— Нет… нет, — Майкл покачал головой, повторил: — Нет. Просто помирились. Столько лет прошло. Мы поговорили… Решили, не будем тянуть все это дальше.

Сара тяжело вздохнула, поставила локти на стол, приложила пальцы к вискам, нахмурилась, будто у нее вдруг разболелась голова. Возле столика появился официант, расставил три чашки кофе и тарелку с пирожными, от одного вида которых у Майкла началось слюноотделение. Он знал цену этим десертам — нежным, как кремовое облако.

Он решительно переставил одну чашку ближе к себе, положил на блюдце корзиночку с малиной.

— Джеймс нашел парня, который подходит ему лучше меня, — сказал Майкл. — Неприятно, но это жизнь. Я не хочу сидеть и злиться на него. Я не видел от него ничего плохого. Он вытащил меня из тюрьмы, он подтолкнул меня заняться актерством. То, что я имею — это отчасти его заслуга.

— А то, что вы не дождались друг друга — моя, — через силу сказала Сара. У нее покраснели глаза, но она сдержалась. — Я сто раз пожалела, что вмешалась тогда. Не надо было тебе ничего говорить, сами бы разобрались. Надо было молчать!.. — воскликнула она и хлопнула ладонью по столу. — Никогда не умела…

Томми, страдальчески подняв брови, тут же потянулся погладить ее по спине.

— Я была так зла на него, — с сожалением сказала Сара. — Я вообще тогда была не в себе, мы так наорали друг на друга, мне до сих пор стыдно. Я едва заикнулась, как он может заводить отношения — он меня послал, знаешь, как он умеет, я чуть не взорвалась там же. И все — я завелась, он завелся… Спросил, с каких пор я так радею за мораль и нравственность, что лучшие монашки выходят из бывших шлюх… ну, ты его знаешь. И… господи, — она приложила ладони к горящим щекам, виновато посмотрела на Майкла. — Прости.

— Это не ты к нему не вернулась, — с сожалением сказал Майкл. — Я бы мог тебя и не слушать.

Томми смотрел на них, такой же красный, как и Сара, и точно такой же виноватый, хотя он тут был замешан меньше всех.

— Он встретил хорошего человека, — сказал Майкл. — Пусть будет счастлив. Тебе вообще грех на него дуться, — сказал он, глянув на Томми. — Вспомни, кто тебя с Сарой познакомил, кто к твоей мечте подтолкнул. Он тебе никогда ничего плохого не делал. Ты из-за меня с ним поссорился, а я говорю — хватит. Он этого не заслуживает. Мне было двадцать, ему восемнадцать. Два дурака. Я вляпался по уши, а ему пришлось меня вытаскивать. Может, и к лучшему, что он меня не дождался. Теперь спит спокойнее.

Томми тяжело вздохнул. Сара крутила ложечку в пальцах, то и дело прикладывала ладонь то к одной щеке, то к другой.

— Я думал позвать его, — нерешительно сказал Томми. — Свадьба все-таки. Но одного не позовешь, а мы не хотели, чтобы вы друг от друга бегали.

— Не будем бегать, — спокойно сказал Майкл. — Все нормально. Этот его Винсент — приятный мужик. Никто никому морды бить не будет, шарахаться с мрачным еблетом — тоже. Все же взрослые люди. Все все понимают.

— Ладно, — вздохнул Томми. — Главное, что ты с ними помирился.

— Я помирился, — твердо повторил Майкл. — Никаких проблем.

Продвижение фильма всегда начиналось задолго до того, как заканчивались съемки. Интервью, фотосессии, визиты на авторские ток-шоу — все это было частью одной длинной, огромной программы. Бюджет фильма был не особенно значительным, поэтому масштабной кампании здесь ждать не приходилось, но интервью с актерами было ее обязательной частью, и на разговоры выделили целый день, поскольку в них вовлекались все более-менее заметные исполнители.

Майкла и Питера снимали первыми. В последний момент к ним подсадили Джеймса — чья это была идея, Майкл так и не узнал. Они расположились в одной из комнат особняка. Сели на антикварный диван, потом пересели — интервьюер предложил Джеймсу занять место посередине, между Майклом и Питером. Диван не был ни широким, ни удобным, так что сидеть пришлось кучно. Майкл чувствовал бедром тепло Джеймса через джинсы и прикладывался к бутылке воды, чтобы выглядеть поспокойнее.

