Удивили Корсакова и огромные, даже по столичным меркам цены в Охотске. Например, сахар тут стоил 100 рублей за пуд, в 10 раз дороже, чем в Москве или Петербурге, а за хорошую ездовую собаку платили 30 рублей – больше, чем стоила крестьянская лошадь в европейской части России.
Доклад капитана Корсакова предопределил судьбу Охотска. Появившийся 2 декабря 1849 года царский указ гласил: «Охотский порт по неудобности онаго упразднить…»
Впрочем, окончательную судьбу Охотска предопределили не только сложности жизни и трудности дороги к нему. В середине XIX века Российская империя уже нацеливалась на устье Амура и Приморья, где было немало гораздо более удобных бухт и гаваней для тихоокеанского флота. В этих условиях Охотск как большой порт был уже не нужен.
Закрытие в городе государственного порта быстро сказалось на численности населения. Через 25 лет после царского указа об упразднении «по неудобности» число жителей в Охотске уменьшилось в 10 раз, едва достигая 170 человек.
Однако, старинное поселение в устье реки Охоты не исчезло. Охотск официально лишился городского статуса лишь спустя целый век, в 1949 году, став всего лишь «рабочим посёлком». Но именно в советское время местное население достигло здесь исторического максимума, когда число жителей Охотска превысило 9 тысяч. Оно вновь резко сократилось лишь с распадом СССР.
Сегодня первое русское поселение на дальневосточном берегу является райцентром на самом севере Хабаровского края – почти безлюдный Охотский район по площади превышает многие европейские страны и равен половине Германии. Сам же райцентр, с населением чуть более 3 тысяч человек, ныне представляет из себя небольшой порт и рыбокомбинат. О славном прошлом Охотска, некогда главного на тихоокеанском берегу России, напоминают лишь книги по истории и старинный герб города, утверждённый ещё царицей Екатериной II в 1790 году. На гербе Охотска красуются два скрещённых якоря и штандарт, как гласит старинный указ – «в знак того, что в сём городе находится Порт».
Глава 42. «Подземная крыса севера» или сибирский мамонт для китайского императора
Всего три века назад наши южные соседи по Дальнему Востоку, китайцы, на полном серьёзе считали, что мамонт жив. Только обитает он под землёй и умирает, едва увидев солнечный свет.
На самом деле это совсем не фантастика – это абсолютно логичная версия, извлечённая китайскими мудрецами из тех достоверных фактов, что были им известны 300 лет назад. В начале XVIII века маньчжурский император Сюанье любил систематизировать знания. Начал он с иероглифов – ведь надо же было как-то упорядочить десятки тысяч знаков – а закончил животными. Так вот среди описанной и систематизированной им фауны, как живые, присутствуют и мамонты – «звери, обитающие, подобно кротам, под землей и умирающие при виде дневного света».
Собравшиеся в Пекине императорские мудрецы писали: «Фен-шю, подземная крыса севера, называющаяся также Ин-шю, – скрывающаяся мышь, или Шю-мю – матерь мышей. На маньчжурском же языке её называют Дшушензин-гери, то есть ледяная крыса. Далеко на севере, в стране олоссов (русских), близ Ледяного моря, имеются крысы величиною со слона. Они живут в земле и умирают, едва лишь коснется их дуновение воздуха или луч солнца…»
«Мясо этих животных, – рассказывал придворным учёный император Сюанье, – холодно, как лед. Оно целебно для больных лихорадкой. Имеются Фен-шю весом до десяти тысяч фунтов (более 4,5 тонн по-современному – прим. А.В.). Зубы их сходны с бивнями слонов. Уроженцы севера делают из них миски, гребни, рукоятки для ножей и тому подобное. Я видел подобные зубы и сделанную из них утварь и верю поэтому сообщениям наших старинных книг…»
«Ледяная крыса, или крыса горных потоков, живет в земле под толстым слоем северного льда. Мясо её съедобно. Волосы её достигают нескольких стоп длины. Из них ткут ковры, устраняющие сырые туманы», – а вот так описывает мамонта ещё один словарь, изданный в Пекине в 1771 году.
