Сковывающий холод. Аурил знала его ужас перед неподвижностью. Ей ничего не стоило продлить агонию боли на эоны, но рано или поздно даже сильный страх ослабевает, как эхо громкого крика. Ледяная Дева придумала что-то новое, изощренное. Ей незачем было пытать его плоть, если есть душа.

Тела Эрты и Янтаря медленно превращались в лед. Они должны были потерять сознание от боли, но Аурил не желала им легкой смерти. Она зациклила их в бесконечной петле льда и плоти.

Боль — музыкальный инструмент Ледяной Девы. Именно у нее Эридан выучил: для каждого человека можно сочинить свою мелодию. Он воочию увидел ледяную мандолину, по струнам которой текла кровь. Он прикоснулся к ним, и оказалось, что гриф — это чья-то обнажившаяся гортань. Эрта. Ее глаза смотрели прямо на него, а лицо было перекошено от боли.

«Ты стал мягок и слаб. Уничтожь свою слабость!»

Его рука крепко обхватила гриф. Он медлил, но боль в глазах Эрты была невыносима. Хруст дерева, стон порванных струн. Эридан и раньше делал это, но сейчас было иначе. В руках оказалась другая мандолина. Гриф — голова дракона. Краем глаза он увидел свое отражение в окружающей его ледяной стене. За спиной у него стояла Маленур, только кожа у нее была разных оттенков инея, а в глазах — два ледяных океана. Она склонилась к его уху.

«Ты не раб. Ты — орудие убийства».

Хруст дерева. На руках кровь. В ушах крик.

В руках оказалась следующая мандолина…

Кто-то невидимый схватил его, и он не смог сопротивляться. Перед ним стояли двое. Арум в чешуе, золотой, словно солнце. Крылья Кьяры были похожи на два серебряных клинка. Его грудь разверзлась смертельной раной, и на свободу выскользнул омытый кровью меч.

Два стража, серебряный и золотой, унесли окровавленное оружие. Хватка ослабла, и его тело рухнуло, стремительно теряя кровь. Он, живой, погибал в одиночестве. Он, клинок, больше не переживал о подобном…

Проснувшись в поту, Эридан сразу схватился за меч, лежащий в изголовье. У него снова был этот странный глубокий транс. Образы, которые он увидел, вызвали мурашки. Пальцы сжали рукоять. Почувствовать ее твердость и рельеф, он успокоился. Одевшись, вышел из шатра, чтобы снять напряжение небольшой тренировкой. Лагерь все еще спал.

Тренировался до пробуждения Лиама. После распорядился о легком завтраке и бодрящем напитке. Он чувствовал странную вялость, какую обычно не ощущал после транса.

К концу завтрака выслушал доклад с Зимнего рубежа. Алькира провалилась. С одной стороны, он ощутил мстительное удовлетворение, что эта страшная жрица, любимица Аурил, не оправдала возложенных на нее ожиданий. С другой стороны, Мэб и ее войско лягут дополнительным грузом на его плечи. Эридан надеялся на другой исход.

Скрипнула ширма, и Кьяра вышла из своего укрытия, застав его с камнем связи в руке. Эльф и сам не знал, сколько просидел так, продумывая разные комбинации для выхода из положения. Проигнорировав девушку, сделал последний глоток из чашки и ушел надевать доспехи. Когда тифлингесса попыталась помочь ему с застежками, жестом отослал ее прочь.

Она вышла из комнаты и, кажется, из шатра. Оно и к лучшему. Он сделал ошибку, забыв, кому она служит.

Облачившись в доспехи, он двинулся к стойлу Змея. Почуяв хозяина, пегас хищно затанцевал. В нем, как и в Эридане, клокотала злая энергия.

— Извини, сегодня мы опять не убиваем, — произнес паладин, поглаживая лоснящуюся шею.

Сощурившись, пегас оскалился, демонстрируя свое недовольство. Вокруг одни вредные твари, подумал Эридан. Надев на скакуна доспех, эльф распорядился трубить построение.

Войско двинулось дальше. День прошел, как и вчерашний, разве что менялись небольшие детали. Гвардия снова оживленно галдела, их возгласы сбивали Эридана с мысли. Пытаясь просчитать, что сделают Титания и Мэб, он иногда забывался, и Змей, чувствуя ослабление удил, периодически пробовал взбрыкнуть. Сегодня эльф многое бы отдал за возможность спокойно обдумать план своих действий. Ощутимо ткнув пегаса в незащищенную часть тела, дал понять, чего он хочет от своего скакуна. Змей злобно оскалился, но подчинился.