О том, что вопросы будут касаться сюжета исключительно в рамках логлайна, было оговорено заранее. Так что они трепались в общих чертах о фильме, об истории и едва-едва краем касались персонажей, чтобы не раскрывать интригу раньше времени. Питер рассыпался в комплиментах Майклу, рассказывая, насколько легко и приятно работать с ним. Майкл отвечал тем же. Не приходилось ничего выдумывать — это было правдой.

— Майкл, прошлый год был для вас очень напряженным, — сказал журналист. — Вы снялись в трех картинах: «Репетиция орекстра», «Сон в летнюю ночь», а затем — «Неверлэнд».

— Год выдался сумасшедшим, — признался Майкл. — Эти проекты приходили один за другим, я едва успевал закончить съемки в одном месте, как мне приходилось лететь в другое, и у меня был минимум времени на подготовку. Это было непросто, но каждый из проектов был настолько интересным, что я не хотел упускать ни один.

— Вы сыграли в романтической комедии, в триллере, детективе и множестве других жанров. Какой вы покоряете теперь?

— Это драма.

— Джеймс, вы — автор оригинальной истории и один из авторов сценария. Вы впервые выступаете в такой роли. Я слышал, что один из главных героев, Эрик МакТир, писался специально для Майкла, это правда?

— Да, это правда, — кивнул Джеймс. — Когда ко мне обратилась ирландская студия с предложением экранизировать книгу, мы сразу пришли к согласию, что главную роль должен играть Майкл.

— Потому что у него ирландские корни?..

Джеймс засмеялся.

— Да, конечно. Это потому что у него ирландские корни. А еще потому что я верил, что никто, кроме Майкла, не сможет раскрыть характер этого героя так сильно и ярко, как он этого заслуживает.

— Что-то еще влияло на ваш выбор исполнителя?

— Мы знакомы уже много лет, — спокойно сказал Джеймс, и Майкл застыл с улыбкой на лице, как с оскалом. — Я знал, что он справится.

— В самом деле? — удивился журналист. — Как вы познакомились?..

— Это было десять… уже одиннадцать лет назад, в Лондоне, — с невинной улыбкой сказал Джеймс, кладя ногу на ногу.

— Серьезно?.. — оживился Питер. — Я не знал, что вы старые друзья!

— Ага, — напряженно сказал Майкл. — Очень старые.

— На самом деле, если подумать, вся история нашего знакомства была связана с кино, — сказал Джеймс. — Однажды мы оказались соседями на премьерном показе — кажется, это был «Поиск солнца» Арджуна Сандипа. И оказалось, что у нас есть много общего.

Майкл вспотел от страха, держать лицо было почти больно, мимические мыщцы едва держались. Еще немного — и они превратили бы лицо в гримасу ужаса. Майкл продолжал профессионально улыбаться, лихорадочно думая, как отшучиваться, если Джеймс сейчас что-то ляпнет.

— Вообще-то мы познакомились еще раньше, — вклинился он, уводя разговор от опасной темы. — Я чинил твою машину, помнишь?

— Вы чинили его машину?.. — переспросил тот, красиво округляя глаза на камеру.

Своего прошлого Майкл особенно не скрывал, но и сильно о нем не распространялся. Сейчас было самое время — он не знал, какой еще козырь вбросить, чтобы отвлечь внимание.

— Да, до того, как стать актером, я работал в автомастерской своего отца, — сказал Майкл. — Это был обыкновенный ремонт.

— О, я никогда не думал рассчитывать на эксклюзивность, — заулыбался Джеймс. — В гаражной автомастерской?.. Боже!.. Я думаю, через руки Майкла прошли сотни машин. На самом деле он был очень хорош, — Джеймс игриво дернул бровями и повернулся к Майклу, взглянул прямо в лицо: — Что ты тогда сделал?..

— Заклеил тебе картер, — сдержанно пояснил Майкл, не переставая широко улыбаться.

— Точно! — Джеймс ткнул в него пальцем. — Точно, это был картер. Продержался восемь месяцев.

— Так мало?.. — удивился Питер, который искренне не понимал, что происходит, но не мог не поддержать беседу.

— Потом я разбил машину, — Джеймс пожал плечами, — увы.

— Питер, а вы присоединились к проекту, уже когда сценарий был готов?.. — спросил журналист, и Майкл с облегчением выдохнул. Все это время он сжимал себя за колено, и только сейчас снял руку и незаметно сжал и разжал онемевшие пальцы.