– Хорошо. Жду вас в восемь.

– Тогда до встречи.

Драммонд, не дожидаясь ответной реплики, завершил звонок.

После разговора Макс долго лежал на диване и крутил его в голове. Он мог бы не придать этому значения, если бы не пара очень важных вопросов. Что мог хотеть от него человек такого калибра? И то же самое, только с поправкой на то, что он желал встретиться именно в квартире у Макса. Если бы Драммонд хотел его кому‑то порекомендовать, то просто дал бы номер, как другие клиенты всегда и поступали. Впрочем, ждать ответов оставалось не так уж долго.

Мистер Драммонд был пунктуален до тошноты. Он позвонил в дверь ровно в двадцать ноль‑ноль. К счастью, он был один – без Морреля и без своей гориллы‑охранника. Хотя Макс бы не удивился, если бы оказалось, что Драммонд оставил их в коридоре за дверью. Он был одет в идеально сидевший на нем строгий деловой костюм, а в руке держал красивую, инкрустированную алмазами трость, в которой, впрочем, давно уже не было никакой надобности. Видимо, ему просто понравилось ходить с ней. Или она стоила слишком дорого, чтобы так быстро с ней расстаться.

Поздоровавшись, он вошел и принялся осматривать более чем скромное, по его меркам, жилище. Макс нарочно не убирался, но казалось, что Драммонда это совершенно не волнует. Они прошли в гостиную, где он, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно сбросил на пол с дивана несколько подушек с помощью трости, и уселся на освободившееся место.

Он несколько изменился с тех пор, как Макс видел его в последний раз. Драммонд и раньше всячески показывал, что является хозяином положения, но теперь его уверенные манеры и проглядывающая в движениях властность говорили о чём‑то гораздо большем.

– Виски? Бурбон? Водка? – поинтересовался Макс.

– Благодарю, нет. Оставьте формальности – давайте лучше сразу к делу.

Макс пожал плечами. К делу так к делу.

– Чем могу быть полезен, мистер Драммонд? Надеюсь, у вас не появились какие‑то рецидивы?

– Нет, благодаря вам моё здоровье в полном порядке, – энергично ответил Драммонд. – Я пришёл поговорить о вас и ваших навыках.

Волков не любил, когда кто‑то начинал разговор о его даре таким образом. Частенько это означало, что вскоре будет предпринята попытка его оскорбить, но в данном случае у Драммонда вроде как не было поводов для оскорблений.

– Я вас слушаю, – с натянутой доброжелательностью сказал Макс, усаживаясь в кресло напротив.

Драммонд не думал ни секунды. Похоже, его речь была заготовлена заранее.

– Я впечатлён тем, что вы сделали, – начал он. – Моррель пытался меня переубедить, развеять это впечатление, но в итоге добился другого. Я считаю, что вам стоит пойти несколько дальше, чем просто лечить неблагодарных снобов, вроде меня.

Интересное начало. Макс ждал другого и оказался немного сбит с толку.

– Куда же, позвольте узнать?

– Я хочу предложить вам работу…

– Работу? – перебил его изумленный Макс. – Неужели я так похож на человека, нуждающегося в рабочем графике, дисциплине или деньгах?

Драммонд выдержал паузу. Казалось, он оскорбился резким ответом Волкова, но на самом деле это было не так.

– Нет, мистер Волков. Вы похожи на человека, который может вписать своё имя в историю. Поставить его в один ряд с такими гениями, как Леонардо да Винчи, Никола Тесла, Альберт Эйнштейн. Но вместо этого вы почему‑то предпочитаете время от времени помогать качественнее прожить остатки своих жизней разным засранцам, пусть и за большие деньги. Я хочу это исправить.

Теперь паузу выдержал уже сбитый с толку Макс.

– Хмм… Что ж, должен признать, вы умеете заинтриговать. Что конкретно вы предлагаете?

Только теперь Драммонд пошел на настоящий штурм. До этого он просто готовился: разматывал лески, цеплял крючки, выбирал наживки. Пришло время закидывать удочки.

