– Вот я дурочка, да? Просто не разбираюсь в тонкостях… не знаю, как заводятся дети. Но это было так хорошо. И не нужен мне никакой герой. Мне нужен такой как ты. – Она посмотрела на него почти закрытыми глазами, и лёгкая непринуждённая улыбка красовалась на её милом лице. – А перебирала я… – вздохнула. – Да посмотри сам по сторонам. Рассадник диких волков, гиен и шакалов. Герои ещё боле-менее чистоплотны и хороши внешне, не лживы, храбры.

– А я?

– А ты… Мне теперь так жаль, что я хотела твоей смерти. Это сейчас так неправильно, и будет теперь меня мучить. Всё поменялось местами. Никогда бы и в голову мне не пришло, что может обернуться всё таким неожиданным образом. Ты делаешь меня счастливой, открыл для меня новый мир. Наверное, это любовь.

– Слишком поспешно, – возразил Гроннэ. Она не поняла. – Редко получается так, что любовь приходит за одну ночь. Лично я не встречал.

– Ну и ладно, – обиделась Гелана и развалилась на постели.

– Ты говорила, что бывала за океаном. Это правда?

– Правда. Но теперь хочу спать я.

– Эй, – ласково притёрся к ней Гроннэ, целуя в шею и обнимая. – Ну прости, я был резковат. Давно у меня никого не было. Тем более, такой как ты?

– И какой же?

– Завтра, любимая, расскажу завтра.

Гроннэ прижал Гелану, она была счастлива и не могла остановить улыбку, мысли её плыли в хаосе из мимолётных образов. Игрушечных, искусственных, художественных, и совершенно лишённых каких-либо намёков на скуку. Все, казалось, обрело интригу, страсть, искреннее желание действовать. И синева в тёмной комнате, и уличные звуки ночных пьяниц, и его дыхание прямо в затылок, и впервые появилось чувство, что завтрашний день будет иметь смысл.

Он погрузился лицом в её мягкие волосы, взял в ладони грудь. Задумался об океане, и что же это такое может быть за его пределами. Ведь никто никогда не возвращался после множественных попыток уплыть из этой огромной тюрьмы. И Гроннэ не верил, что Гелана столь чужая на этой земле, но как всегда надеялся на невероятное. Здесь истину он так и не нашёл, хоть и искал тщательно.

“Тогда, может, там? Может, она за океаном? Если Гелана владеет нашим языком, значит, за океаном тоже ходит наш язык”, – эти мысли не давали спать, хотелось просто сорваться прямо сейчас с Геланой подальше отсюда, туда, где можно будет заснуть с уверенностью, что проснёшься, и даже будет возможность просыпаться без оружия под подушкой. Где есть справедливый суд, а не толпа разъярённых холопов, готовая снести башку ради чужих идеалов. Где из подворотни на тебя не косятся голодные глаза, где не насилуют красивых дев, обращая с годами их в шлюх и пропойц, где будет желание работать от чистого сердца, не от нужды. И будет надежда на семью, на тёплый домашний очаг, на яркий блеск в её счастливых глазах. Где будет надежда обрести самое важное чувство на свете. Любовь.

6

Гроннэ проснулся, Геланы рядом не было. Послышались шаги за дверью. Он сделал ловкий кувырок, схватив верёвку и кинжал. Подскочил к окну, присел, приготовился нырнуть вниз.

Дверь открылась, вошла Гелана с кружкой, из которой исходил пар. Она захлопнула ногой дверь, улыбалась его удивлённому лицу. Подошла, он встал, её губы медленно поцеловали его губы, руки передали кружку.

– Кофе, – сказала Гелана, погладила его расцарапанное лицо и несколько раз провела губами по розоватым полоскам.

– Спасибо. А как насчёт хвостов? Меня же нет в городе.

– Я аккуратно. Сейчас на улицах такая мешанина. Им всем не до меня. А вот до меня ли тебе? – она закусила нижнюю губу и схватила Гроннэ за член. – Вчера всё было правдой, или сном?

– Было много крови, – молвил он и глотнул кофе. – А ты кружку навсегда одолжила?

– Ага.

– Ай-ай-ай, нехорошо кружки воровать.

– Я плохая девочка.

– И теперь плохая девочка собирается отдрочить мне с утреца? – намекнул он, чувствуя возбуждение от касаний её шаловливой ручки.

Гелана прекратила, развернулась, пошла к кровати и села.

– Так какая я? Ты вчера обещал рассказать.

– То было вчера, а затем случился сон и перерождение. Но я хорошо помню, что ты загадочная. Самая загадочная девушка, какую я встречал.

– Интересно. Что же во мне эдакого неясного? Никогда девственниц не встречал? Ты ж, надеюсь, вчера не в ёжика целился, а взял повыше? Правда? Иначе дела мои плохи.

