Гроннэ ничего не сказал, он вырвал жало цепи из плитки и закрепил его в держатель на поясе, вновь воссоединившись со своей рогатой пленницей. Он повёл её в сторону леса, обезглавленные скелеты принялись искать свои черепушки, гигантский Стэйнар неподвижно стоял, сверкая зелёными огнями глазниц. Начинало темнеть.

4

Они вышли за пределы кладбища, сделали несколько шагов, минув скрипучую железную калитку. Шаарис стала на колени, её скрючило, изо рта пошла кровь, рога утратили свою упругость и повисли, словно две пары чёрных остроконечных ушей.

– Мне очень холодно, – сказала она дрожащим голосом и скрутилась калачиком на траве. Гроннэ снял длинный синий плащ и накрыл её. Она закуталась в плащ.

– Надевай, и пойдём. Мне нужно сдать тебя к утру.

– А почему? – клацая зубами и шипя, будто от холода, прошептала она.

– Что почему?

– Почему к утру?

– Поспорил.

Она медленно встала, надела плащ, прижалась к Гроннэ, заключив его в объятия.

– Ты что делаешь? – спросил он, развёл руки по сторонам и попытался вырваться.

– Мне очень холодно, дай немного согреться.

Он не мог выдавить ни слова, почувствовав сильное возбуждение от прикосновения горячего тела Шаарис. Глянул на кладбище, увидел зелёные глазницы Стэйнара, просачивающиеся светом сквозь белый туман. Глянул на тёмный лес, пестрящий цветными огоньками с ярко-жёлтыми ореолами. Он всё делал, чтобы отвлечься от похабных мыслей.

– Всё, – молвил он и отошёл на шаг. Но Шаарис сильно прижалась к нему, сковав его талию руками.

– Ну пожалуйста, мне так хорошо, – нежно при нежно прозвенела она, потёрлась лицом о его грудь и посмотрела в его жёлто-зелёные глаза. Он увёл взгляд, сделал грозный вид, обеими руками взял её плечи и плавно отодвинул от себя.

– Достаточно, – произнёс спокойно.

– Нет, прошу тебя, ещё немного, – настояла Шаарис состроив печальные глазки. – Прошу… тебя.

Гроннэ на секунду потаял как лёд на печи, но собрался, кинул на неё грубый взгляд, взял крепко цепь.

– Хватит игр, ведьма. Не трать свои чары, они тебе пригодятся, когда ты будешь отвечать за содеянное.

– Нет никаких чар. Это лишь твоё желание, – усмехнулась она и потрогала Гроннэ ниже пояса. Он резко оттолкнул её руку, удивлённо посмотрел в глаза, потянул цепь, развернув Шаарис спиной к себе и подтолкнул в спину.

– Пойдёшь впереди. И молчи, не то получишь.

– Что получу?

– Подзадник получишь. Иди давай и не оборачивайся.

Она хмыкнула и пошла, не оглядываясь. Гроннэ шёл за ней по тропинке в лес, крепко держа рукой цепь. Он ожидал от рогатой сюрпризов, поскольку знал, что лишь коварная ловушка даётся поначалу так просто. Его плащ смотрелся нелепо на женском теле. Она шла босиком, и колючие ветки иногда впивались в пятки, от чего она фыркала и бормотала всякие пакости на своём древнем языке.

Углубившись в чащу, Гроннэ достал кинжал и вонзил его в толстый столб дерева. Лезвие загорелось зелёным с красным кружком в центре, бросив жёлтые лучи света на несколько шагов.

– Присядем на немного, пока зарядится, – объяснил он и присел, облокотившись о дерево. Шаарис повернулась к нему и села напротив. Гроннэ поднял голову и заострил взгляд на ночном чёрно-фиолетовом небе.

– Теперь-то мы можем поговорить? – начала Шаарис, доставая колючки из проколотых пяток.

– Говори.

– Ты сказал, что не в монетах дело. Тогда в чём?

– Я не пришёл бы, не будь ты убийцей.

– И кого же, позволь полюбопытствовать, я убила?

– Многих.

– Ты сам видел?

– Нет.

– Что нет? Говори нормально.

– Нет, я сам не видел как именно ты их убивала, но тела видел. Так нормально? Не вижу смысла с тобой говорить. Не люблю привязываться к работе. Поэтому буду немногословен, а ты можешь издавать всякие звуки. Только не раздражай, этого тоже не люблю.

– Но это ошибка, я никого не убивала. Торчу на этом кладбище, может, сотню лет как.

– Для чего же тебе там торчать?

– Чтобы меня не прикончили, вот зачем. Толпа этих зверей не знает пощады. Бьют всех, кто мыслит не как они.

