— Жаль, что мы не смогли сделать лучше, — тихо сказала я. — Жаль, что мы так опоздали.

— Не говори так, — сказала Ди. Она закрыла за собой дверь спальни и встала рядом с Джеффом, положив руку ему на плечо. — Вы спасли миры.

Джефф улыбнулся ей. Он все еще красив, подумала я. Даже со шрамами.

— Давайте на боковую, — сказала Ди. — Завтра большой день, правда, Кэрол? 

Деви, Джефф и Ди спали на моей кровати, поэтому я провела ночь перед защитой диссертации на диване, наблюдая за огнями Чикаго, за машинами, движущимися вдоль Лейк-Шор-драйв, за чернильной темнотой озера Мичиган. На мгновение мне показалось, что я вижу светлячков на деревьях и розовых кустах вдоль мыса, но, возможно, это было мое воображение.

Засыпая, я почувствовал аромат древесного дыма.

— Знаешь, — сказал Локи, его прохладная рука мягко коснулась моей щеки, — у меня есть отличная кровать.

Я улыбнулась ему в темноте.

— Все в порядке. Я бы хотела остаться здесь.

Он нежно поцеловал меня.

— Тогда спи спокойно.

— Увидимся завтра, — сказала я, когда он исчез. 

Защита моей диссертации состояла из двух частей. Сначала, я должна была презентовать свою диссертацию, а затем диссертационная комиссия должна была провести устный экзамен. Я глубоко вздохнула, открывая тяжелые дубовые двери Свифт-Холла утром пятнадцатого мая со всей своей семьей на буксире. Мое сердце бешено колотилось, когда мы поднимались по лестнице в большой зал с высоким потолком, где я должна была выступить перед публикой. Локи уже был там, удобно устроившись в первом ряду. Когда я вошла, он встал. Я сделала еще один глубокий вдох.

— Мама, папа, я хочу познакомить вас с моим… э-э… другом. Моим парнем.

Локи пересек пространство между нами и пожал руку моему отцу. Потом он взял руку моей матери и поцеловал ее. Она подняла бровь, но ничего не сказала.

— Я очень рад познакомиться с вами, — сказал Локи, улыбаясь.

Папа улыбнулся в ответ. Мама поджала губы, оценивающе глядя на него. Я почти слышала ее мысли: дорогой костюм, красивый, но глаза дикие.

Я почувствовала руку Локи на своей пояснице и повернулась к нему.

— Я рада, что ты здесь, — прошептала я.

— Я бы этого не пропустил, — ответил он.

— О Боже, это Лукас?

Я обернулась и увидела в дверях Дебру с разинутым ртом.

— Лукас? Я не видела тебя с… с той ночи, когда Кэрол сдавала экзамены.

Локи взял ее руку и поцеловал, заставив Дебру покраснеть.

— Рад снова видеть тебя, Дебра.

Дебра улыбнулась мне.

— Ты счастливая женщина, — сказала она, потом повернулась к моей семье. — А вы, должно быть, мама и папа Кэрол! А это маленькая Деви?

Следующим подошел Стив и, пожимая мне руку, пробормотал «удачи». Он казался немного бледным, но опять же, его собственная защита была меньше, чем через неделю. Кара вошла в последнюю минуту, охая над Деви и обещая всей моей семье бесплатный кофе, когда они доберутся до «Верхних Земель». Затем в зале воцарилась тишина, когда профессор Лонкович подошла к трибуне, включила микрофон и представила меня.

Листы в моих руках слегка дрожали, когда я осмотрела зал, в котором находились почти все, кого я любила, почти все, кто повлиял на мою жизнь, кто видел меня в течение последних пяти лет. Кривая улыбка Хемира мелькнула в моей памяти, и мое сердце на мгновение сжалось. Ты сделал свой выбор, подумала я, глубоко вздохнув, когда мои глаза нашли спокойную улыбку Локи и его смеющиеся глаза. Ты сделал свой выбор, а я сделала свой.

А потом я начала говорить. 

На самом деле, публичная презентация была просто представлением. Настоящая защита следовала дальше, когда мне нужно будет уединиться в другой комнате с членами моей комиссии, чтобы они могли разнести мою диссертацию в пух и прах, прося меня защитить каждое утверждение, которые я сделала на пятистах написанных мною страницах.

