Наконец, впереди замаячил знакомый тоннель. Микроавтобусы затормозили возле организованного перед ним блокпоста. Из первой машины вышел только Андрей, в то время, как из второй выгрузились абсолютно все и быстро окружили блокпост. Озадаченный этими действиями командир блокпоста в нерешительности уставился на быстро идущего в нему Романова. Четверо его бойцов тоже заметно напряглись, уже догадываясь, что что‑то происходит.

– Я лейтенант Романов! – громко представился Андрей. – Где командир блокпоста!?

– На той стороне, – ответил ему боец в чине младшего сержанта.

– Ты здесь за старшего?!

– Да. Младший сержант Панченко, – представился тот.

Было хорошо заметно, что бойцы блокпоста заметно разволновались, но Андрея Романова все знали в лицо, как знали и то, что он входит в ближайшее окружение Гронина, поэтому младший сержант ничего не предпринимал, даже если у него и были какие‑то сомнения.

– У меня приказ от полковника Гронина, – громко сообщил Андрей, доставая приказ и показывая его сержанту. – Вы должны разоружиться и передать блокпост моим бойцам. Затем проследовать за мной через тоннель.

Раздались изумлённые возгласы. Сержант прочёл приказ, который Андрей поднёс к его глазам на вытянутой руке, и кивнул головой. Несмотря на то, что приказ был вполне чёткий и понятный, сержант почему‑то стоял в замешательстве, не торопясь отдавать приказ своим бойцам. Андрей воспринял это как растерянность от внезапности возникшей ситуации, ведь не каждый день происходит подобное.

– Младший сержант?! – недовольным тоном поторопил его Андрей.

Тот вздрогнул и, бросив на Андрея растерянный взгляд, повернулся к своим и отдал соответствующий приказ.

Больше проблем здесь не возникло. Солдаты не выглядели довольными полученным приказом, но подчинились. Андрей быстро запрыгнул в машину, оставив конвоирование бойцов блокпоста на Бодягу и Шелковского. Воробьёв нажал на газ и через полминуты микроавтобус затормозил уже возле следующего блокпоста, почти сразу за тоннелем. Здесь следом за Андреем машину быстро покинул весь отряд, включая Аню.

– Мне нужен командир блокпоста! – громко потребовал Андрей, пока его отряд рассредоточивался.

– Я здесь, – отозвался тяжёлый бас.

Андрей быстрым шагом направился в сторону старшего сержанта, который ему ответил. Это был крепкого телосложения немолодой мужчина с высоким лбом и умными серыми глазами. Он излучал доброжелательность, но не стоило обманываться, потому что в целом он создавал впечатление «добра с кулаками».

– Я лейтенант Романов. У меня для вас приказ от полковника Гронина, – сообщил Андрей, подойдя ближе к сержанту и достав конверт.

– Интересно.

После слов Андрея во взгляде сержанта появилась нотка подозрительности. В принципе, в этом не было ничего странного – ни разу ещё не было случая, чтобы охране тоннеля приходили приказы «извне». Обычно они всегда исходили либо от майора Дьякова, либо от подполковника Родионова, либо лично от полковника Гронина, а тут на тебе…

– Распечатывайте, – спокойно предложил Андрей, передав конверт.

Несмотря на разницу в званиях, он продолжал обращаться к людям старше него на «вы».

Андрей знал, что написано в конверте и спокойно ожидал, когда сержант прочитает приказ и выполнит его. Но сержант, как и его подчинённый на внешнем блокпосте, почему‑то не торопился. Он принял конверт и сделал шаг назад. Затем, подозрительно поглядывая на Романова, покрутил конверт в руках и принялся тщательно его изучать. Пока что Андрей ещё не был уверен, что что‑то не так, но кое‑какие мысли на этот счёт у него уже начали появляться.

– Вскрывайте, – в тоне Романова появилась раздражительность.

– А почему я должен это делать? – будто только и ожидая этого, сержант опустил руку с конвертом и уставился на Андрея.

– Потому что это приказ от полковника Гронина, – ответил Андрей.

– Да? Хм… странно. А, по‑моему, я получил его от вас. Как же он может быть от полковника?

