Мужчина перерезал путы на руках девушки, избегая при этом смотреть на нее. Он чувствовал смятение от того, что впервые не знал, как себя с ней вести. Кто они друг другу? Стоит ли ее жалеть? Ведь она была по-своему дорога ему. Или дорога до сих пор?..

Но ведь она — эллар, и если он поддастся глупым эмоциям, это перечеркнет все то, чего он так упорно добивался, к чему шел больше трех лет. Нет, он этого не допустит. Он доведет дело до конца.

О чем он думает? В чем сомневается? Элениель следила за лицом Аргаса так внимательно, насколько вообще была сейчас способна. Адская боль от ожога потихоньку отступала, оставляя за собой отвратительное послевкусие. Нужно попытаться встать, нельзя больше оставаться такой беспомощной. Девушка с трудом пошевелилась, отчего предательские слезы брызнули из глаз, и тут же заметила руку, которую протягивал ей Аргас. Она потянулась к ней, но его рука вдруг сомкнулась на ее горле, припечатав обратно к лавке. Его лицо оставалось каменным, а глаза стали пустыми. Чужими.

— Прощай, эллар. Я подарю тебе быструю смерть.

Внезапно девушка дернулась. Послышался звук удара, после чего Аргас, взгляд которого стал потерянным, свалился на грязный пол, а появившийся из-за его спины Даррен выбросил кусок арматуры.

— Пошел ты со своими подарками… — Он перевел взгляд на клеймо девушки, и поморщился. — Вот дерьмо.

— Не то слово.

— Идти сможешь? — он помог ей встать на ноги и поддержал, пока она делала первые шаги. Его восхищала ее выдержка и сдержанность. Проходя мимо окровавленного тела Шайи, парень пожалел, что Аргас опередил его.

— Он…

— Жив, голубчик. Но надо шевелиться. У него башка не хуже моей, так что скоро оклемается. — от него не ускользнуло, с каким облегчением она выдохнула. — Ты не передумала?

— Нет. — Элениель посмотрела на кинжал, который стащила у Аргаса прежде, чем уйти. Анах была права: этот клинок невозможно было спутать с другими. — Даррен, я…

— Не мямли. Говори, что задумала.

— Ты был бы мне идеальным мужем, дорогой.

— Не для тебя цветочек рос. — парень, однако, слегка улыбнулся. — Чего ты хочешь?

— Вернуться за анахом.

— Ты что, издеваешься? Ты же едва стоишь на ногах! Если мы поковыляем в гильдию, Аргас нас по любому догонит, и тогда стычки не избежать. Ты же никакая, и…

— Я пойму, если ты откажешься.

— Да чтоб тебя! — Даррен крепко выругался, отчего даже Элениель смутилась. — Только давай в темпе, потом поскулишь…

Если в мире существовала удача, то сейчас она была на их стороне. Когда они добрались до задания гильдии, Даррен рванул наверх, в комнату, забрать вещи, в то время как Элениель поковыляла к темнице анаха. Она ощущала ужасную слабость во всем теле, и лишь упрямство подстегивало ее продолжать идти. Насколько медленно она это делает, девушка осознала лишь тогда, когда Даррен догнал ее уже с сумками, и помог спуститься по ступеням.

— Я не знаю, что будет, если мы просто откроем эту дверь. Возможно, сработает какая-то защита…

— Да в конце концов, Элениель! У нас сейчас нет времени выяснять это!

Она не успела и рта раскрыть, как этот увалень с ноги вынес дверь. В комнате было темно, но ей не нужен был свет, чтобы увидеть пленницу. Было душно, воняло какой-то жженой травой…

— Глупый эллар, — пробормотала женщина, впрочем, не слишком удивленная их появлением.

— Сама знаю, — огрызнулась Лени, и ударом ноги опрокинула дымящуюся посудину. Странно, но дышать сразу стало намного легче. Она дернула за цепь, но та не поддавалась. Нет, им нельзя тут задерживаться!..

— Даррен…

Без лишних слов он нащупал цепь и, приказав всем зажмуриться, рванул ее вниз. Когда она, со второго раза, поддалась, напарники, откашливаясь от пыли, подхватили анаха и прямо так, скованную, поволокли ее наверх.