– Что вы скажете, если через год‑другой вас назовут гением, поставившим на поток совершенное биопротезирование? Уверен, вы слышали, что наука уже много лет бьётся над решением этой задачи, но не может идеально соединить с телом механическую конечность. Они не могут добиться идеальной моторики, скорости реакции… Представьте себе, что вы сможете дать ощутить радость движения людям, которые были лишены этого всю жизнь. Представьте, что дети, рожденные с отклонениями, не имеющие рук или ног или того и другого, получат возможность ходить, писать и работать так же, как любой здоровый человек. Представьте бесчисленное множество калек и инвалидов, которые снова почувствуют себя полноценными людьми.

Макс молчал. Звучало всё очень мощно, но пока что он не совсем понимал как всё это должно свершиться. Он вообще никогда не задумывался ни о чём подобном. Драммонд был умелым психологом, он предполагал, что Волков уже почти ухватился за наживку, и размышлял только об одном – стоит ли подсекать?

– На собственном опыте я ощутил, что вы единственный, кто может разрешить эту задачу в ближайшие десятилетия. Благодаря вашему дару, вы можете оказать неоценимую помощь, можете сделать этих людей счастливыми уже через какие‑то три‑пять лет. Вы станете героем человечества, живой легендой. Это уже не говоря о том, что вам больше никогда не придётся работать. Вообще. Сможете купить себе целый остров или несколько, устроить там своё государство либо разведёте бардак, как в этой квартире – всё будет в вашей воле.

Макса эти слова шокировали. Он не был ни тщеславным, ни меркантильным. Не нуждался он ни в деньгах, ни в славе, но Драммонд только что нарисовал ему путь реализации его дара, его призвание. Макс всю жизнь сушил себе голову, почему именно ему достался этот дар? От кого и для чего он его получил? Он догадывался, что это не должно было быть просто так, но никогда не понимал, как должен реализовать свой потенциал. Особенно после того, как чуть было не загремел в психушку. Возможно, с Драммондом или кем‑то его калибра, Макс смог бы, наконец, ничего не опасаясь заявить о себе и действительно принести людям реальную пользу?

– И вы уверены, что я действительно тот самый человек? – выдавил он. – Что именно я смогу дать толчок целой отрасли?

– Абсолютно.

– Но… но ведь это не так просто. Нужны лаборатории, персонал, исследования, оборудование, уйма денег…

– Все это уже есть. У меня есть партнёры, которые обладают всем необходимым. Всем, кроме вас.

Драммонд правильно избрал тактику для этого разговора. Он сразу же надавил туда, куда следовало. Правда, он думал, что давить нужно именно на тщеславие, но случайно попал в другое – в скрытое стремление к реализации уникальных способностей, в желание Макса не прожечь впустую свои уникальные возможности, а принести этим даром пользу человечеству.

Макс верил, что получил этот дар от Бога. Но он и подумать не мог, что в итоге будет служить дьяволу.

Сева умирал. Это было неизбежно, необратимо, и от осознания этого окружающим становилось ещё больнее. Таблетки никогда толком ему не помогали – с самого начала, когда он начал подъедать запасы болеутоляющих Кати, все они давали очень слабый эффект. Даже самые сильные из них.

Ещё при возвращении в «Убежище» после похода ко второй лаборатории все уже видели, что с Севой беда. Несмотря на его невероятные выдержку и терпение, которые всем были хорошо известны, он больше не мог скрывать свои боли, не мог их терпеть.

По приезду Катя и Андрей буквально заставили его показаться Бернштейну. В бункере имелся работоспособный аппарат УЗИ, а не так давно появился и человек, умевший с ним качественно работать. Но обследование Севы только усугубило всеобщую тревогу. Диагноз был беспощаден – у Севы обнаружили опухоли в надпочечниках и метастазы. По словам Бернштейна даже до эпидемии вылечить такое было практически нереально.

Профессор решил не говорить об этом Севе, и даже диагноз не сообщать. Заявил, что они ничего не разобрали, что аппарат иногда барахлит, что нужно будет повторное обследование, когда они его настроят. Но Андрею рассказал.