Это было совсем не по плану. Романов помнил указание Гронина провести всё в чётко очерченном временном диапазоне, и он не намерен был его срывать. Негодование и злость зажгли Андрея, словно спичку, но он слишком много времени уделял своим эмоциям, изучил их, и научился с ними бороться. Лёша и Макс всегда говорили, что профессионал в любой ситуации должен сохранять хладнокровие, иначе он превратится в обычного специалиста.

– На конверте есть подпись и печать полковника. Я не мог их подделать. Поэтому немедленно вскрывайте его, иначе поедете общаться со службой безопасности, – сдерживая эмоции, проговорил Андрей.

«Анархисты» рассредоточились по блокпосту так, чтобы контролировать всех шестерых бойцов. Солдаты сержанта стояли с бледными лицами, но нельзя было уверенно сказать из‑за чего они побледнели – из‑за поведения командира или из‑за того, что понимали, почему он так себя ведёт.

Бойцы «Анархистов» пока не вели себя агрессивно или вызывающе, не поднимали оружия и тем более не целились в солдат блокпоста, но чувствовалось, что они готовы к любому развитию событий. Про спецотряд Романова в «Убежище» ходило много слухов, страшно бесящих Олега Гронина, но их высокая подготовка и опыт к слухам не относились – все знали, что это правда. Это тоже наносило серьёзный урон боевому духу и уверенности бойцов старшего сержанта.

Сержант несколько секунд с сомнением смотрел на Андрея, но затем согласился.

– Ладно, – кивнул он и вскрыл конверт.

Он делал всё медленно и осторожно, будто боялся повредить лист с приказом. Очень неторопливо сержант достал его, расправил листок и принялся внимательно читать, то и дело переводя взгляд с листка на Андрея и обратно. Вряд ли там было так много слов, чтобы всматриваться в документ целую минуту, потому на этот раз Андрей окончательно убедился, что сержант намеренно тянет время.

Что ж, у «анархистов» имелся план действий на этот счёт. Андрей ощутил, как в кровь выбрасывается новая порция адреналина. Он уже интуитивно ощущал, что придётся делать.

– Ну?! – нетерпеливо спросил он, когда сержант, закончив читать, опустил руку с листком, медленно повернулся к своим бойцам, сделал к ним два небольших шага и молча топтался на месте.

Сержант повернулся обратно к Андрею, бросил на него короткий взгляд и отвёл глаза в сторону. Для Романова это послужило сигналом, что сержант пытается придумать, как ещё потянуть время. В этот момент прозвучал новый сигнал, который означал только одно: вы возитесь слишком долго. Прозвучал он со стороны базы и это были звуки выстрелов.

Расстояние до сержанта составляло метра три. Теоретически, можно было бы попытаться обезоружить его силой, но сержант почти не уступал в телосложении Толе Черенко, а Толю Андрей ещё ни разу не смог одолеть в схватке, хотя пытался уже раз пять. К тому же этот метод даже при успехе займёт слишком много времени, и кто знает, чем обернётся его потеря. Нужен был вариант, который чётко покажет солдатам на блокпосте, что им лучше ничего не предпринимать, а «анархистам» – что нужно делать.

Решение, которое за долю секунды выбрал Андрей, ошарашило всех без исключения, а чуть позже – даже его самого.

Он в мгновение ока выхватил пистолет из нагрудной кобуры и дважды выстрелил в старшего сержанта. После демонстрации этого метода Лёшей в Вольном, Андрей уделил овладению им слишком много времени, чтобы у командира блокпоста был хотя бы минимальный шанс среагировать. Тот вскрикнул и повалился на землю – первая пуля попала ему в бронежилет, а вторая в правое плечо. Кроме сержанта вскрикнул кто‑то ещё, но Андрей не обратил на это никакого внимания.

– Всем сложить оружие! – прорычал Андрей, без раздумий направляя пистолет на ближайшего к нему солдата.

Сержант только‑только успел повалиться на землю, а «анархисты» уже взяли на прицел всех солдат блокпоста. Со всех сторон послышалось: «поднять руки!», «на колени!». Если у солдат и была какая‑то воля к сопротивлению, то сейчас они оказались настолько поражены и подавлены случившимся, что просто не могли его оказать. Дезорганизованные, потерянные, они один за другим сложили оружие и легли на землю, сложив руки за головой, как от них требовали.