Гроннэ раскрутил цепь, и “желающие выйти” с грохотом рухнули обратно на стулья, а свистящий цепной ураган покрыл красными брызгами их недоумевающие бледные лица, разинутые рты, светлые одежды. Ро-Тиварис был воином-виртуозом, прошедшим множественные схватки со смертоносными врагами, опыт и долгие годы тренировок сделали из него быстрого и ловкого бойца, хоть безжалостное время и потрепало его плоть, он всё ещё мог справиться с парой троек вооружённых мечами стражников. Звынь! Шеехват сорвался как атакующий змей и глубоко вошёл в стену. Промазал. Виртуоз испарился из таверны.

Дайрэк с распоротым лицом и глазом, торчащим, словно белый шарик на нитке, попытался схватить свои мечи, чтобы дать отпор. Шеехват глубоко вошёл в дерево рядом с одноглазым. Гроннэ подпрыгнул, дёрнул цепь на себя, рванул с места, как кошка за солнечным зайчиком, на лету вырвал кинжал из ножен и, подлетев к Дайрэку, всадил острие ему в лоб. Чмяк! Вырвал из стены шеехват, кинжал из черепа одноглазого, метнулся из таверны за виртуозом. Часть зрителей устремилась за ним наружу, посмотреть чем кончится.

Гроннэ метнул ошейник на цепи, целясь ему в спину. Шеехват завыл, зазвенели цепи, Ро-Тиварис развернулся на месте и отбил его своим кинжалом с зубчатым лезвием, достал из ножен второй кинжал, кинулся в атаку.

Гроннэ притянул шеехват и раскрутил его, выставив перед собой, как воющий круглый щит, крутящийся водоворот смерти. Ро-Тиварис остановился, чтобы не быть изрубленным цепями, впал в замешательство на секунду. За эту секунду цепь вышмыгнула как жабий язык и дала Тиварису по глотке, вдавив кадык вглубь шеи. Тот раскрыл пасть, отпустил кинжалы, стал на колени, закашлялся кровью.

Гроннэ медленно подошёл к нему, закрепляя цепь на ремень, достал кинжал и всадил его в подбородок, снизу вверх, до самого мозга. Он наслаждался, когда смотрел в умирающие глаза Тивариса, держа голову на лезвии своего оружия.

С-сынь! – позади послышался звук меча, выскальзывающего из железных ножен. Гроннэ среагировал на опасность, метнув шеехват. Металлический ошейник достиг цели, острейший крючок проткнул горло герою Солнца в золотой броне. Его соратники в таких же доспехах кучкой налетели на Гроннэ, оглушая его металлическими навершиями мечей. Он не успел даже сообразить, как потерял сознание от многочисленных ударов. Из собравшейся толпы послышались возгласы, как радостные, так и осуждающие.

2

Вокруг поплыло шуршание, голова начинает просыпаться. Грум-грум-грум-грум! – посыпались хлопки, мешаясь в противную кашу из звуков. Пошёл запах огня, голоса повсюду, гул перешёптывающихся и громкие возгласы. Хлопки, шуршание и грум-грум-грум-грум! Я чувствую, как моё бесконтрольное тело пытаются поставить на ноги, но после неудавшихся попыток бросают. Падаю на твёрдую холодную поверхность, пересиливая тяжесть в коленях, боль в спине, страх в груди. Раздаётся очередь из хлопков, бряцание металлических пластин рядом с моими висками. Со всех сторон они окружили, чтобы со мной что-то сделать.

Вдруг все замолкают, но я ничего не вижу, только едкий гул витает по ветру, который хочу прекратить.

– Итак, сейчас, при свете Луны, при свидетельстве владыки Файенрута – уважаемого Земантуса, при свидетельстве четырёх героев Солнца: Рубилони, Намаштрэйта, Берисфара и Штэрцгвайца, а также при уважаемых свидетелях непростительного проступка и собравшихся граждан Файенрута, состоится суд! Я – герой высокопочтенного знака Стэрра, выполняю волю геройского и народного суда. Гроннэ – бывший герой знака Стэрра, а нынче убийца героя, приговаривается к смерти путём обезглавливания. Безусловно, он вправе высказать свою прощальную речь.

