Не выдержав, Шифра громко рассмеялась.
— Твой учитель — действительно сумасшедший! Я за все сто пятьдесят хакима жизни в этих треклятых пещерах не видела никого, кроме дагенов и алахамов. И ты, старик, тоже сумасшедший! Скажи: кто в трезвом уме покинет город, чтобы набраться мудрости в пещерах?
Сенецион неодобрительно крякнул.
— Может, ты и права, Шифра… Не стоило мне доверять Фабрициусу… Если бы боги не привели тебя, то я бы давно уже умер.
Она промолчала. До сих пор не могла понять, как же относится к старику. Он смотрелся жалко: тщедушное тельце, понурый взгляд. Ударь — и его кости не выдержат. Однако в нем ощущался внутренний стержень. Возможно, дело было в целях, к которым стремился. Не каждый способен покинуть Нижний Город, где всегда тепло и полно еды, и уйти в пещеры… Ради чего уйти? Чтобы встретить бога? Смешно.
Шифра, представив вереницу геометрических фигур, усилила пламя костра.
— Как ты это делаешь? — спросил старик.
— Что «это»?
— Заставляешь гореть жар-камень. Ты знаешь какие-то тайные заклинания?
— Нет никаких тайных заклинаний, — ответила Шифра, улыбаясь. — Ты просто мысленно представляешь несколько геометрических фигур — и всё.
Сенецион нахмурился, глядя в огонь.
— В Мезармоуте только старейшины могут заставлять жар-камни полыхать, — сказал он. — И то не везде. Стоит только уйти за пределы города, как волшебное пламя гаснет. Потому-то я и взял с собой горючее масло. Ты меня научишь управлять жар-камнями?
— Может быть…
Взгляд Шифры непроизвольно зацепился о засохшую кровь на одежде старика. Захотелось счистить её.
— Я все равно благодарю тебя за мое спасение, — сказал Сенецион, грустно улыбнувшись. — Если боги вылечат мои раны, то…
— Не боги вылечат твои раны, а — я, — перебила Шифра. — Ты всегда все сводишь к милости высших существ?
Она схватила копье за середину древка, выставила над головой:
— Любую опасность надо встречать с оружием в руке. А что сделал ты, старик? Взял с собой в поход только еду и книгу… В этих пещерах полно червивых!
Сенецион пожал плечами.
— А кто такие эти червивые? — спросил он. — Я про них в первый раз слышу.
— Твари, выползающие из тьмы! — бросила Шифра. — Похожи на людей, только очень худые. У них на спинах растет еще такие большие волдыри, в которых плавают их детеныши. Гектор уверен, что эти чудовища появляются из Мезармоута.
Старик плюнул в костер.
— Ничего глупее не слышал! — возразил он. — Ни в Юменте, ни в Венерандуме не живут монстры, уж поверь. Наверное, твоя группа столкнулась с недобитыми монстрами Универса.
Шифра положила копье на место, огляделась. По спине словно провели острым когтем, озноб прошел по телу. При одном упоминании о червивых воображение принялось рисовать во тьме силуэты худых тварей.
— Скажи, Шифра: чудовища испускают фиолетовый люминус? — спросил старик.
— Люминус? Что это?
— Ну, свечение. Чудовища испускают фиолетовое свечение?
Шифра махнула рукой:
— Ничего они не испускают. Так бы мы их давно уже прибили всех. Во тьме их не увидишь. Тем и опасны. Напрыгнет тварь — и голова твоя отделилась от тела.
Она провела указательным пальцем по шее. Побледнев, старик бросил взор на пламя.
— Тогда не понимаю, — промямлил он. — Никогда ни я, ни мой учитель с подобным не встречались.
Брови Шифры поползли вверх.
— Считаешь, я вру? — спросила она.
Сенецион вскинул руки и принялся тараторить:
— Вовсе нет! Я не из тех людей, что верят лишь собственным глазам. Я, в конце, концов, ученик Корнелия Публия! Просто… Просто не могу найти объяснение твоим словам. После смерти Безымянного Короля…
Шифра вскочила, сделала шаг назад. Сердце учащенно забилось в груди.
— Что ты сказал? Старик, что ты сказал?!
— Я…
Она обошла огонь, села на колени перед Сенеционом.
— Безымянный Король умер? — прошептала она, дрожа от страха. — Ты же… ты же только что говорил о нем в настоящем времени…
Старик еще больше побледнел.
— Прости, у меня совсем вылетело из головы, Шифра. Ты знаешь про войну с монстрами Универса? Погребенный бог решил отомстить создателю всего сущего. Он отправил армию кихсо, огромных червей, на Мезармоут. Это случилось сто пятьдесят хакима назад…
Шифра схватила его за ворот линумной рубахи:
— Как умер Безымянный Король?
— Я… Не тряси! Мне больно!
Она отпустила старика, села на камни, дрожа то ли от холода, то ли от ужаса сказанного. «Сны… Они были правдивыми, — подумала Шифра. — Значит, создатель города действительно умер».
— Безымянный Король, видя, какие чудовищные раны оставили после себя кихсо Нижнему Городу, — начал Сенецион, — отдал в жертву свою физическую оболочку. Все твари Универса скрылись под землей, а Юмента сама собой восстановилась в тот же анимам. По крайней мере, так говорится в легендах. Я еще не родился тогда, хотя об ужасах той войны мне рассказывала мать. Правда, и она не достоверный источник — ей на тот момент было не больше семи хакима.
Старик умолк, не сводя с нее взгляд. Шифра вновь и вновь мысленно повторяла его слова, но не могла поверить в случившееся.
«Если Безымянный Король умер сто хакима назад, тогда почему группа видит сны лишь пятьдесят хакима? Есть ли в этом какой-то скрытый смысл? Проклятье!»
Она обхватила плечи. Необходимо вернуться в Дом и всё рассказать Гектору.
— Шифра… — старик откашлялся. — Тебе, наверное, надо знать, что Огненный Шар больше не поднимается в небеса. Уже долгое время Венерандум погружен во тьму.
— Все из-за смерти Безымянного Короля?
— Да.
— А кто управляет Мезармоутом?
— Какое-то очень короткое время вся власть была в руках священнослужителей, но бог дал о себе знать: он пришел во сне Мастарну Фертору, главе старейшин, и сказал, что отныне его душа будет переселяться в тела простых смертных.
Шифра взяла камушек, покатала в ладони.
— И ты этому веришь? — спросила она.
Сенецион внимательно посмотрел на Шифру.
— Да.
— Всё, что ты говоришь, звучит… страшно. Мне сложно даже это объяснить. — Стараясь придать убедительность своим словам, она провела рукой по волосам. — Не понимаю, почему ужас мешает мне думать. Ведь Безымянный Король для меня никто… Я ведь не знаю, видела ли его вообще вживую.
Старик потупил глаза.
— Прости, что принес тебе грустные вести. Что ты планируешь делать?
Шифра задумалась.
«И действительно — что буду делать? Оставлю раненого здесь, а сама побегу к Гектору? Глупости! Мне могут не поверить. Но даже если предположить на краткое мгновение, что группа таки доверится мне, нет никаких гарантий, что люди отправятся сюда. К тому же оставлять старика в пещере… Нет, я самостоятельно справлюсь».
— Нам нужна еда и вода, — сказала она, взяв копье и повесив свою сумку на плечо. — Тебе придется остаться на какое-то время одному.
Старик протянул к ней руку, лицо стало растерянным.
— Подожди… А почему нельзя наполнить фляги из озера?
Шифра криво ухмыльнулась.
— Потому что вода отравлена. Как и твари, плавающие там. Я добуду нам свежее мясо, не переживай.
— Но свет… Ты оставишь меня в темноте?
Она отрицательно замотала головой, вытащила из сумки неработающий жар-камень и протянула к Сенециону. Мысленно представила в нужной последовательности несколько геометрических фигур, и шарик вспыхнул белым пламенем.
— У меня есть этот, — сказала она. — Я скоро вернусь.
Больше не говоря ни слова, Шифра развернулась и, держа жар-камень на вытянутой руке, быстрым шагом направилась к выходу из пещеры. Только сейчас она осознала, как же тело требовало нагрузки. Ее распирала энергия: хотелось стремительно рвануть во тьму подземелий и выследить жертву. Слишком долго она провела со стариком, ничего не делая. Однако приходилось осторожничать: камни под ногами были влажными, один неверный шаг и — перелом. Поэтому она старалась сдерживать копившуюся все эти анимамы силу.