Мои руки снова задрожали, когда я обняла свою семью и повернулась, чтобы последовать за профессором Лонкович вниз по лестнице в маленький, уединенный конференц-зал для настоящей защиты. Локи пошел со мной, притянув меня ближе в тихом коридоре.

— Прости меня, если я ошибаюсь, — прошептал он, когда мы шли рядом, — но разве ты не та смертная женщина, которая велела всеотцу Одину идти на все четыре стороны?

Я рассмеялась, а потом попыталась превратить это в кашель.

— Технически, думаю, что просто сказала «пошел ты», — прошептала я.

— Тогда ты будешь в порядке.

— И никакой магии, — попросила я, когда мы остановились перед дверью.

Он прижал руки к груди, на его лице застыло оскорбленное выражение.

— Я бы никогда…

— Я серьезно, — сказал я. — Я сделаю это сама.

— Тебе не нужна магия.

— Спасибо, — прошептала я. — Увидимся, когда все закончится.

Я вошла в конференц-зал и закрыла за собой дверь. Профессора Лонкович, Коэн, Наджар и Сингх сидели за длинным деревянным столом. Перед каждым из них лежала копия моей диссертации. Никто из них не улыбался. Мне вдруг вспомнилось совещание в Асгарде с Одином, Тюром и Тором. С Йотуном Тримом.

А потом я вспомнила Иггдрасиль, окруженный воздухом густым от искр. Я вспомнила, как сломала лодыжку в горах, окружавших Вигрид. Вспомнила как указывала брату, какую ветку Мирового Древа отпилить, чтобы обрубить Рагнарёк от Девяти Миров.

Это будет прогулка по парку, сказала я себе и глубоко вздохнула. 

Когда я отодвинулась от стола и встала, чтобы выйти из конференц-зала четыре часа спустя, я была Каролиной Капелло, Доктором философии.

Профессор Лонкович встала в дверях, торжественно пожала мне руку и притянула к себе, чтобы обнять. Потом я смеялась, дрожала и пожимала руки Коэну, Наджару и Сингху, благодаря их за все. Локи подошел к нам, обнял меня за плечи, а потом я представила Лукаса Лаувейсона моей диссертационной комиссии, и весь мир вдруг почувствовался очень сюрреалистично.

Был ранний вечер, когда я, наконец, покинула Свифт-Холл. Весенний солнечный свет был ярким и золотистым. Моя семья уже была в тапас-ресторане, где мы заказали столик для празднования, поэтому мы с Локи шли вдвоем, взявшись за руки, чтобы поймать такси. В воздухе стоят стойкий аромат цветущих яблонь, и маленькие насекомые кружили в сладковатом свете, который казался таким плотным, что я почти могла протянуть руку и коснуться его.

Я обняла Локи за талию, глубоко вздохнула и убедилась, абсолютно убедилась, что Хемир ошибся. После Рагнарёк не могло быть лучшего мира, потому что не было лучшего мира, чем Мидгард весной.

В такси Локи протянул мне фляжку, наполненную чем-то сладким и обжигающим. Его рука скользнула вверх по моим бедрам, и я наклонилась, чтобы поцеловать его, и мы не останавливались, пока таксист не постучал в пластиковое окно.

— Эй! Мы на месте! Если вы не собираетесь выходить, я оставляю счетчик включенным! — прокричал он.

Я, смеясь, вышла из такси с легкой головой и полным сердцем.

Мои родители заказали огромный стол в центре ресторана, и на нем стояли завернутые в бекон финики, оливки и сыр, кальмары, соленая треска, чоризо и шампуры с солеными огурцами. И сангрия. Много-много сангрии. Все приветствовали нас, когда мы вошли в зал. Они все встали и стали сотню раз называть меня «доктором», а потом я, выпив целый бокал сангрии, обняла друзей и семью.

Дебра сказала мне, что гордится тем, что я ее коллега. Кара сказала, что она всегда знала, что я буду защищать диссертацию, и Стив обнял меня и сказал, что он надеется, что сделает наполовину так же хорошо во время своей защиты. Ди сказала мне, что я очень храбрая, и по ее глазам я поняла, что она не имеет в виду защиту диссертации. Брат поцеловал меня в макушку, сжал мои руки и сказал, что гордится мной. Папа обнял меня, похлопал по спине и сказал, что всегда знал, что со мной все будет в порядке. Даже малышка Деви обняла меня и одарила небрежным, полным слюней детским поцелуем. А потом мама обняла меня со слезами на глазах.