— Неудивительно, что снег — такой мощный символ, — сказала я, опираясь на руку Локи, чтобы вытащить себя из сугроба.

В глазах его танцевали искры, пока он поддерживал меня.

— Значит, снег — это символ?

— Ну, конечно. Я подразумеваю, что чаще всего он — символ смерти, но также и символ чистоты, старения, притупление юношеских страстей. Не заставляй меня цитировать Джеймса Джойса[8]… - я поднесла руку к губам, когда поняла, как невероятно глупо это прозвучало. Вот почему у тебя никогда не будет парня, подумала я, чувствуя, как жар приливает к щекам.

— Прости, — пробормотала я. — Не бери в голову.

— Нет, продолжай, — сказал он, улыбаясь. — Мне нравится Джеймс Джойс.

Я уставилась на него, не уверенная, шутит ли он. Даг всегда так шутил, он называл это «быть ироничным».

Локи повернулся ко мне и поднял бровь.

— Обновление, — сказал он. — Снег, в роли символа. И воспоминания, особенно для Джойса.

Я вздохнула, улыбнулась и расслабилась, продолжая держать его под руку.

— Да. Обновление. Посмотри на это — весь мир обновился.

Мы шли рука об руку, разговаривая о символах и литературе, пока не оказались на берегу озера. Ветер усилился, когда он резко остановился, и его глаза потемнели.

— Я должен уйти, — сказал он, наклонился, чтобы поцеловать меня, и прошептал: — Спасибо.

А потом он исчез.

Только что я прижималась к нему, обнимала его, а в следующее мгновение осталась одна, наблюдая, как снег кружится в том месте, где он только что стоял. Я вздрогнула и потерла глаза, оглядываясь на наши следы на снегу. Их было две пары: мои маленькие шаги и его большие. Пока я неотрывно смотрела на них, усилился ветер, принося острые, кусающиеся снежинки, чтобы замести следы. Через час они исчезнут, подумала я.

Я пошарила в кармане в поисках сотового телефона. Мои руки дрожали, когда я повернула телефон к следам, делая снимки. Доказательство.

К тому времени, когда я добралась до квартиры, дрожа от пронизывающего ветра, по тротуару уже много раз прошлись и наши следы исчезли. Я долго принимала горячий душ, пытаясь отогреть замерзшие ноги. А потом я пролистывала фотографии на сотовом, завернув волосы в полотенце.

Фотографии были размытыми, нечеткими. Я видела смутные серые вмятины на белом снегу, но это могли быть чьи угодно следы. Это может быть что угодно, подумала я, швыряя телефон на стол. Глупо.

Я глубоко вздохнула и повернулась к своему разрушенному футону.

Мне потребовалось четыре поездки вниз на служебном лифте, чтобы избавиться от рамы, которая выглядела так, будто сломалась, по крайней мере, в трех местах. Это должно было раздражать, тащить расколотую древесину через здание, но я не могла не гордиться собой. Нами.

Тем не менее, моя жалкая квартира стала выглядеть еще более жалкой, когда я закончила. Стол с одним единственным стулом, комод, книжный шкаф, который уже был полностью забит, и матрас футона на полу.

Это так ты развлекаешь Локи сын Лаувейи из Асов?

И тогда я решила, что моя переводческая работа может пойти сегодня на фиг. Я собиралась купить нормальную кровать. 

Я погуглила «Магазин матрасов в Чикаго» и получила около десяти тысяч результатов. Затем я попыталась найти тот, до которого могла добраться без машины и без особых хлопот. Наконец, я натянула куртку и вышла.

Ветер был резким, порывы снежинок царапали обнаженную кожу. Тротуары сверкали кристаллами соли. Чикаго привык к снегу. Снега навалило примерно на фут, но этого было недостаточно, чтобы закрыть город, поэтому поезд был переполнен людьми, направляющимися в центр города.

Два квартала между моей остановкой и магазином «Мир матрасов» казались долгой прогулкой. Я чувствовала себя немного нелепо, пробираясь через первую метель года, чтобы купить матрас, и начинала жалеть, что не взяла кого-нибудь с собой. Возможно, Лору.

Когда я вошла, над стеклянными дверями «Мира матрасов» звякнул колокольчик. Место казалось заброшенным. Я постояла с минуту, переминаясь с ноги на ногу, а потом сзади появилась женщина в агрессивно-розовом деловом костюме.