На самом деле это не фантастика и не легкомысленная сказка. Это вполне логичная интерпретация фактов, на том уровне научных знаний, который был у наших южных соседей два-три века назад. Север Якутии и Чукотка тогда, действительно, изобиловали мамонтами, только ископаемыми – их огромные бивни и кости, и даже многотонные туши целиком сохраняла северная мерзлота. Подобные находки не были единичными – на русском севере Дальнего Востока существовала развитая торговля мамонтовой костью.
Современные археологи уже давно не удивляются, когда при раскопках русских заполярный острогов на берегах Индигирки или Колымы находят выточенные из мамонтовой кости разнообразные предметы самого утилитарного, бытового назначения – вроде шпингалетов для оконных рам, выточенных из останков этих доисторических животных. Один из русских путешественников на север Якутии так писал в 1833 году: «С берегов и островов Ледовитого моря купцы колымские ежегодно привозят в Якутск около тысячи пудов мамонтовых клыков… Мамонтов находят до сих пор совершенно целыми, с кожею и мясом, иногда под слоем земли в 20 сажень толщиною…Мамонта не должно смешивать со слоном, от которого он отличается: во-первых, густою рыжеватою и длинною шерстью, во-вторых гривою совершенно рыжего цвета…»
Китайские мудрецы три века назад русских путешественников точно не читали, но мамонтову кость у русских купцов покупали охотно, внимательно собирая сведения об этом необычном животном, откапываемом в недрах северной земли. Мудрость южного Китая тогда ещё не могла воспринять способность вечной мерзлоты на протяжении тысячелетий хранить в целости мясную тушу. А продаваемой мамонтовой кости было так много, что в Пекине просто не могли даже подумать о том, что этих животных больше не существует.
Поэтому средневековые учёные Поднебесной делали абсолютно логичный для них вывод – мамонты живут там, в глубине ледяной почвы дальневосточного Севера, подобно кротам или полевым грызунам. А их гигантские для «кротов» размеры вполне органично соответствуют необъятным просторам северной тундры…
Мамонтову кость в Якутии находят до сих пор:
Глава 43. Китайский лал в русской короне
История экономических взаимоотношений Китая и Российской империи
Вот уже четвёртый год Китай является главным внешнеторговым партнёром России, оставив далеко позади Германию, США и прочие крупные державы. КНР уступает в торговле с РФ лишь взятому в целом Евросоюзу. Однако и в прошлом китайский сосед был важнейшим экономическим партнёром нашей страны. Не случайно большая императорская корона, главная династическая регалия русских царей, увенчана именно китайской драгоценностью.
Расскажем, как это получилось, вспомнив все былые перипетии российско-китайской торговли минувших веков.
«Китайская грамота» и русская торговля
Впервые пекинский император дал разрешение русским купцам торговать в Китае ровно 400 лет назад. Произошло это в сентябре 1618 года, когда в Пекин добралась первая в истории официальная дипломатическая миссия из России. В итоге томский казак Иван Петлин доставил в Москву указ императора Чжу Ицзюня с дозволением нашим торговцам приезжать в Китай.
Но четыре века назад столице России не нашлось знатоков китайских иероглифов, императорский документ из Пекина несколько десятилетий пролежал непереведённым в архивах Посольского приказа. Именно этот казус родил для русского языка целую идиому – «китайская грамота», как символ чего-то совершенно непонятного и недоступного разумению.
На словах первый вернувшийся из Пекина русский пояснил, что «по своей вере, китайский царь, ни сам из государства не выезжает, ни послов своих и торговых людей не выпущает». Это соответствовало действительности – китайцы той эпохи искренне считали себя единственной цивилизацией посреди моря варваров, а огромный китайский рынок был слишком самодостаточен. Иностранные коммерсанты для него были мало важны, воспринимаясь лишь как дополнительный источник драгметаллов и разных диковинок.