Гроннэ засмеялся, образовал на лице хитрый взгляд, сделал хороший глоток кофе и передал ей кружку.

– Ты сказала, мол, приплыла из-за океана. Но всем же прекрасно известно, что там ничего нет, кроме солёной воды.

– Ха, а вот и вздор. Чепуха, ерунда, бред и чистейшая трахомудрия. Просто слов других не подобрать. Сам подумай, ведь будь эта территория, состоящая из горстки городов, гор и лесов – вся существующая суша, а вокруг бесконечный океан, то какого размера по-твоему должна быть рыба, если никакого дна нет?

– Не понял счас. Дна нет, а такого быть не может, значит, океан не бесконечный… Да? Ведь суша должна на чём-то держаться, иначе её бы размыло водой… Логично. Пускай так. Тогда откуда ты прибыла? Как доплыла? На чём? Зачем? Что там такого…

– Постой, – остановила поток вопросов. – Успокойся, ты слишком возбуждён для этого разговора. Я пыталась говорить здесь на эту тему, но меня посчитали сумасшедшей и забросали такой белибердой, что мне кажется им ничем уже не помочь. На их глазах просто повязки из дерьма. И совершая попытки открыть их, посмотреть трезво, дерьмо начинает просачиваться в головы и врастает в мозг. Им не хватает понимания сперва снять сами повязки. А это уже неизлечимо.

– Значит, это я неспокоен?

– И я не совсем в порядке. Ведь надеялась на волшебный мир, красочный, наполненный магией, невероятными существами и героями. А попала “сюда”.

– Но здесь есть я.

– Прости, – прошептала она, склонив голову.

– Ничего. Мне тоже здесь не нравится, и одиноко. Я побывал везде где только можно после своего пробуждения. Кстати, я всё выдумал насчёт своего первого раза, в хижине с девушкой, ибо понятия не имею сколько мне лет. Очнулся недалеко от Файенрута, меня подобрал Земантус, владыка. Я был голый, грязный, весь в крови. Ничего не помнил, только своё имя, язык и умение махать цепью. Помню как в первый раз увидел цепь, так что-то в голове прямо щёлкнуло, вывернуло всё наизнанку. Видела бы ты их рожи, когда я начал крутить ею. Потом я оправился и сбежал, пошёл по городам в поисках ответов. Хотел найти семью, близких, друзей. Обошёл почти весь мир вдоль океана. Никого не нашёл, никто меня не узнал. Только бедность, смерть, голод и тоска. Они меня узнали, а я узнал их. Никакая любовь меня не взяла, я холоден как зимний камень, но бываю раним, как ледяная корочка. Короче, в жопу обо мне. Расскажи как ты оказалась в Файенруте, с таким-то личиком?

Вместо ответа Гелана потянула его к кровати, кинула на постель, он бросил оружие, принялся ласкать её тело. Снял одежду, целовал, раздевал медленно, трогал нежно, и началась любовная игра. Он вошёл плавно, затем резко. Она закатила глаза, простонала, распахнула рот до предела.

“Я люблю тебя”, – от радости воскликнула Гелана, и Гроннэ начал отрываться от постели, почувствовал себя в воздухе, но сладкое возбуждение было намного сильнее страха. Он продолжал ублажать её, качая бёдрами. Взлетел вверх быстрее, сквозь потолок, понёсся выше домов, над Файенрутом и закрыл глаза, чтоб не мешали виды наслаждению. “Вот скоро конец, ещё немного”, – подумал Гроннэ, ощущая себя внутри Геланы, чувствуя, как она сосёт его губы, как дрожит её лоно, как она вцепилась в его спину своими пальчиками и массирует, и гладит, и щипает. Он открыл глаза, и вокруг была чернота с огромным звёздами, и внизу весь мир, омытый бирюзовыми водами океана. Внутри него всё вздулось, напучилось, попросилось наружу и вырвалось. Так прекрасно вырвалось, что будто этих сильных эмоций он ждал с самого своего пробуждения, такие они были прекрасные. Он закрыл глаза, сжался и ненасытно продолжал, не желая прекращать. Крик Геланы, казалось, поднимет на уши всю округу. И поняв, что это не конец, и будет возможность повторить незабываемый танец любви, он открыл глаза. Но что-то изменилось, повсюду ощущались новые явления, и он упал с небосвода вниз. Его почти стошнило, почти убило, почти вознесло выше звёзд. Уронило. Дало лучшее, что с ним случалось, и затем сразу забрало это. Его тело влилось обратно в кровать, вернулось из высоких далей на бренную землю. Он в страхе раскрыл глаза по-настоящему и мельком увидел лицо, затем его окатило кровью, и он на миг всё забыл.