Шанс ускользнуть незамеченными таял прямо на глазах: защита артефакта была нарушена, а значит грохот от обвалившегося потолка и лязганье цепей слышали все, кто был сейчас в здании гильдии…. Хоть бы их было немного…. Но всерьез, по-тихому уйти уже никто не надеялся, поэтому, когда возле купален их встретили, по меньшей мере, семь вооруженных наемников, они просто остановились. Лени попыталась придумать гениальный план побега, но пока воображения хватало лишь на то, как устоять на ногах самой и удержать женщину, потому как рассчитывать они сейчас могли только на боевые навыки Даррена.

— Что здесь происходит? — Торвульд прорвался вперед и впился в них сердитым взглядом. — Что вы устроили? И кто эта женщина?

— Она пленница твоего ненаглядного Аргаса, — рявкнул Даррен. — Он окончательно слетел с катушек: подвесил на цепях невинную женщину в сыром подвале, чуть не убил Элениель… Дай нам спокойно уйти, Торвульд. Сам с ним разбирайся, а нам здесь больше ловить нечего.

На лице Лидера мелькнуло сожаление, и он, едва заметно кивнув, отошел в сторону, пропуская их. Но им было не суждено сделать и одного шага: мелькнуло лезвие, потом брызнула кровь… и Торвульд рухнул к их ногам, покинув этот мир в луже собственной крови.

Ей всякое приходилось видеть, но такое… С трудом проглотив ком в горле, она медленно перевела взгляд на человека, который без сожалений убил своего друга и наставника. Человек, который однажды мог бы завладеть ее сердцем… Сейчас это уже был не он. Так, оболочка со знакомыми чертами лица, но полностью лишенная разума. И Лени прекрасно знала, против кого он вознамерился пустить этот клинок в следующий раз.

— Не смей воровать у меня, эллар. Живо верни мне кинжал! А вы все назад! Вздумали переть против меня? — крикнул он, когда наемники сделали шаг в его сторону. — Торвульд был слабаком, который хотел позволить уйти эллару. Воровке! Думаешь, что раз ты подчиненная капитана де Корро, наказания тебе не светят?

— Жизнь уже наказала меня, Аргас Луру, — тихо произнесла девушка. — Ты не сможешь воспользоваться им. Ты зря покалечил свою жизнь….

Мужчина швырнул кинжал, но до цели он так и не долетел: брызги крови попали на лицо девушки, когда рука Даррена, возникшая прямо перед ней, приняла удар на себя. Лезвие прошло сквозь ладонь, и это заставило ее очнуться. Вот, кто действительно сейчас важен. Ее друг пролил за нее кровь, и в ее силах сделать так, чтобы это не было напрасно.

— Шепни мне название города, Даррен. — Он, наклонившись к самому ее уху, сделал как она просила, и Лени, воззвав ко всем силам, что у нее остались, ударила кулаком позади себя.

Взяв Даррена за скользкие от крови пальцы, девушка в последний раз посмотрела на перепуганных и обескураженных наемников, и на Аргаса, который не отрывал от нее безумного взгляда. Прямо сейчас она связывает их судьбы навсегда… Взбешенный, он кинулся за ними, но тьма уже сокрыла их от опасности…

Лени помнила, как они вышли из тьмы… суету встретившего их города… и бесконечные стены из деревьев с пышной листвой… Испуганное лицо незнакомой женщины, ее оклик, а потом… Пробуждение.

Комната, в которой она очнулась, походила на одно из тех волшебных мест, которые описываются в детских сказках: она была не слишком просторной, каждый предмет находился на своем месте — от причудливых фигурок маленьких сов на прикроватных тумбочках, до декоративных бабочек, которые нашли себе место на белоснежной, ажурной гардине. Стены были выкрашены в бледно-розовый с желтоватыми разводами, цвета, в углу стоял узкий платяной шкаф из светлого дерева, а рядом с ним висело зеркало в полный рост… Лени посмотрела на покрывало, которым была укрыта: да уж, судя по количество оборок на нежно розовой, в цветочек, ткани, комната определенно была девчачьей.

Но что это за место? Где Даррен и анах? Эти вопросы заставили ее сползти с кровати. Ноющая боль под ребрами на животе напомнила о том, что случилось… Не обращая внимания на жжение, она подошла к зеркалу…. Кошмар, а это что еще за пижамка? У нее даже в детстве не было таких атласных бриджей до колен с ажурными кармашками, не говоря уже о майке!