Дальневосточная коммерция Российско-Американской компании была сложной и многоступенчатой – меха с Аляски продавали китайцам не за деньги, а в обмен на чай. Если для компании средняя шкура «морского бобра» обходилась в 27–28 рублей со всеми расходами на добычу и транспортировку, то на Дальнем Востоке она стоила 100–150 рублей, а в Петербурге уже все 400. Но в Кяхте купцы из Китая давали за неё минимум 500 рублей, либо полтора центнера первосортного чая – в европейской России такой чайный груз стоил уже не менее 900 рублей.

Так что «под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством компания» предпочитала менять меха с Аляски на китайский чай и перепродавать его к западу от Урала. Известно, что в середине XIX века четверть всего чая, выпивавшегося в Москве, поставлялась с Дальнего Востока именно Российско-Американской компанией.

Новый путь на Дальний Восток

Впрочем, Российско-Американская компания была известна на Дальнем Востоке не только удачной коммерцией – она же два века назад являлась и крупнейшей благотворительной организацией региона. В 1821 году, при утверждении нового Устава, компания обязалась построить в Охотске первую больницу, а так же выделила 10 тысяч рублей и по 2 тыс. руб. ежегодно в особый фонд для Якутии, как писалось в документах той эпохи – «с тем, дабы проценты на сию сумму, а в случае надобности и сама сумма, могли быть пособием якутам в их нещастиях…»

Дело в том, что главным «нещастием» якутов, обитавших в XIX веке между рекой Леной и Охотским морем, была обязанность работать на «Охотском тракте», при помощи своих лошадей и оленей перевозить вьюки с грузами. Ведь единственный в ту эпоху сухопутный путь России к Тихому океану, лишь громко назывался «трактом», а в реальности был трудной и опасной тропой, тысячью вёрст через тайгу, многочисленные болота и горы. «Частый высокий лес со свалившимися деревьями и вывороченными корнями перемежается с открытыми местами; вязкий, болотистый грунт, который пересекается большими каменными баррикадами. Нередко виднелись павшие лошади или их скелеты и побелевшие кости, отмечающие этот караванный путь к Великому Океану…» – так описывал очевидец тот тракт.

Эта трудная дорога, особенно трудная при перевозке грузов, использовалась государством и Российско-Американской компанией. Но если государство везло грузы только на восток, для снабжения Камчатки, то компания везла их в обоих направлениях – многочисленные припасы для Аляски и меха оттуда. Не удивительно, что компании пришлось озаботиться «пособием якутам в их нещастиях».

Однако только благотворительностью дело не ограничилось. Российско-Американская компания попыталась создать новый, более удобный путь от Якутска к берегам Тихого океана. В поисках новой дороги и нового порта работники компании во главе с прапорщиком Прокофием Козьминым ровно 190 лет назад, в 1829 году, провели первое научное исследование Шантарских островов.

Удобную трассу и гавань для нового порта искали почти два десятилетия. Лишь в 1844 году Василий Завойко, будущий руководитель обороны Камчатки в годы Крымской войны, а тогда работник Российско-Американской компании и «правитель» её филиала в Охотске, основал для компании собственный порт на 400 вёрст южнее по побережью, в Аяне (ныне село в Аяно-Майском районе Хабаровского края).

Порт в Аяне, гравюра XIX века

Дорога от Якутска до Аяна была чуть длиннее, чем «Охотский тракт», но легче, так как половину пути можно было проплыть по реке Мае до её впадение в Алдан, приток Лены. Поэтому путь из Аяна в Якутск караван, гружёный мехами с Аляски, преодолевал всего за две недели. Зато путь в обратном направлении, из Якутска в новый порт на берегах Охотского моря, из-за необходимости плыть против течения реки Маи длился не менее месяца. Но всё равно такая дорога была легче и проще «Охотского тракта».