– Вот поэтому ты их и жрёшь, как они жрут дворняг.

– Нет. Склеп – мой дом. Я не покидаю его. Обрадовалась тебе, думала, пришёл бесстрашный искатель, философ. Хочет пообщаться со мною. А ты пришёл оклеветать, чтобы заработать. Как оскорбительно.

– Хэх. Так тебе же скучно торчать на этом кладбище. Развеешься. Правда, может статься, тебя сожгут, или обезглавят, а потом наденут голову на частокол.

– Да ничего мне не сделают. Подобные тебе не убивают, а другие – они трусы, не палачи. Я же потом могу к ним ночью приходить. У-у-у, – завыла Шаарис, и в ветвях дерева послышались движения.

– Не важно что с тобой будет дальше. Моя задача доставить тебя в город. И не подумай обо мне неверно. Я не герой.

– А за последствия отвечать желаешь?

– В смысле?

– Я могу быть невинна. Тогда совесть будет тебя пожирать, будь ты даже не герой. Также я могу быть опасна. Мне ведь не одна сотня лет. Для меня эти животные городские как игрушки для детей. А ты думаешь, почему кладбище обходят за сотни пят? Лишь сумасшедшие, бывает, приходят…

– И ты их съедаешь, – подшутил Гроннэ. Кинжал уже так зарядился, что начал испускать зелёные вспышки, ослепляя Шаарис. Она отвернулась, Гроннэ выдернул оружие из ствола.

– А тебе, гляжу, всё равно что я говорю. Ты мне не веришь, – утвердила она. – Верно я тебя понимаю?

– Верно.

Гроннэ сунул кинжал в ножны, но свет просачивался через специальные прорези, и работал как лампа. Он встал, дёрнул цепь, притянув к себе Шаарис, она охнула от резкости.

– Мне больно, – обиженно сказала она.

– Не верю. Ты просто играешь со мной. Вы, ведьмы – бесчувственны, как внутри так и снаружи.

– Но я не ведьма!

– А мне все одно! Я сказал ведьма, значит ты будешь ведьмой! – Он притянул цепь, и их лица почти соприкоснулись. – Может, тебя и боится всякий сброд, ты наводишь страх на храбрых воинов и даже на короля, но я не той породы. Мне самому захотелось поймать тебя.

– И отыметь в тёмном лесу? – мягко прошептала Шаарис и быстро чмокнула в губы Гроннэ. Он слегка ошалел, убрал от неё лицо, пустил цепь, вытер губы.

– Ф-фу! – с отвращением бросил он.

– Что, прямо так – фу?

– Знаешь что будет, если ты повторишь подобное?

– А что будет, если ты не приведёшь меня к утру? – спросила она, подняв белоснежную левую бровь.

– Тогда… – Он замешкался, улыбнулся, и пошёл вперёд.

– Вот-вот, храбрый бесстрашный воин затевает споры. Ай-яй-яй, – насмехалась Шаарис, следуя за Гроннэ. На её пятах уже не было крови от колючек, а раны успели затянуться.

5

Они углублялись в лесную чащу, прорывая мрак жёлтым свечением кинжала. Повсюду что-то шуршало, скрипело и квакало. Иногда в деревьях шелестели мелкие зверьки, издавая писклявые звуки. Лес был не большой, и заблудиться в нём было затруднительно. Но парочка прошла уже приличное расстояние.

– А мы правильно идём? – спросила Шаарис.

– Думаю, да, – неуверенно сказал Гроннэ.

– То есть ты не уверен.

– Днём лес казался коротким.

– Как ты кладбище-то нашёл с таким отношением?

– На опушке есть домик. Лесник сказал идти прямо, не сворачивая. Я пошёл.

– Ты всегда так действуешь?

– Но не таскать же мне с собой проводника.

– Почему бы и нет?

– Я бываю в разных местах. Далеко не каждый пойдёт за мной.

– Я бы пошла.

– Ага, – саркастично бросил Гроннэ.

– Давай я нас выведу?

Он остановился, глянул на чёрное небо, рассмотрел звёзды, ничего не понял, но сделал умный вид. Посмотрел по сторонам, достал кинжал из ножен. Стало куда светлее.

– Нам туда, – указала пальцем Шаарис.

– Тебе откуда знать?

– Чувствую гул. – Она закрыла глаза. – Тарахтят колёса телег по неровной брусчатке. Кузнец решил поработать ночью – стучит молотом по наковальне. Значит, ближайший город там. А ближайший – Файенрут. Пойдём быстро, быть может, к утру будем на месте.