Тогда же, при Екатерине II и Потёмкине, начались работы по улучшению судоходства на Днестре и Южном Буге. Эти речные «трассы», помимо прочего, связывали Чёрное море с рынком Польши, позволяя русским купцам экспортировать в Средиземноморье и хлеб с украинских земель Речи Посполитой. Впрочем, после разделов Польши, те земли вскоре так же стали частью Российской империи. И хотя до 1812 г. Днестр оставался пограничной рекой, отделяя нашу страну от Турции, но уже к началу XIX в. усилиями российских властей в среднем течении этой реки (ныне у северных границ непризнанной Приднестровской республики) были расчищены гранитные пороги и шло строительство «бичевника», дороги для бурлаков.

Словом, и два с лишним века назад правители Российской империи не были чужды вопросам логистики и стратегической транспортной инфраструктуры.

«С платежом пошлины по Черноморскому тарифу…»

Ещё при Екатерине II на черноморских берегах целенаправленно искали место под порт, более удобный, чем Таганрог, и лучше связанный с издавна обжитыми территориями Малороссии и России. Ровно 230 лет назад, осенью 1789 г., русские войска и черноморские казаки (сохранившие верность наследники запорожцев) взяли штурмом небольшую турецкую крепость Хаджибей в удобном заливе, расположенном почти посредине меж устьев Днестра и Буга. Вскоре по мирному договору та местность, прежде именовавшаяся «Ханской Украиной» или Едисанской ордой, отошла к России. Суворов построил здесь уже русскую крепость, а в 1794 г. здесь указом Екатерины II был основан гражданский порт.

«Желая распространить торговлю российскую на Чёрном море, – гласил указ царицы, – и уважая выгодное положения Гаджибея, признали Мы нужным устроить тамо военную гавань купно с пристанью для купеческих судов… Повелеваем открыть свободный вход в Гаджибейскую гавань купеческим судам как Наших подданных, так и чужестранных, дозволяя привозить и нагружать для вывоза товары законами незапрещённые, с платежом пошлины по Черноморскому тарифу…»

Так возник порт с античным именем Одесса. Всех первых поселенцев данного порта царица освободила от налогов сроком на 10 лет. В начале XIX в. Александр I продлил эту льготу ещё на четверть века.

В силу многих причин, именно Одесса оказалась для азово-черноморской торговли удобнее всех прочих. Уже на второй год её коммерческие обороты стали выше иных русских портов региона, кроме Таганрога. Пройдет менее десятилетия, и в 1802 г. Одесса по оборотам превзойдёт и Таганрог. В течение почти двух следующих столетий она будет ведущим портом Чёрного моря и одним из крупнейших в Российской империи и СССР. Лишь после распада единой страны, оказавшись в «самостийной» Украине, порт Одессы потеряет былое первенство, значительно уступив Новороссийску (отметим и тут «бренд» Новороссии, хотя и за пределами исторического региона с тем же именем эпохи Екатерины II).

Но вернёмся к истории, когда все расцветы и закаты Одессы были впереди. Не случайно в указе царицы, при основании Одесского коммерческого порта, упомянут «Черноморский тариф». Впервые этот особый таможенный тариф был разработан в 1775 г., когда Россия силой оружия добилась у турок свободы торгового мореплавания в Черноморском регионе. Любопытно, что создателем тарифа стал президент Коммерц-коллегии (аналог министра торговли наших дней) Сергей Миних – сын маршала Миниха, первого российского полководца, сумевшего с боем прорваться в Крым через Перекоп.

По «Черноморскому тарифу» пошлина на товары были на 25 % ниже, чем на Балтике. Вскоре тариф дополнили новой льготой, направленной на развитие именно русского коммерческого мореходства – купцы, отправлявшие и привозившие товары в азово-черноморские порты, получали 50 % скидки на все таможенные пошлины, если команда их судов наполовину состояла из русских матросов.