Его размышления так и не дали никаких ощутимых плодов. Он постоянно отвлекался на головную боль, вызванную запахом исчадия. Попытка смыть его или заглушить ни к чему не привела. Раньше он без лишних слов обратился бы к Аруму за средством от мигрени, но сейчас не хотел его трогать, после того, что случилось.

Протрубили остановку. Передав пегаса в руки слуг, он двинулся в сторону шатра. Лиам приготовил отличный ужин, но Эридан был так рассеян, что поглотил бы даже пресную больничную кашу. Доев порцию, паладин распорядился насчет чая. Горячая чашка приятно согревала руку.

— Что-то вы в последнее время притихли, Ваше Высочество. Тягостные мысли?

Эридан обратил внимание на Кьяру. Когда-то она говорила что-то подобное. Кажется, в Эйлеваре.

— Думаю, что делать с тобой, — произнес эльф. — Оруженосец мне не нужен, да и ты не образец. Непослушная. Требуешь от меня ответов, а я не обязан их давать. Вот и думаю… в прислугу тебя списать?

Он думал, это заставит ее отвязаться. Может, она вспыхнет и уйдет в свой угол.

Повисло непродолжительное молчание.

— Как вам будет угодно, господин. Вам размять плечи?

Эридан чуть было не поперхнулся. Такой реакции он явно не ожидал. Внимательно посмотрел в лицо девушки. Оно ничего не выражало, глаза без зрачков смотрели очень спокойно. Рука эльфа машинально сжалась на рукояти меча.

— Что ты замыслила?

— Ничего такого, как можно? — возмутилась она.

Наиграно это было или нет, эльф не понял. Поколебавшись несколько секунд, он сказал:

— Можешь и размять, но меч в моей досягаемости, лапочка.

Он продемонстрировал ей перевязь, но девушка не изменилась в лице.

Хмыкнув, он встал со стула, снял дуплет, оставшись в плотной рубашке. Сев на место, перекинул волосы со спины на правое плечо, чтобы Кьяра ненароком их не зацепила.

— Можешь приступать.

Встав за его спиной, тифлингесса с силой сжала мышцы основания шеи. Они были твердыми как камень. Спина и плечи представляла собой переплетение сухих твердых мускулов, сведенных напряжением. Неосторожно задев когтями его шею, она замерла в ожидании агрессивной реакции. Паладин вздрогнул, плечи его наоборот слегка расслабились, он не сказал ни слова. Спустя какое-то время она вновь немного промахнулась, но эльф промолчал. Наконец, когда девушка отстранилась от него, он выглядел довольным сделанным массажем.

— Тебе говорили, что у тебя чудные когти? — пробормотал эльф.

От массажа все мысли о планах и хитрых махинациях вылетели из головы.

— Нет, господин, — произнесла Кьяра.

Она играла заданную роль, не более того.

— Ты такая послушная. Подозрительно, — сказал он, отхлебнув уже порядком остывший чай. — Плевать. Хорошо меня расслабила, лапочка.

Она выжидательно посмотрела на эльфа.

— Ты сама так добродетельно предложила мне массаж, — произнес он. — Как же я могу оставить это без внимания? Моя очередь. Только мои руки довольно сильны, но я постараюсь помягче.

Встав со стула, Эридан двинулся в сторону тифлингессы, решив подыграть ей. Нарочно пыталась задеть когтями, подумал он, хочет сделать мне больно.

Зашипев, та шарахнулась в сторону.

— Ну чего ты, лапочка? — насмешливо сказал паладин. — А как же заслуженная награда?

— Я прислуга, забыли? — прошипела она, отойдя от него на еще большее расстояние. — Прислуге не оказывают внимание за выполнение обязанностей.

Эридан остановился.

Лиам, зашедший забрать посуду, замер в проеме:

— Мне зайти позже?

— Нет, убери со стола, — тут же отозвался Эридан. — А после не беспокой, я собираюсь поработать.

Секунду помедлив, Лиам убрал посуду на поднос, вытер столешницу и ушел восвояси. Эльф подошел к одному из стоящих у стены сундуков, достал оттуда писчие принадлежности, перемотанную кожаным шнуром книгу. Снимая один из масляных фонарей со столба, он как бы невзначай проронил: