Эридан нахмурился:

— Тогда эта штука теперь, наверное, очень нужна ему. Ты надежно его спрятал?

Маг широко улыбнулся:

— Три слоя магической защиты, охранные руны, а кролика я превратил в табакерку, чтобы его нельзя было обнаружить заклинаниями поиска[45].

Паладин кивнул, затем еще немного подумал и спросил:

— Скажи, Зариллон… Можно ли опоить кого-то до беспамятства и проделать с ним все то, что делал шип, без его внедрения?

Ученый крепко задумался.

— Шип постоянно впрыскивает яд, так что если просто опоить, то эффект будет кратковременный, — ответил он.

— Но часов на двенадцать хватило бы?

— Вы задаете такие вопросы, на которые я не могу ответить без расчетов, — ошарашено ответил Зариллон.

Из складок своей мантии он достал лист бумаги, графитовый стержень, что-то писал несколько минут, а затем протянул задумчиво:

— Знаете, может сработать. Однако тот, кого будут опаивать, должен иметь хорошее физическое здоровье.

Белобрысый стукнул ладонью по столу, отчего маг подпрыгнул на месте:

— Зариллон! Мне нужно, чтобы ты добыл как можно больше этого яда! У меня появилась идея!

По лицу мага можно было сделать вывод, что он не разделял энтузиазма, но все равно не сказала ни слова поперек, почтительно поклонился и удалился восвояси.

— Ятар! — позвал паладин.

В шатер заглянул розоволосый гвардеец.

— Собери офицеров, — продолжил Эридан. — У нас опять будет совещание.

Кьяра закатила глаза. Не опять, а снова. Во всей этой деятельности ей виделась нездоровая лихорадочность, словно эльф куда-то торопился.

— Я поприсутствую? — спросила тифлингесса.

Поводок, так или иначе, не пускал ее далеко от шатра.

— Хорошо, — ответил Эридан.

Он выглядел сейчас веселей, чем утром. В глазах появился заинтересованный блеск.

После того, как офицеры собрались и расселись вокруг стола, началось длительное обсуждение, что же делать с пленной эльфийкой.

— Я предлагаю опоить ее ядом Лемифинви, — высказал мнение Эридан, — снабдить недостоверными сведениями и сделать нашим спящим агентом. У кого еще какие идеи на этот счет?

Посыпались разные предложения. Никоторые звучали разумно, другие — не очень.

— Почему бы не совершить покушение на Хисрама? — спросил кто-то, на что паладин мгновенно ответил:

— Так, будьте реалистами! Хисрама она не сможет убить даже со всей удачей мира, а мы потеряем уникальную возможность.

Разговоры о спящих агентах и двойных играх вновь вернули Кьяру к мыслям о Зариллоне. Что-то в его словах не вязалось, какое-то смутное беспокойство заставляло ее возвращаться к опасениям, что маг тоже мог быть под воздействием яда.

— Чего хочу я, — сказал Эридан. — Можно попробовать передать Хисраму недостоверные сведения о расположении наших войск, заманить в подготовленную ловушку. У нас будет преимущество внезапности и планирования. Только надо хорошо обдумать, как это провернуть. Мне нужны идеи!

Послышались новые предложения, иногда переходящие в открытые прения между офицерами, но Эридан быстро усмирял их. Все это ускользало от уха девушки. Она присутствовала на этом совете, но мыслями была далеко. Иногда тифлингесса приходила в себя, обращая внимание на то, о чем говорили люди. Вот Эридан сделал несколько приказов, а его писарь закрепил их соответствующими записями. Разговоры о ходе допроса разведчицы и несколько скабрезных шуточек на этот счет. Кьяра пропустила момент, когда совет закончился. Просто офицеры внезапно начали расходиться.

Толку от меня чуть на таких собраниях, подумала она. Все-таки она предпочитала действия обсуждениям.

Когда все окончательно разошлись, и груженный бумагами писарь покинул шатер, неожиданно для Эридана на пороге послышались крики Эрты. Ворвавшись в палатку, как разъяренный медведь, она сначала замерла на месте, увидев Кьяру, сидящую в одном из кресел. Женщина секунду помедлила, а затем начала орать на эльфийском языке. Девушка не понимала ни слова, но подозревала, что подобное поведение было связано с обещанием Арума донести до Эрты об упрямстве эльфа.

Эридан попробовал вставить несколько фраз, но все они тонули в громогласных воплях. Наконец, издав звук, похожий на рык, Эрта схватила завалявшуюся на столе вилку и с силой воткнула в столешницу.

