Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— У меня завтра съемка для Vanity Fair, — рассеянно сказала Фабьен. — Вечером улетаю.

— Давай увидимся. Я буду сегодня в Киприани, приезжай после десяти.

— А что там? — незаинтересованно спросила она.

— Новый год. Вечеринка. Там весь город будет.

Фабьен замолчала, будто раздумывая над его предложением. Майкл услышал, как она щелкнула зажигалкой, попросила кого-то повторить дайкири.

— Хочешь, заеду за тобой? — предложил Майкл. — Ты в отеле? Где сейчас? Как всегда?

— Ларри будет? — прямо спросила Фабьен.

Майкл поморщился, потер переносицу.

— Будет. Это его вечеринка. Но ты его даже не увидишь! Он и знать не будет, что ты там. Я тебя проведу через задние двери.

— Ты чокнулся? — брезгливо спросила Фабьен. — Он разрушил мою карьеру. А ты зовешь на его вечеринку?

— Я просто хочу тебя видеть, — упрямо повторил Майкл. — Я просто хочу… Я скучаю, — сказал он, забыв про поднесенную ко рту сигарету. — Я не видел тебя полгода. Я подумал, может, если мы немного остыли, мы могли бы встретиться, поговорить…

— О чем нам разговаривать, Майкл?..

— Обсудить… все это, — туманно сказал он. — Попробовать… я не знаю, найти вариант, который нас обоих устроит?..

— Майкл, — раздраженно вздохнула Фабьен, — нет варианта, который нас обоих устроит. Твой Ларри вышвырнул меня из Голливуда, как шавку, потому что я отказалась ему сосать. Ты бы мог трахаться со мной, зная, что он меня тоже трахает?..

Майкл промолчал.

— Ах, что я спрашиваю, — она фыркнула, будто ей было весело, — ты ведь сейчас так и делаешь. Он подложил под тебя эту швабру из Сомали.

— Она из ЮАР, — машинально поправил Майкл. — И все сложнее, чем ты говоришь.

— Нет, все очень просто, — перебила Фабьен. — Все проще некуда, Майкл. У тебя есть ценник, а у меня — нет. Я не шлюха, а ты, к сожалению — да.

— Это бизнес, — упрямо сказал Майкл.

— Мне все равно. Думай, как знаешь. Извини, мне пора.

— С Новым годом, — успел сказать он.

В трубке зачастили гудки. Майкл послушал их некоторое время, будто ждал, что голос Фабьен снова вынырнет из них, и она скажет что-то такое, отчего он перестанет чувствовать себя полным дерьмом. Но короткие гудки не кончались, голос не появлялся, и Майкл нажал отбой. Докурил сигарету, которую ветер вырывал из пальцев. Окончательно продрогнув, щелчком отправил ее в полет до земли с двадцать какого-то этажа.

Звонкий голос врезался ему в уши, стоило открыть дверь. Виктория стояла в в туфлях и кружевных трусах, тыкая Саманте в нос скомканную голубую тряпку.

— Что ты мне принесла!.. Ты вообще это видела? Это дешевка, я на китайском базаре куплю такое за доллар! А это? — она отшвырнула голубой ком в сторону, выдернула из рук ассистентки вешалку: — А это что? Я тебя спрашиваю! Я в нем, как мужик! Откуда я сиськи возьму — твои сюда положу? Может, ты вместо меня пойдешь? А может, я голой поеду? Зачем ты мне нужна, если ты ничего нормально не делаешь! Привезла мне убожество!

Майкл шагнул обратно и закрыл дверь. Прошел мимо легкой плетеной мебели, подошел к краю террассы и оперся локтями об ограждение. Голос Виктории погас, до него доносились только отдельные выкрики.

Он зря надеялся, что Фабьен согласится на встречу. И дело было не в том, что они разбежались полгода назад.

Фабьен была слишком хороша для него. Он всегда это знал.

Они встретились на съемках. Независимая студия снимала новую интерпретацию Шекспира — «Сон в летнюю ночь». Из абсурдной комедии режиссер сделал жутковатую мистическую драму о ревнивом и озлобленном Обероне, который мстит Титании за ее измены. Оберон из Майкла вышел жестокий и демонический. Фабьен играла Титанию — измученную, юную, страстную.

