– Где Гроннэ?! – крикнул Земантус. – Отвечай!

– Что-то я не видел тебя на площади, когда его готова была разорвать толпа, – огрызнулся Дирхари. – До этого на той же площади ты называл его другом, помнится. Ясно, против толпы не попрёшь, а когда ещё солнечные герои стоят поперёк горла, то вмешиваться бессмысленно…

– Ближе к делу, – перебил Земантус.

– Мне нужен шеехват, две тысячи монет и золотой меч. Для Гроннэ, конечно.

Владыка, Намаштрэйт и Стэфанис вытаращились на Дирхари и некоторое время молчали. Затем Намаштрэйт и Стэфанис вытаращились на владыку.

– С чего бы это я должен тебе поверить? – определился владыка.

– Поясню, – ответил Дирхари. – Гроннэ твой друг, он находится в сложном положении. Положение можно поправить шеехватом, монетами и золотым мечом. Почему именно эти вещи? Не знаю. Почему он не придёт сам? Он сказал, что уважает тебя. С чего мне верить? Да ни с чего. Только герой Солнца может подтвердить, что я клеймил Гроннэ, и я уволок его из города. Следовательно, я могу знать где он сейчас. Если же герой Солнца не подтвердит, так подтвердит кто угодно другой, кто был тогда на площади. Эй, Гроннэ! – показательно крикнул он. – Нет здесь Гроннэ. А я знаю, где он есть. Так проверяется дружба. Вероятно, он не хочет тебя подставлять и светиться в городе, ибо настоящий друг, помимо этого очень странный парень. Поэтому велел мне прийти просить вместо него. А ты поспособствуешь его просьбе, если, конечно, сам являешься ему настоящим другом.

– Стэфанис! – воскликнул Земантус. – Приготовь монеты и золотой меч. Шеехвата у меня нет, – сказал он Дирхари. Стэфанис убежал, закрыв за собой дверь.

– Мы изъяли шеехваты, – заметил Намаштрэйт, – и отнесли их в Королевство. Так что я пойду с тобой.

– Об этом не может быть и речи, – возразил Дирхари.

– Почему же? – удивился Намаштрэйт. – Ты что, думаешь тебе вот так вот вручат две тыщи и золотой меч? Сейчас подойдут мои друзья, и ты отведёшь нас к Гроннэ. Или владыка возьмёт стражу, что сопроводит тебя.

– Вы засудили его и, считай, убили, – сказал Дирхари. – Да он только бряцания услышит ваших золотых нарядов, дёру даст в Тираланий. Или ещё подальше. Стражников он заметит ещё раньше.

– Но на тебе что-то клейма не видно, – заметил Намаштрэйт. – Мне кажется, Земантус, Гроннэ отомстил бы. Разве нет? У него теперь на морде красуется здоровенная чёрная печать убийцы героев. И ты хочешь сказать, он доверил бы тебе монеты, шеехват и меч? Я тебе, сука, не верю! – рассерженно гаркнул Намаштрэйт. – И тебе, владыка, не советую ему верить.

– Он мне нос сломал, – выкрутился Дирхари и болезненно сморкнул кровью. – Просто он у меня и так сломан. Не очень заметно. Ещё он засунул мне в жопу океанского ежа. Показывать не буду. Зрелище не из приятных. Сказал, что если кину его, засунет ещё десяток, и сапогом затолкает. Можете не верить, но если через час я не вернусь, найти его будет весьма затруднительно. Ты же, герой, его ненавидишь. Уверен, вам он для чего-то нужен. Правда?

– Правда. Король мёртв, в лесу творится что-то страшное, камень защиты от трупов утащил какой-то сраный вандал! – Дирхари вдруг плюнул прямо на чистейший словно вылизанный языком пол, но никакого внимание ни герой ни владыка на это не обратили. – Возможно, мёртвые встали, – продолжал Намаштрэйт, – возможно, твари из глубин повылезали. Даже лесник испугался. А лесник ничего не боится. Знак Гроннэ уже не нанести, но мы можем собрать волю в кулак и договориться с ним. Его навыки очень пригодятся. Сейчас Королевством управляет Саймара. Эта… странная, но мудрая женщина. Помощница короля. Умная, холодная и расчётливая. У меня от неё мурашки на яйцах хороводы водят. Герои будут через несколько часов. Ты отведёшь нас к нему, мы дадим ему шеехваты, вернём статус, какой попросит, заплатим. Уничтожим клеймо, в конце концов. И тебя наградим за оказанную помощь, не сомневайся. Нос тебе поправим… а вот с жопой не обещаю. Отдохнёшь, сама зарастёт. В смысле, выздоровеет.