— Это все? — поинтересовался Эридан, когда прибор перестал вибрировать.

— Нет! — воскликнула женщина, отвесив эльфу звонкий тумак.

Тот охнул, качнулся от силы удара и просверлил ее обескураженным взглядом:

— Ты что творишь?!

— Я предупредить! — продолжила рычать заклинательница. — Настойка ты не получать больше! Режим! Хоть всем башка руби, вся настойка спрятать секретно! Только когда помирать, и то я еще подумать!

— Ты… бешенная!

— Да? — еще сильней взъярилась женщина. — Ты слушать, только когда орать и бить тебе башка! Ты крен гхуан зун! Если режим не соблюдать, я узнать, и ты пожалеть! Я привязать тебя кровать и кормить трубка как гусь! Как глупый зверь лишь! А твои эльфы не спасать, я их всех колотить! Кьяра, если он не соблюдать режим, говорить мне, я убивать его немножко!

Прокричавшись, она махнула тяжелым меховым плащом, с которого во все стороны разлетелись водные брызги, и надменно вышла из шатра. Воздух, казалось, все еще звенел от ее истошных воплей. Эридан так и сидел с открытым ртом, словно выкинутая на отмель рыба.

Внутренне возликовав, девушка спросила как можно более спокойным голосом:

— Распорядится насчёт обеда?

Тот посмотрел на вилку и равнодушно произнес, устало откинувшись в кресле:

— Как хочешь.

Девушка фыркнула. Как маленький ребенок! Даже еще хуже — как упрямый баран. Дернув хвостом, пошла к денщику распорядиться насчет обеда.

— Если можно, что-нибудь быстрое, — добавила она.

Лиам воспринял слова тифлингессы слишком буквально, поэтом в течение нескольких минут на столе появились хлеб, сыр, масло, порезанное ломтиками мясо и овощная тарелка. Еда источала такой вкусный аромат, что девушка, не удержавшись, перехватила пару кусочков прежде, чем денщик закончил сервировать. Вновь пригорюнившийся эльф не выказывал к происходящему никакого интереса.

Когда слуга ушел, тифлингесса подошла к эльфу, все еще равнодушно сидящему на своем кресле, опустилась на пол, посмотрела ему в глаза и сказала:

— Эридан, пожалуйста. Тебе нужно поесть.

Что-то промелькнуло в его глазах. Отозвавшись на искреннюю просьбу, эльф взял кусочек овоща, надкусил его, но не успел толком разжевать. Скривившись, он согнулся в резком спазме тошноты. Совладав с желудком, откинулся в кресле и сказал с еще большей усталостью:

— Да я просто не могу.

— Твой организм отравлен, поэтому и тяжело, — покачала головой Кьяра.

Она встала на ноги, достала из сумочки банку целительной мази, открыла крышку и отдала паладину, положив прямо в ладонь.

— Не знаю, будет ли этого достаточно, — ответил он, сверля баночку взглядом. — И даже если будет…

Его пальцы сжались крепче, костяшки ненадолго побелели.

— Я буду в комнате, — произнес наконец Эридан, после чего встал с кресла и поковылял к себе.

Тифлингесса проводила его взглядом, затем услышав, как тихонько скрипнула кровать, аккуратно заглянула за ширму.

Приняв мазь, эльф решил прилечь. Увидев выглядывающее лицо девушки, спросил:

— Что-то ещё?

— Я надеялась, что ты уснешь, — грустно проговорила Кьяра.

— Я под зельем бодрости, — ответил он, — до вечера у меня глаза не закроются. А потом не знаю, какой уж тут транс без настойки.

— Раз уж вы не отдыхаете… — произнесла девушка.

Она села на пол возле его кровати:

— Мне кажется, Зариллон ошибается насчёт шипа. Помните, когда вы предложили выпытать у Саенис про покушения, она сильно испугалась. Я поверила ей. Для того, чтобы осуществить такое, Лемифинви должен быть в курсе, когда убить свою колдунью, иначе это не имело бы смысла. Одинаковыми словами нападали на меня. Выглядит все так, как будто один кукловод дёргал за ниточки. Наверное, у меня паранойя. Я не помню, чтобы мы проверяли Зариллона на отравление. Хотела уточнить этот вопрос у Эрты. Чем больше я над всем этим думаю, тем подозрительнее мне все это кажется. Меры безопасности для хранения шипа…