Появление нового порта Российско-Американской компании тогда внесло даже изменения в административные границы нашего Дальнего Востока. Ранее берега Аяна входили в Охотский округ Иркутской губернии, но по предложению компании, после основания порта, эту территорию официально передали в Якутский округ той же губернии.

Новый дальневосточный порт Российско-Американской компании строили, свозя окрестный лес при помощи ездовых собак. Тогда же будущий адмирал Завойко провел здесь первые метеорологические наблюдения. Данные были экстремальными, впрочем, как и для всех северных широт Дальнего Востока – коротким летом температура воздуха поднималась выше 32 °C, а зимой опускалась до 37 °C ниже ноля.

«Отдать Камчатку купеческой компании…»

С деятельностью Российско-Американской компании связаны не только сухопутные пути из Сибири к Тихому океану. Даже первое в отечественной истории кругосветное плавание, как и все последующие русские «кругосветки» до середины XIX века, имели своей конечной целью, как Камчатку, так и «Русскую Америку». В первом таком плавании под началом капитана Крузенштерна, один из двух кораблей, целенаправленно шёл на Аляску, а общим руководителем экспедиции считался камергер царского двора Николай Резанов, в то время один из учредителей и фактический глава Российско-Американской компании.

Кроме первого кругосветного плавания с припасами для Камчатки и Аляски, в задачи экспедиции Резанова входило исследование Сахалина и установление торгово-дипломатических связей с Японией. Так первый глава Российско-Американской компании стали и первым царским послом в «стране восходящего солнца».

Вообще для этой формально частной и акционерной компании было характерно выполнение чисто государственных задач. Компания, фактически, являлась русским государством на землях Аляски и Калифорнии. Более того, в начале XIX столетия в правительстве не раз обсуждались планы передать под управление компании и саму Камчатку. Впервые такую мысль в 1828 году в столичном Петербурге высказал сенатор Алексей Корнилов, бывший иркутский губернатор. «Приморским же гаваням, как имеющим главною своею целию распространение на восточных морях российской торговли, свойственнее быть совершенно в ведении и содержании Российской Американской компании, дабы избавить государство от чрезмерных издержек и расходов, сопряженных с оными…» – писал сенатор.

Спустя пять лет в правительстве рассматривалась аналитическая записка под характерным названием «Об уменьшении расходов государства на Камчатку». Автор записки утверждал, что Камчатка приносит казне 200 тыс. руб. расходов и только 30 тыс. прибыли. «Камчатка похожа на чужеядное растение, которое привилось к России и живет и питается на её счет. Но отсечь её и бросить жалко и нельзя…» – красочно писал автор сего прожекта, предлагая «отдать Камчатку на определенных условиях и привилегиях какой-нибудь купеческой компании», вполне прозрачно намекая именно на Российско-Американскую компанию.

Однако царское правительство в итоге отклонило столь радикальные планы, записав в решении: «Вверять охранение и управление Камчатского полуострова и Охотского края, то есть всей Восточной границей империи, торговому обществу, которое, по непредвиденным обстоятельствам, может прийти в упадок, признать мерою не совместною и не удобною…»

Петропавловск-Камчатский, европейская гравюра XIX века

«Дело о золотой руде на Курильских островах…»

Помимо основного «бизнеса», связанного с мехами Аляски, Российско-Американской компании приходилось заниматься самыми разными торговыми операциями на нашем Дальнем Востоке. Например, в начале XIX века только компания вела торг с воинственными чукчами. В окрестностях бывшего Анадырского острога, оставленного русскими войсками по итогам долгих «чукотских войн» (см. главы 16–17 книги «Оленья кавалерия…»), приказчики компании ежегодно встречались с аборигенами Чукотки, обменивая на железные ножи меха и моржовые клыки. Впрочем, та торговля, по выражению современного историка, «носила экстремальный характер» – так в 1806 году в результате конфликта с чукчами на берегах реки Анадырь погибли 12 «работных людей» Российско-Американской компании…