– Хм, я с удовольствием посмотрю на уничтожение клейма. И я не отказываюсь от щедрой награды, – бодро заявил Дирхари. – Но повторюсь – у нас нет нескольких часов. Он дал мне один час. Мы с вами уже болтаем некоторое время, и уверен, доболтаемся до того, что этот разговор окажется абсолютно бессмысленен.

Намаштрэйт, словно в мгновение, понял всё разом и принялся снимать доспехи. Вошёл Стэфанис с увесистым мешком и золотым мечом.

– Отдай Намаштрэйту, – приказал владыка. – А ты, Намаштрэйт, постарайся привести Гроннэ сюда. Я знаю Нифею, его жену. Она порядочная и добрая девушка. Поэтому я ему верю. Ты уж постарайся там всё же помягче.

– Постараюсь, – ответил он, сняв доспехи. Остался в коричневой лёгкой кофте и синих льняных штанах. Владыка бегло сообразил, снял свои смешные красные сапоги с завитушками и бросил их Намаштрэйту под ноги. Взвалив на себя мешок, надев сапоги и закрепив на поясе золотой чехол с мечом, Намаштрэйт пошёл к двери. – Ну, давай веди, – обратился к Дирхари. – Но если обманываешь, я тебе не ежей, я тебе все эти монеты скормлю, затем скормлю повторно, после того как ты высрешься.

– Забавно слышать подобное от героя Солнца.

– Теперь мы просто герои, а кодексом не возбраняется кормить монетами. Там много чего не возбраняется, так что рекомендую вести себя сдержанно, не выводить меня из себя…

– Мало времени на болтовню, – перебил Дирхари.

Намаштрэйт не ответил, скорчил недовольное лицо, этим лицом глянул на владыку, и они с Дирхари покинули дворец.

4

Грубая парочка прошла вдоль сказочно красивой площади, обраставшей вечерней синевой. Гигантское дерево, почти достигающие небес и ранее хранившее волшебный камень на вершине кроны, как-будто покосилось, утратив силу. Солнце уже близилось к закату, и Дирхари понял, что пролежал со Штэллой не только всё утро, а и весь день. Даже одинокая крупная звезда засияла на голубо-лиловом небосводе

– Где именно он засел? – спросил Намаштрэйт и посмотрел на Дирхари.

– За таверной, – буркнул Дирхари, бегая взглядом по сторонам.

– Почему там?

– Понятия не имею. А почему ты ведёшь себя не как герой, а как самый настоящий головорез?

– Не правда. Я веду себя как “бывалый” герой.

– Хочешь сказать, что “бывалого” героя отличают грубость и разговорчики про жопы и испражнения? Ещё они угрожают и могут сломать челюсть? А новички – они, значит, пушистенькие, как кошачьи хвостики, яички их сморщены в миниатюрненькие клубочки, губки напоминают бантик, а реснички закручены в спиральки? Ещё они не пьют, не матерятся и гадят исключительно ванильным печеньем, насыщая при этом помещение сладкими ароматами сирени. Короче, принцессы.

– А вот про Принцессу не шипи, не то начну угрожать, а потом сломаю челюсть. На самом деле, под словом “бывалый”, я подразумевал – “опытный”. Некоторые мои поступки не соответствуют общепринятому поведению героя. Крайностей здесь не ищи. Это как сломанный палец, к которому не готов кузнец, или срезанное косой ухо, или лесоруб, что головой ловит падающее дерево. Любая профессия совсем не та, какой кажется на первый взгляд. Ты вот, чем занимаешься? Кузнец?

– Нет, я каменщик, – гордо заявил Дирхари, и они вошли в переулок, сойдя с гладкой каменной брусчатки на кривую потресканную плитку, из которой местами пробивались ростки.

– Каменщик, значит. Скажи, разве перед тем, как стать каменщиком, ты был информирован о всех тонкостях ремесла, и не происходило потом случаев, тебя обескураживающих?

– Неудачное сравнение. Каменщик – это не герой, не страж, не охранник таверны и даже не трактирщик, которому может прилететь в самый неожиданный момент ботинком в морду или мечом снести обе ноги. Да и ответственность минимальная, и в основном только за себя. Каменщик – это внезапный надрыв спины, изношенное орудие, что может привести к печальным последствиям. Например, ударник старой кирки отлетит от рукоятки при замахе и встрянет кому-то в лоб. Большой камень может упасть на мизинец, или вообще переломать все косточки на ступне. Но это редкие случаи, и, признаюсь, я сразу был к ним готов.