– А не рановато? – взволнованно спросил сам себя Андрей.

Он посмотрел на часы – ещё две минуты. Странно, но, может, у правого соседа часы спешат? Ладно, уже неважно.

– Всё, народ, за дело! – скомандовал Андрей и включил рацию. – Корнеев – что там?

Лёша вместе с Руми уже давно были у моста. Приборов ночного видения или ночных прицелов для винтовок у них не было, но даже слабого света восходящего где‑то за свинцовыми тучами солнца уже было достаточно, чтобы худо‑бедно увидеть очертания ландшафта и растительности.

– На станции идёт бой. Слева и справа от моста…

В этот момент впереди раздался оглушительный взрыв, осветив округу вспышкой. Мост со скрежетом и стоном вздрогнул, и с грохотом осел на железнодорожное полотно. Несмотря на расстояние в полсотни метров, Андрей отчётливо почувствовал, как дрожит и гудит под ногами земля. От такого по коже забегали мурашки.

Вряд ли враги планировали именно такое действие. Скорее всего, они хотели подорвать мост, когда по нему будут наступать «анархисты», но то ли нервы не выдержали, то ли обстановка требовала действовать немедленно. В любом случае Андрей с недовольством отметил, что не предусмотрел это и отругал себя.

– Курва! – нейтрально выругался Черенко, хотя Андрей отнёс бы сейчас любое ругательство на свой счёт.

Но заниматься разбором он будет позже. Сейчас нужно действовать.

Почти перед самым мостом направо вела ещё одна дорога. По идее, по ней они смогут спуститься вниз. Да, это займёт какое‑то время, плюс потом нужно будет пробираться через лесополосу, но ничего не поделаешь. Андрей переключил канал на рации.

– Танк‑лидер, давай по прилегающей дороге направо и вперёд. Там спустимся.

– Принял.

Несмотря на рёв двигателя, донёсшийся из рации, голос лейтенанта звучал отчётливо. Танк Ростовцева и так стоял в пол‑оборота к нужному направлению, поэтому лейтенант просто довернул машину и поехал по узкой дороге, треща густыми ветвями вплотную подступивших к ней деревьев.

– Анархия, стойте! – раздался в рации голос Корнеева. – Там узко и сплошная зелёнка. Нас могут заманивать. Потеряешь танки ещё до начала операции.

Ничто в бою никогда не идёт по плану. Андрей давно выучил эту мудрость, много раз испытал на себе, и всё равно каждый раз, когда случалось что‑то подобное, страшно злился. Он остановил танки Ростовцева и хотел отправить через посадку отряд Черенко, но тут же передумал и вместо этого отдал другую команду.

«Как‑то многовато телодвижений для самого начала», – недовольно думал Андрей.

Через пару секунд танк Ростовцева развернулся, уничтожая гусеницами последние островки асфальта, выехал с улочки и медленно вернулся по главной дороге на полсотни метров назад. Найдя нужное место, он повернул направо, снёс остатки ржавых отбойников и сиганул с дороги вниз.

– Тут круто, но пройти можно, – спокойно сообщил он вскоре.

Так они обогнули злосчастный мост и возможную засаду, которая и правда напрашивалась в указанном Корнеевым месте, а дальше полем обошли посадку и пересекли железнодорожное полотно. Сразу за рельсами на небольшом пригорке тоже росли редкие деревья, но они становились всё гуще, если двигаться к станции, а слева лежало огромное поле. Обогнув деревья, они должны выйти прямо на первые жилые дома городка, поэтому Андрей хотел сначала разведать, что там.

К стрельбе на станции прибавилась и стрельба где‑то на десять часов. Это уже вступил в бой Кирзач. Значит, «анархисты» опаздывают и срывают график наступления.

– Это Корень. В зелёнке чисто. С моей позиции до застройки на двенадцать часов метров шестьсот, на два часа – четыреста. Движения не наблюдаю. Приём, – доложил Корнеев.

«Было бы странно, если бы наблюдал», – подумал Андрей.

Быстро сориентировавшись, Андрей разъяснил командирам машин план движения, как он себе это представлял, и они потихоньку направились объезжать лесопосадку. Обогнув деревья, машины двинулись на восток, подставляя борта для обстрела с севера, но от ближайших построек, где можно было организовать огневую позицию, их и правда отделяло более полукилометра, к тому же покрытых маленькими группками кустарника, ещё и при слабой видимости – вряд ли кто‑то сможет поразить его танки оттуда. В любом случае иначе поступить Андрей не мог – не бросать же машины здесь?

