— Петер Андерсон, из Лисьих Горок.

— Что у вас случилось? — повторила Хелена, пристраиваясь рядом с оборотнем.

— Так убили, — душераздирающе вздохнул господин Андерсон. — Деверя моего, Карла.

— Рассказывайте.

— Ага. Карл, значит, поехал вчера в Эрнефъялл, повез заказы в магазин. Он краснодеревщик. В Лисьих Горках работает, а в город возит и в магазин сдает. Так вот и вчера тоже поехал. Сказал, задержится на ночь. Покупки там, рынок, то да се. Ну и задержался. А сегодня я уже в город поехал, тоже по делам. Ехал, значит, по дороге по нашей, никого не трогал. Вдруг сморю — лежит!

— Карл?

— Он самый. Возле дороги, в кустах. Мертвый!

Мужчина шмыгнул носом и смачно чихнул в рукав. Потом виновато посмотрел на следователей и прогундосил:

— Сенная лихорадка, проклятущая. Как лето приходит, так хоть топись.

— Вы уверены, что ваш родственник мертв? — спросила Хелена.

— А как же! Он же лежит, не шевелится. Кровищи как из большого борова натекло. Аж на пол леса! А телеги нет. Не иначе, лихие люди его пограбили.

— Далеко от города? — нахмурился Соррен.

— За полчаса довезу.

— Тогда поехали.

Мужчина нацепил шапку и выбежал из кабинета. А Хелена тихо спросила:

— А можно с вами?

— Может не стоит? — поморщился Соррен. — Все же, если господин Андерсон не преувеличил и крови там много, то…

— Бьорн, — оборвала его девушка. — Я ведь не нежная барышня. Я следователь отдела убийств.

— Да, ты права, прости, — тот смутился и кивнул. — Поехали.

Хелена явно не из тех женщин, которым нужна гиперопека. А Соррен тем более не хотел душить ее заботой. Просто она так мило и нежно смотрелась сегодня с его букетом, что медведь немного забылся.

Попросив дежурного связаться с экспертами и организовать труповозку, следователи вышли на крыльцо. Деверь убиенного Карла ждал их внизу, у телеги, запряженной крепкой лохматой лошадью. Устроив следователей поудобнее, господин Андерсон махнул кнутом, и лошадь бодро понеслась в сторону городских окраин. Сейчас главным было найти и оценить место преступления.

Крестьянин не соврал. Через полчаса он притормозил, внимательно всматриваясь в лесную опушку у дороги, а потом аж подскочил на козлах:

— Вот там, перед вырубкой.

Телега остановилась, и оборотень мягко спрыгнул на землю, прислушиваясь.

— В тех кустах, — показал пальцем свидетель.

Мужчина кивнул, искоса взглянул на следующую за ним попятам Хелену и шагнул за пышный куст багульника. Бегло осмотрел заросшую высокой травой опушку и ровные стволы корабельных сосен. Почти сразу наткнулся на лежащее там тело и тихо хмыкнул.

«Жертва» неведомых грабителей выглядела на редкость жутко. Дородный мужчина лежал на спине, головой в кустах, рядом с обломками какой-то бочки. Все вокруг: и тело, и обломки, и трава — было залито ярко-алой жидкостью. Над ней с громким жужжанием вились мухи.

Действительно, могло показаться, что кто-то с особой жестокостью разделался с беднягой и даже не потрудился спрятать тело, торопясь увести телегу. Но чуткий нюх оборотня обмануть было сложно. Густой ягодный дух, витавший в воздухе, никак не соответствовал картине кровавой бойни.

— Что это такое? — изумленно спросила Хелена, втягивая носом странный запах.

— Это… — Соррен хмыкнул, потом присел возле тела, обмакнул палец в «кровь» и лизнул. — Брусничный сироп.

— Брусничный… сироп? — протянул господин Андерсон.

Вместо ответа оборотень толкнул «убитого» в плечо. Тот вдруг громогласно всхрапнул, пробормотал что-то неразборчивое и повернулся на бок, снова забываясь хмельным сном.

— Это что же такое… — крестьянин смял шапку и гнусаво пролепетал. — Я же не чуял… Сенная лихорадка, будь она неладна… Только зря вас отвлек…

— Что здесь случилось? — пробормотала Хелена, осматриваясь. — И где его телега?

