— И ты не придумал лучшего способа добиться ее расположения, кроме как наброситься на нас с ножом? Ты отдаешь себе отчет в происходящем?

— О, нет, нет! Вы неправильно все истолковали! Не могли бы Вы освободить мне руки? — Тихо обратился он к Элениель.

— Освободите его, прекрасная незнакомка.

Элениель пожала плечами и ослабила хватку. Ей не понравилось это бахвальство, которое позволил себе наследный принц, но она промолчала. Не за чем привлекать к себе ненужное внимание. Но она была готова к любой неожиданности

Дик полез во внутренний карман и извлек оттуда предмет, который Лени безошибочно узнала после красочного описания Даррена.

— Так это ты украл ее? — Дэбора молниеносно ринулась вперед и рванула коробку на себя. На секунду она любовно прижала коробочку к сердцу, после чего снова вспыхнула с новой силой. — Как ты посмел рыться в моих вещах?

— Госпожа…

Дэбора не дала ему договорить, отвесив звонкую пощечину. В ее взгляде не было ничего, кроме презрения, и Элениель прониклась жалостью к парнишке.

— Ничтожество! Вандал! Скажи, чего еще касались твои мерзкие руки, чтобы я смогла сжечь это!

— Объяснись же!

— Я смел надеяться, что если повяжу шею Вашей вуалью, то Вы, повинуясь обычаю, пойдете за меня. — Садовник объяснял это не Деборе, а своим ботинкам. — Сейчас я понимаю, как сильно ошибался.

— Ты что, дурак?

Элениель успела замаскировать свой смех под кашель, однако остальные, судя по всему, не уловили истинный смысл слов Даррена.

— Не забывайтесь, молодой человек, в чьем присутствии Вы позволяете себе брань. — Даррена, казалось, никак не тронули слова наследника престола. В глазах принца плясали веселые чертики. — Похвальный оптимизм, Дик, но женщины редко ведутся на подобные инициативы, а жаль. Тогда нам, мужчинам, было бы гораздо проще. Прошу прощения, Лорд Хорст, но мне не известен этот обычай.

— Все очень просто, Ваше Высочество. — Фитим гордо выпятил грудь. — Дочь Лорда в нашем городе вольна сама выбирать себе супруга, и им обычно становится тот, на кого она набросит эту вуаль. — Он указал на расшитую переливающуюся материю сине — розового цвета, которую Дэбора доставала из коробки.

— Допустим. Но зачем тебе понадобился нож?

— Это, видимо, для меня. В случае обручения я должен провести кое-какой обряд над их скрещенными руками.

— Ясно. Можешь идти, Дик. Разбитое сердце заживает дольше любой другой раны. Что ж, я не могу не спросить, — принц подошел к Элениель, но она продолжала в упор смотреть на него, не посчитав нужным поклониться. — Что такой отважный защитник делает после приема? — В толпе загомонили. — Возможно, мне удастся уговорить Вас посмотреть на звезды, после чего упросить стать моим телохранителем?

— Ваше Высочество, — Элениель смотрела не него со снисходительной улыбкой, — боюсь, во всем королевстве не найдется столько денег, чтобы наскрести на мое жалование. Но спасибо за предложение.

— Мне было несложно. Итак. — Принц знал правила, как развеять обстановку и отвлечь людей от неприятной ситуации. Нужно было лишь создать новую. Принц с энтузиазмом хлопнул и потер ладоши. — Я полагаю, после всего этого миледи Дэбора Хорст раскроет нам свои замыслы и поведает, наконец, кому выпала великая честь стать ее избранником.

У Элениель было плохое предчувствие. Она посмотрела на Даррена и увидела неподдельный ужас, когда Дэбора порхнула к нему и набросила на широкие плечи вуаль, после чего любовно повисла на его руке и пропела сладким голоском:

— Его! Папочка, я хочу его! Его!

Даррен считал себя сдержанным человеком. Из тех, кто не станет орать и возмущаться, если его пометит пролетавший мимо голубь, а просто вытрется и пойдет дальше. Но случившееся впервые за много месяцев выбило его из колеи. Он постарался взять себя в руки, т. к. не хотелось выставлять себя кретином при королевском отпрыске.

— Насколько я помню, у нас в королевстве больше нельзя заключать браки по принуждению. Я прав, ваше Высочество?