Впереди замаячили какие‑то высокие заросли. Оказавшись ближе, Андрей смог разобрать, что это кукуруза. Скрывшись в ней, они могли бы подобраться ближе к первоначально намеченному маршруту наступления. Идея показалась Андрею правильной, но он не стал озвучивать её, поскольку они всё равно двигались прямиком к этой кукурузе. В этот момент и произошёл первый огневой контакт.

– Контакт на десять часов! – громко раздалось из рации.

Но прежде, чем Андрей успел что‑то ответить, в идущем первым танке что‑то взорвалось. Андрей не видел, что и как произошло, потому что находился с противоположной от места попадания снаряда стороны, но он услышал хлопок взрыва и увидел яркую вспышку, после которой танк тряхнуло, а окутавшее его облако сизого с чёрным дыма стало медленно уползать наверх.

Первой мыслью после кратковременного оглушения было: «чёрт, неужели мы потеряли танк?». Но на деле всё оказалось не так плохо, потому что через пяток секунд орудие танка развернулось и ещё через секунду раздался выстрел. Яркая вспышка, вырвавшаяся из ствола танка, снова на секунду ослепила солдат. Ударной волной вокруг орудия с земли сорвало траву и понесло во все стороны, но никто особо этого не заметил. Ещё не прошло ослепление, а в той стороне, куда выстрелил танк, появилась ещё более ослепительная вспышка и большое количество обломков, словно фейерверк, с грохотом взрыва разлетелось во все стороны.

С трудом заставив себя оторваться от фейерверка, Андрей только сейчас переключился на связь через гарнитуру.

– Не стоим! – крикнул он. – Двигаемся вперёд. Третье отделение – на вас контроль левого фланга. Корень, что это было?

– РПГ. Движения не вижу.

Ещё бы. После осколочно‑фугасного снаряда и такого фейерверка там вряд ли жизнь возможна, не то что движение. Пока Андрей успел об этом подумать, метрах в пятидесяти слева от них что‑то взорвалось. Он стал озираться, пытаясь понять, что это было, потом увидел примерно там же новый разрыв, а за ним ещё один.

– Миномёты! – крикнул Воробьёв.

Андрей отреагировал быстро.

– Броня, двигайтесь к домам, давите любое сопротивление. Мы за вами, – сообщил он и дал соответствующую команду пехоте.

Танки повернулись и поползли к ближайшим домам. Бронетранспортёры держались за ними на почтительном расстоянии – в случае, если по ним попадут из РПГ, шансы сохранить машины и жизни экипажей практически нулевые.

«Как же всё тонко», – подумал Андрей и ему отчего‑то захотелось распевать эти слова. Подавив это нелепое желание, он, пригнувшись, побежал за танками. Мины продолжали рваться где‑то в стороне, не приближаясь к наступающим и не нанося никакого урона. Видимо, корректировщик или погиб, или отступил, видя, что к нему движутся танки.

«Булаты» Ростовцева приблизились к домам, ближайший из которых, разрушенный недавним выстрелом, слабо горел. Миномётный обстрел прекратился.

С каждой минутой видимость хоть и медленно, но улучшалась. Пехота начала осторожно, одну за другой, проверять постройки. В горящем, разрушенном доме обнаружились два тела, но одеты были абы как, без формы, только в бронежилетах и касках, так что это точно были не сектанты. Открытым оставался вопрос: был ли здесь или рядом кто‑то ещё?

Чисто. Чисто. Чисто.

Пока что это всё, что слышал Андрей от командиров отделений. Неужели погибшая парочка была только вдвоём? Зачем тогда рисковали и стреляли по танку? Нет, наверняка с ними были ещё бойцы, но, увидев с чем имеют дело, решили отступить.

Пехота приноровилась и быстро перемещалась от дома к дому. Корнеев с Руми вскарабкались по склону обратно на дорогу и двинулись по ней. Там было выше и, соответственно, легче было вести наблюдение, тем более, что внизу чёртова кукуруза вообще мешала что либо увидеть. БТР‑ам же кукуруза была как раз на пользу, поскольку скрывала их почти полностью. Танкам было всё равно – они держались возле домов и лениво переезжали следом за пехотой, ломая кусты, мелкие деревца и случайно подвернувшиеся на их пути углы ветхих построек.