Искры между ними не было — ни на первой встрече, ни на читке, ни на репетициях. Майкл спал с какой-то девчонкой со второго плана — и смотрел на Фабьен. Что в ней было — он сам не знал. Миниатюрная, тонкая, темные волосы кольцами, синие глаза. Они играли на камеру страсть и муку, за камерой — смеялись, делились сигаретами, таскали друг друг за другом стаканчики кофе, сценарии, воду, шарфы, куртки, сэндвичи. Потом Фабьен некрасиво, со скандалами и телефонными истериками, расставалась со своим бойфрендом — и Майкл оказался в нужное время и в нужном месте, чтобы подхватить ее и утешить. Она вяло сопротивлялась, отнекивалась, отказывалась, извинялась, но Майкл не слушал. Впервые за долгие годы он точно знал, что больше не хочет других. Хочет ее. Он завоевывал ее упрямо, тепреливо и романтично.

Она сдалась, и Майкл попал в рай. Фабьен была красивая, умная, тонкая. С ней было просто, с ней было легко. Остаток съемок прошел для Майкла в розовом романтическом угаре. Он бросил пить, он влюбился до дрожи в руках и даже начал думать сделать ей предложение. И не просто сделать, а схватить ее в охапку и увезти в Лас-Вегас, чтобы Элвис поженил их сегодня же вечером. Он даже начал присматриваться к кольцам.

Вмешался Ларри.

Ларри Блуменсдейл был одной из крупнейших фигур киноиндустрии. Продюсер, владелец огромной студии «Нью Ривер Фронтир», которая год за годом штамповала кассовые фильмы, сметающие Оскары, как носки на распродаже. Щупальца Ларри потянулись к перспективному фильму с молодыми звездами, нашарили Фабьен, взяли, поволокли. Майкл чуть-чуть опоздал со своим предложением: Ларри был очень быстрым, когда дело касалось бизнеса. Он назначил Фабьен встречу, предложил контракт со своей студией, интересную роль, гонорар — в обмен на то, что Фабьен будет очень послушной девочкой.

Фабьен отказалась — в таких выражениях, что цитировать ее решалась только желтая пресса и самые скандальные блоггеры. Ларри обиделся. Дернул за ниточки. Фабьен оказалась без работы. Ни одна голливудская студия, даже независимая, больше не хотела с ней связываться — все знали, что Ларри из принципа утопит любого, кто ему помешает. Никто не хотел рисковать своим делом, деньгами и репутацией из-за одной слишком гордой актриски.

Фабьен вернулась во Францию. Майкл хотел было рвануть за ней, но в этот момент благосклонный взгляд Ларри упал на него, и Майкл выбрал карьеру. Начал встречаться с Викторией. Виктория была протеже Ларри, и все сложилось само собой, Майклу даже не надо было стараться. Когда они объявили себя парой, Фабьен прислала ему смс: «Приятно быть человеком, который знает себе цену? Надеюсь, ты хотя бы не продешевил».

***

Бесшумный лифт плавно уносил их вниз, от скоростного спуска у Майкла закололо в висках. Он смотрел на себя в зеркальной стене, смотрел и не узнавал. Кто это стоит напротив, кто этот человек с его лицом? Кто угодно, только не он сам. Откуда он мог взяться в лифте дорогущего Нью-Йоркского отеля, под руку с девушкой, чьи фото украшают обложки журналов и витрины ювелирных бутиков?.. Тысячи мужчин видят ее в эротических снах, а она стоит рядом с ним, живая, напудренная, хмурит алые губы, вертится, глядя, как голубое платье стекает с талии в пол.

Нет, ты опять замечтался, Майкл, это не твоя жизнь. Как ты сюда попал?.. Откуда у тебя этот пиджак, у кого ты его одолжил? Откуда у тебя на лице эти тридцать лет, бессонные ночи, тусовки, текила, предвкушение утреннего похмелья?

Он смотрел на себя, и жизнь казалась затянувшимся сном. В любой момент оборвется. Откроешь утром глаза — а ты все тот же нищий неуч из отцовского гаража, и вся эта жизнь, все эти женщины, все, начиная с Джеймса — тебе приснилось.

Он плотнее прижал к себе Викторию, та, не раздумывая, прильнула теснее, не отрываясь от копошения в своем клатче. Нет, не сон. Это его реальность. Он забрался на вершину мира, он звезда с трудным прошлым, такое всегда выгодно оттеняет великолепное будущее. И девушка рядом — его. И пиджак — его, и вся эта жизнь, весь этот мир — его.

На подземной парковке ему мигнула фарами блестящая приземистая BMW серо-стального цвета. Хоть что-то тут было не его, а арендованное. Майкл сел за руль, подождал, пока Виктория пристегнется, и плавно тронулся с места, выруливая на дорожку между парковочными местами, размеченную по бетону широкими желтыми лентами.

4
{"b":"692824","o":1}