— Абсолютно.

— А посему… — Все ахнули, когда Даррен брезгливо взял вуаль двумя пальцами и стянул на пол. — Я в этом балагане участвовать не собираюсь. Дэбора схватилась за сердце, а Элениель, наконец, не выдержала и расхохоталась.

***

Аргас закашлялся. При первой попытке вдохнуть воздух из его носа и рта повалила вода, которой он наглотался, пока падал.

Да, но падал куда? Мужчина огляделся, но в этом месте не было ни одного источника света. Но ведь оно существует, а если это так — значит, что отсюда есть выход. Идти было неудобно: Аргас наощупь передвигался почти ползком по узкому проходу, со всех сторон его царапали скользкие камни. Он то и дело морщился: заднюю часть ноги, от ягодицы и до колена обжигала жгучая боль — наверняка, счесал при падении. Но будь он проклят, если что-то из этого помешает ему добраться до своей цели!

Он потерял счет времени, застоявшийся воздух лишал кислорода не хуже, чем подушка у лица, но постепенно он стал замечать, что можно уже так сильно не наклоняться, а через какое-то время впереди показался слабый луч света, который мужчина поначалу принял за мираж.

Но по мере его продвижения, луч становился все шире, и в итоге преисполненный надеждой Аргас Луру попал в просторную пещеру, насквозь пронизанную полосами света. По мере того, как его глаза привыкали к свету, Аргас рассмотрел пещеру: просторная, словно выбитая вручную. На высоком потолке играли блики морских вод, устилавших собой нижний уровень этого великолепия. Здесь не было ни единого следа пребывания человека. В стенах были вырезаны каменные арки, а рядом с ними — письмена. Мужчина медленно шел вдоль стены, иногда останавливался и проводил пальцами по словам на неизвестном ему языке. Постепенно он дошел до ниши, к которой шли выточенные из скалы ступени. Глядя на выгравированные наскальные рисунки, мужчина испытал одновременно трепет и восторг, граничащий с физическим возбуждением. Рисунки был объемными и составляли собой серию. Аргас мог лишь догадываться, кто и когда мог их выполнить, но качество их исполнения было на высшем уровне.

Аргас сделал один, два шага назад, не в силах поверить в то, что видел. Получилось….Он пока не нашел кинжал, да, но он нашел эту пещеру…. Он посмотрел вокруг и потер мокрую голову, смех сам срывался с его губ. Кто бы ни создал эту пещеру — они мыслят одинаково, и преследуют одну цель. Возможно тот, кто сделал это, давно мертв….ничего, он сделает то, что задумал в память о своем неизвестном предшественнике. А сейчас пора искать выход отсюда.

***

Сегодняшнее приключение заняло слишком много сил. Прежде, чем предпринимать что-то еще, неплохо-бы отдохнуть и подлечиться. Но даже боль во всем теле не могла испортить его настроения! Он не заметил две фигуры, расположившиеся за колонной, и скрылся в прохладе здания.

— Откуда бы он ни возвращался, его там здорово потрепало, — заметила Элениель.

Даррен решил промолчать. В последнее время Аргас становился все более возбужденным, словно в ближайшем будущем ожидал щедрого подарка судьбы. Но вот что это могло бы быть оставалось лишь догадываться, хотя он не делал и этого. Они с Аргасом не были близкими друзьями, а потому он не считал нужным забивать себе голову.

— Впрочем, это его проблемы. Давай-ка мы лучше отметим смешное окончание нашей смешной миссии.

— В гробу я видал такие миссии. — Даррен, однако, отсалютовал бутылкой.

— Ты вполне мог в нем оказаться, если бы не вмешался ваш принц. — Элениель не смогла сдержать улыбки, вспоминая прошлый вечер. — Эта Дэбора только на вид хрупкая. Спорю, на что хочешь, что эта стервочка затачивает свои коготки, то-то все ходят по струнке! Но, может, не надо было рвать ту тряпку?

— Нечего было напяливать ее на меня! Я же скинул ее? Скинул! Чего она опять ее схватила? Сама виновата…

— Но пострадало в итоге твое лицо. — Элениель кивнула на три глубокие царапины на щеке мужчины. Они покраснели и припухли. — Скорее всего, останутся шрамы.