А Соррен тронул обломки бочонка, потом поднял их, ожидаемо обнаружив на земле острый камень, и констатировал:

— Не зря говорят: пьяному море по колено. Упади на этот камень его голова, а не бочонок с сиропом, кровь была бы настоящей. А телега…

Оборотень гибко поднялся, еще раз осмотрел поляну, принюхался, а потом зашагал по прогалине, уходящей вглубь леса. И через минуту нашел, что искал. Телега, запряженная почти такой же лошадью, как у господина Андерсона, стояла у высокой сосны, а сама лошадь щипала сочную молодую траву, в изобилии росшую здесь.

— Что ж, мне все ясно, — улыбнулся Соррен.

Убийство оказалось совсем не убийством, все причастные целы и невредимы, за исключением телеги, у которой, кажется, сломалось колесо, попав в какую-то яму. И это не могло не радовать.

— Очевидно, ваш деверь здорово набрался в городе, — следователь повернулся к смущенному крестьянину. — По пути он уснул, а лошадь, оставшись без возницы, соблазнилась вкусной травой и свернула в лес. Господин Карл свалился с телеги в кусты, и туда же упал бочонок, залив его своим содержимым. Именно сироп вы приняли за кровь. Не стали ведь подходить близко, так?

— Не стал, — повинился крестьянин. — Крови боюсь, ужас как. Даже свинью забить не могу, всегда соседа зову.

— И телегу с дороги тоже не было видно. Вот вы и решили, что ее увели.

— Простите, — пролепетал мужчина. — Я вас вытянул сюда, а тут… фуфло.

— Не переживайте, — махнула рукой Хелена. — Давайте мы вам лучше поможем вашего родственника забрать. Он живой, и это главное.

— И правда, — господин Андерсон расплылся в улыбке. — Живой же, кочерыжка. Сейчас до дома его довезу и сдам Магде.

Но это оказалось не так просто. Нет, так и не проснувшегося пьяницу могучий медведь быстро погрузил на свободную телегу и даже не испачкался в сиропе. А вот второе транспортное средство оказалось повреждено слишком сильно. Починить колесо своими силами не удалось, и Соррен принял решение: вместе с грузом и лошадью они отправляются в Лисьи Горки. Там господин Андерсон сдает деверя на руки родным, находит мастера, привозит его сюда, а следователей везет обратно в город.

В итоге в лесу осталась только одинокая телега да лужа брусничного сиропа на радость местным пчелам. А оборотень с девушкой устроились на задах повозки Андерсона, и вся компания покатилась в деревню.

Ехать было хорошо. По обе стороны дороги раскинулся сосновый лес. На безоблачном небе светило ласковое летнее солнце. Дул ветерок, а воздух пах мхом, вереском и сосновой хвоей. Короткое лето на суровом севере казалось чем-то особенно ценным. Их хотелось наслаждаться, напитываться, чтобы чувствовать его тепло и аромат даже в самую холодную пору.

Поглядев на улыбку Хелены, Соррен полез в карман, достал оттуда найденный в лесу цветок купальницы и осторожно пристроил его в рыжих волосах девушки.

— Спасибо, — пробормотала та и смущенно потупилась.

Несмотря на свой молодой возраст, Хелена Юнсен не была наивной и понимала, что мужчина ухаживает за ней. Все эти ненавязчивые знаки внимания явно были чем-то большим, чем простоя вежливость. Но вносить ясность в их отношения девушка не спешила. Ей нравились эти ухаживания, нравился и сам мужчина, но он был взрослее, опытнее, да и вообще, это ее старший коллега и бывший куратор. Шаг к более близким отношениям казался Хелене огромным и непреодолимым, как бездонная пропасть. Она только вернулась домой, только начала работать. Что ей делать еще и с личной жизнью?

— Интересно, как лорд д'Эстар относится к работе шефа Райс? — вдруг вырвалось у нее.

Бьорн Соррен хмыкнул. Раэн д’Эстар, супруг Ирии Райс, то есть уже год как Ирии д'Эстар, работал у них внештатным консультантом по особо важным делам. И эта пара стала для оборотня примером того, что работа и личная жизнь могут прекрасно уживаться вместе. Они никогда не позволяли себе лишнего на работе, соблюдая строгую субординацию, но всем было видно, как у суровой леди Ирии светятся глаза в присутствие мужа.

— Знаешь, Хелена, — улыбнулся оборотень, — два взрослых разумных человека всегда смогут договориться и найти компромисс. А любимое дело может быть не менее важно, чем семья.