Пшеница «Taganrog»

Плоды целенаправленных усилий государства по развитию черноморской торговли и портов Новороссии проявились почти сразу, торговые связи потянулись далеко на запад Средиземноморья. Уже в 1782 г. русское зерно в портах Чёрного моря стали регулярно закупать французы, в 1787-88 гг. появляется первые торговые договора России с Португалией и Неаполитанским королевством (дальним предшественником объединённой Италии).

По мере заселения и развития Новороссии, быстро меняется и характер товаров, экспортируемых из азово-черноморских портов. Если в первые годы это были уральское железо, волжская икра, московские ткани и даже пресловутые чёрные кошки для «арнаутского» контрафакта – т. е. продукция, созданная за пределами Новоросии – то уже к концу XVIII в. по стоимости начинают преобладать произведения «новороссийских» степей, прежде всего хлеб. Ведь зерно из Причерноморья было известно ещё на заре человечества, когда скифы-пахари экспортировали его в античную Грецию.

По окончании в 1791 г. последней при Екатерине II русско-турецкой войны, всего за три последующих года хлебная торговля азово-черноморских портов вырастает в 4 раза! Уже в 1793 г. экспорт местного зерна заметно превышает экспорт идущего транзитом уральского железа. К началу XIX в. ассортимент ведущих товаров в экспорте русских портов Новороссии по стоимости выглядит так: хлеб – 59 %, железо – 11 %, икра – 8 %, сливочное масло – 6 %, выделанная кожа – 3 %, меха – 2 %.

Всего же за последнюю четверть XVIII в. обороты портов Новоросии вырастают в 11 раз. Стремительный рост продолжится и в следующем столетии, когда порты Чёрного и Азовского морей станут ведущими экспортёрами хлеба, главного экспортного товара Российской империи. Не случайно в Италии XIX в., когда окончательно сложится ныне знаменитая на весь мир итальянская кухня, одной из лучших для приготовления паст считалась пшеница из степей Приазовья, известная под маркой «Taganrog».

Если в начале царствования Екатерины II наша черноморская торговля составляла менее 1 % общероссийской, то к восшествию на престол Александра I – уже почти 7 %. Это пока немного, но вполне существенно: Новороссия, в степях которой ещё заметны табуны диких лошадей, перестала быть «Диким полем» и зажила самостоятельной экономической жизнью.

Первая стачка и последняя сабля

Кратко рассказав начало экономической истории Новороссии, нельзя не вспомнить и первые шаги её промышленности. Хотя бы потому, что неотъемлемой частью региона является Донбасс.

Там, в Донецком бассейне и возникла первая «промышленность» Новоросии – бахмутские соляные «варницы» на притоках Северского Донца. Соль для России три века назад была дефицитным, дорогим и поистине стратегическим товаром – она не только улучшала вкус пищи, без неё была невозможна консервация в ту эпоху. Введённая Петром I госмонополия на соль в отдельные десятилетия XVIII в. давала до 14 % всех доходов казны. Большую часть соли приходилось импортировать из-за рубежа, в т. ч. из ханского Крыма, так что «соляные варницы» под Бахмутом, на окраине будущей Новороссии, имели важное значение для экономики.

В итоге Новороссия стала и местом первой в истории России зафиксированной документами промышленной забастовки – бахмутские «работные люди» бастовали в 1765 г. «Солевар Борис Андреев объявил, что “я в работу итить не слушаю”, причем поступя азартно, ухватя меня за груди…» – доносил начальству прапорщик Голубков, представитель администрации казённого солезавода в Бахмуте.

Первая мануфактурная промышленность начала массово появляться в регионе только при «управителе Новороссии» князе Потёмкине. Конечно, в основном это были мельчайшие кожевенные, винокуренные, салотопенные и прочие свечные «заводы». Однако, возникали и крупные для той эпохи производства – например, в 1794 г. в Екатеринославе (будущем г. Днепропетровске) государством основана крупная суконная мануфактура, на которой трудилось до 2 тыс. крестьян, переселённых велением князя Потёмкина из Могилёвской губернии. Первая фабрика Новороссии производила из шерсти местных овец ткани для армейских мундиров, в т. ч. для петербургской лейб-гвардии.