Это конец. Вот и доигрался, допился, допускался цепей с шеехватами. Значит, так мне суждено. Значит, я не для этого мира. Никогда мне не нравились эти морды. Рты, распространяющие бред в чистом виде, разносящие не истину, а болезни для разума. Несут они только погань, приближая себя и других к холодным могилам. А нужно отдалять, не попасть туда никогда. Только не могила с червями! Надеюсь, меня зажарят и съедят, и хоть бы кусочек достался какой-то красотке. Хоть бы это был член, так цены не было бы такому исходу. Мой зашкваренный на костре член съест красотка. Пока она всё ещё красотка. Тогда не хочу. Чтоб будущая старуха жрала мой член. А, может, Шаарис съест мой член? И она навсегда останется в этом мире с воспоминаниями о том, что она съела мой член. И она всегда будет красоткой…

– Эй! – кричит на ухо голос палача, возвращая меня в жуткую реальность от престранных рассуждений.

Толкают в спину. Кто-то срывает мешок с моей головы. Картина, мягко говоря, не радостная. Передо мной, внизу, собралась тесная толпа. Блестящие глаза горят огнями факелов, над ними сверкают звёзды, повисшие на чернеющем синем небе. Не хочу смотреть на эти мерзкие рожи, измазанные ненавистью к моей скромной, но сверхэмоциональной персоне. Не буду строить страдальца и лебезить перед сбродом, чтобы помиловали.

– Давай говори, убийца! И дохни уже наконец! – крикнули из толпы. Эту “гуманную” речь поддержали чередой рукоплесканий, дрож факела рядом напоминает моё внутреннее состояние.

– Я скажу! – вмешался владыка Земантус.

Он выходит к центру площади для наказаний, смотрит на моё помятое лицо, улыбается. Весь разодетый, как на свадьбу. Нацепил свой богатый фиолетовый балахон и смешную рыжую шапочку в форме утреннего стояка через штаны, вооружился серебряным мечом, покоящимся в тёмно-серых ножнах, инкрустированных сверкающими зелёными и красными камушками. А на ногах забавные белые тапочки с завитушками.

– Послушайте многоуважаемые герои и трудолюбивые граждане. Давайте сперва выслушаем свидетелей, прежде чем заносить меч. Здесь ведь есть его друзья. Люль! – позвал владыка. Никто не отозвался. – Гроннэ, – тихо обращается ко мне Земантус. – Какие ещё у тебя в городе есть друзья, кроме моих охранников? – спрашивает он и наклоняется ко мне. Толпа зашумела.

– Нет у меня больше друзей, – признаюсь, склоняю голову, хочу заплакать, но не получается. Когда внутри противно, плакать не получается, только когда грустно или недостижимо.

– Я его друг! – воскликнул Земантус, обращаясь к публике. – И я не позволю, чтобы из-за пьяного проступка лишали головы моего друга, лучшего охотника за подонками! Смотрите!

Он достаёт портреты тройки головорезов, которых я прикончил, и выставляет их напоказ толпе, подсвечивая бумагу своей яркой масляной лампой.

– Эти мерзавцы не знали пощады к таким как вы – простым горожанам, не желающим проливать кровь! А жаждущих мира и процветания нашему городу – славному Файенруту! Гроннэ прихлопнул этих гадов, и по случайному стечению обстоятельств, под руку ему попал герой Солнца, земля ему колыбель. Но этого момента не вернуть, и я уверен, что будь такая возможность, Гроннэ бы непременно ею воспользовался. Головорезы не заслуживают пощады! А если падёт Гроннэ, редкий воин, владеющий шеехватами, умеющий сражаться с гигантскими монстрами из глубин, убийцей агрессивной нечисти и помогающий слабым…

– Смерть убийце героя! – крикнула какая-то бабка, толпа подхватила, и все кричали, – “Смерть убийце героя! Смерть! Смерть! Смерть убийце героя!”

– Простите, владыка, – тихо обратился к Земантусу палач со знаком Стэрра, – но герои Солнца сейчас плотно связаны с королём, и как бы вы не старались, это, скорее всего, не возымеет положительных последствий. Это может даже навредить вашей репутации. А особенно в преддверии событий, связанных с выбором королевича это… будет не совсем уместно – выгораживать убийцу героя Солнца. Можно заполучить могущественных врагов.

– Это мне понятно, – также тихо ответил Земантус, – но хочу заметить, что Гроннэ привёл леди Шаарис из склепа. Слыхали? Герои отказались идти на кладбище, в том числе королевские герои Солнца. Наёмники также отказались. Все отказались, кроме него. А это был приказ короля. Получается, некоторые приказы короля может выполнить только Гроннэ, и никто другой.