— Чем могу вам помочь? — спросила она, подходя ко мне. Она выглядела примерно моего возраста, хотя трудно было сказать с таким макияжем. У нее были идеально ухоженные волосы и пугающе сверкающая улыбка. Ее бейджик гласил: «Джоэль, чем могу помочь?»

— Я, эм, здесь за матрасом, — сказала я, оглядывая магазин. Было совершенно ясно, что они продают только матрасы. Я не была уверена, что она ожидала от меня услышать.

— О, вы пришли по адресу, — сказала она. — Что ищете?

Я понятия не имела.

— Я просто переезжаю к парню, — солгала я.

— Оооо! — Ее глаза загорелись, и она лукаво подмигнула мне. — Ну что ж, поздравляю! Так он большой парень? Ищете королевский размер?

Я почувствовала, как горят мои щеки.

— Он, э-э… — возможно, воображаемый, подумала я. — Вроде как… высокий?

— Ну, хорошо бы, чтобы оба партнера пришли проверить матрасы, — сказала она, направляясь к выходу из магазина. Я последовала за ней.

— Вы хотите отобрать несколько и вернуться вместе, чтобы попробовать их?

— Нет, — сказала я, продолжая краснеть. — В данный момент его нет в городе.

— Ну, — сказала она, указывая на первый матрас на витрине, — попробуйте вот этот. Эта модель хит-продаж, вмещает в себя девятьсот пружинок внутри с пеной из запоминающего геля. И здесь присутствует запатентованная технология активной жизни, для того чтобы матрас оставался твердым, годами принося пользу.

Я посмотрела на матрас. Он выглядел точно так же, как и все другие матрасы, которые я когда-либо видела.

— Попробуйте, — настаивала Джоэль. — Ложитесь, как дома.

Я села на край матраса, чувствуя себя неловко. Потом выскользнула из обуви, заметив, что на мне один зеленый рождественский носок и один белый носок со снежинкой. Стало еще более неловко.

— Здорово, — сказала я. — Упругий.

— Ложитесь, — сказала Джоэль, постукивая по матрасу ярко-розовыми ногтями. — Устраивайтесь поудобнее. Как с вашим парнем.

Я закинула ноги на матрас и легла, положив руки на грудь. Я представила, как Локи прижимает мои запястья к матрасу, встает на колени и кусает меня за шею. «Чего ты хочешь?»

— Отлично, — сказала я, садясь.

— О, нет, — покачала головой Джоэль. У меня было чувство, что она действительно наслаждалась этим. — Устраивайтесь поудобнее! Так же, как дома.

Я перекатилась на бок, подложив руку под голову. Джоэль села с другой стороны.

— Ну, как ваш парень спит? — спросила она. — Он спит на боку или на спине? — Потом она понизила голос и снова подмигнула мне. — На животе?

Он не спит, подумала я. Он просто сидит и читает. Если только не исчезает в воздухе. Я села, сбросила ноги с матраса и надела ботинки. — Я возьму его.

Глаза Джоэль загорелись.

— Итак, — сказала она, — вы уверены? Потому что если вы уверены, если это действительно так, я могу предложить вам особые условия. Кое-какое особое финансирование. Только сегодня.

Когда до меня дошло, сколько могут стоить матрас с каркасом, было уже слишком поздно. 

Я прислонилась к грохочущим металлическим стенам поезда синей линии, наблюдая, как заснеженный Чикаго мелькает за окнами, и пытаясь оправдать свое безумное решение купить самую дорогую в мире кровать королевского размера.

Мне действительно нужна кровать, подумала я. И это был удобный матрас. Плюс я получила купон на 20 % скидку на постельные принадлежности от «Спальни, Ванны и Прочее», простыни с рисунком бутона розы были чертовски милыми.

Я вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу, когда поезд загрохотал по направлению к Гайд-парку. Я буду расплачиваться за это, по крайней мере, лет десять.

На полпути между станцией и моей квартирой был винный магазин, такой причудливый винный магазин, украшенный сверкающими белыми рождественскими огнями и рекламой вина «Кот дю Рон» и джина «Бомбей Сапфир». Солнце только садилось, когда я проходила мимо их витрин с сумкой королевских простыней от «Спальни, Ванны и Прочее», и заметила кое-что, что упустила раньше. В нижней части витрины была вывеска, кажущаяся пергаментом, с надписью «Мед: напиток богов!». Я вошла, взяла с полки две бутылки и встала в очередь к кассе.