, не до Вас…

Элениель пыталась обойти назойливую даму, но она снова преградила ей путь, ловко перехватил ее локоть своими худыми, цепкими пальцами.

— Немедленно вернись к делам, иначе я сделаю все, чтобы тебя больше не пригласили ни в один уважающий себя дом.

Садовник уже прошел половину лестницы, и Элениель, не церемонясь отпихнула экономку. С балкона она видела, как парень сливается с гостями и целенаправленно двигается в сторону Даррена и Дэборы, которые были заняты общением с принцем и прочими вельможами. Они стояли практически под ней, но она не успеет добежать, а ее крик растворится в музыке нанятого оркестра.

Выматерившись, она начала сбегать по лестнице, и когда оказалась над садовником, перемахнула через перила и прыгнула в толпу. Она промазала и не смогла сразу свалить его с ног, но воспользовавшись всеобщей суматохой, схватила его за щиколотку и что есть силы дернула на себя.

По залу прошелся гул удивления, кто-то из женщин закричал. Оркестр перестал играть музыку. В следующую долю секунды Даррен загородил своей спиной молодого принца и всех, кто стоял с ним, а Элениель рывком подняла неудачливого садовника и обхватила его сзади, приставив нож к горлу.

— Немедленно объяснитесь! — Взревел Лорд, выходя вперед. Его отекшее лицо побагровело. — Как ты посмела устроить такой разгром в присутствии Его Высочества? Твоего правителя?

— Он не мой правитель, — голос девушки был бесстрастным. — Я могу ошибаться, но куда уместнее было бы узнать у этого шустрика, зачем он шел к вам с припрятанным ножом для сыра.

— Дик? — Лорд недоверчиво перевел взгляд на задержанного. — Неужели это правда?

— Простите, господин, но я…в растерянности! — Парень попытался вырваться.

— Полегче, парень, так ведь и порезаться можно.

— Оставьте его в покое! Живо убери от моего подчиненного нож, иначе …

— Лорд Хорст. — Фитим подобрался и вытянулся по струнке, когда наследный принц встал между ним и Элениель. Он с любопытством взирал на пленного. — Я полагаю, было бы разумно для начала дать слово этому молодому человеку. Вам разве не интересна предыстория?

Элениель фыркнула: типичный монарх! Все-то ему истории, приключения… А тот факт, что мог кто-то пострадать, и что могла пролиться кровь, уже забылся?

— Разумеется, Ваше Высочество. Объяснись, Дик!

— Я…простите меня, но я совершенно без ума от Вашей дочери!

Брови Элениель взлетели вверх и она, так же, как и все присутствующие в зале, посмотрела на Дэбору: у девушки на лице смешались удивление с отвращением.