— У тэбя какой расмер? Нулофка? Извини, мееня такиэ девушка не привлекають. Я цитаю их усербными.

Он едва ворочал распухшим языком, но смысл слов был ясен, как день. Он задел меня за живое, вытащив наружу самый большой комплекс. Но в глубине души я понадеялась, что это его отпугнёт. Но он как подслушал мысли.

— Хоца для моей затэи вехняя част цела не к сему.

Это был фиаско. Мне не куда было бежать, Лерс так и не появилась. Я связана по рукам и ногам. В отчаянии, воспалённый мозг, ничего более разумного не придумав, заставил заверещать:

— А-а-а-лекс!

Маньяк усмехнулся.

— Хто это? Прынц? Так он твой кумир? Жаль огорцать тебя, клошка, но софсэм скоро он женица. На девице, в отлицие от тебя, с аппетиицными формами. А то, шо ты выкрикиваешь его имя, не значиц, сто он прискахет на белом коне и спасот тебя. Тебе уже нихто и ничто не поможет. Прежде чем проникнуть сюда, я стасил у уборщицы универсальный ключ, а твою сэстру запер в шкафу. Так что, увы и ах!

Гордон дико расхохотался, едва не захлебнувшись собственной слюной.

— А у тебя, я смотрю, аж голос прорезался. Шепелявить на радостях меньше стал, — я высунула язык, прекрасно понимая, что это лишь усугубит ситуацию.

Но Гордон меня, кажется, не услышал, он уставился на что-то за окном. Он прищурился, после чего прерывисто задышал. Голый торс покрылся испариной.

— Что за… — он не договорил.

Гигантский огненный шар ворвался в комнату, разбил окно, и смёл насильника с постели. Он заорал ничуть не тише меня, пока не замолк насовсем. Вспышка погасла. Я поёрзала на кровати. Руки уже успели занеметь от стягивающего их кожаного жгута. Но стоило мне об этом подумать, как ремень сам собой сполз с запястий. Я потёрла руки, запахнула остатки халата и взглянула вниз. Опалённое тело Гордона сплошь покрылось громадными гноящимися волдырями. Из носа на ковёр вытекала кровь. Но он пока ещё дышал. Я присела на корточки, вытащила из обугленных джинсов ключ и направилась к двери. Но перед тем, как вставить его в замочную скважину, обернулась. Оказывается, бело-зелёный шар не исчез. Он просто потускнел и отплыл в сторонку. Сквозь призрачную дымку, я различила силуэт человека. Кутаясь в безнадёжно испорченный халат, я приблизилась к паранормальному явлению. Сквозь мерцающую завесу вырисовывались знакомые очертания плеч, скул, подбородка, носа. Но не глаз. Глаза были будто чужими. Они горели неприкрытой яростью. Этот человек не знал пощады.

— Алекс… — прохрипела я странным срывающимся голосом. Я шагнула вперёд, чтобы обнять его, но он жестом приказал не приближаться к нему.

— Энергия может сжечь тебя так же, как и того мерзавца… — Ал не успел договорить. Я его не послушала. От былого жара осталось лишь приятное тепло, но пальцы прошли насквозь. В ладони остался лишь воздух. Это был не настоящий Ал, а всего лишь проекция, голограмма, но она всё равно источала живую энергию.

— Спасибо, ты настоящий ангел хранитель, — улыбнулась я, но вмиг помрачнела, оглянулась назад, — Но… это слишком жестоко. Ты не такой. Да, Гордон — подонок, но ты не должен опускаться до его уровня.

Алекс недоумённо вздёрнул брови.

— Нужно ему помочь, вызвать доктора или…

— Не нужно, — оборвал Ал, но столкнувшись с укоряющим взглядом, запнулся, — В смысле… Я сам смогу всё уладить. Но ты уверена в том, чего требуешь? Он же нанёс тебе оскорбление и хотел…

Я коротко кивнула.

— К чему творить возмездие своими руками, когда можно посмотреть, как за тебя это сделает судьба?

Алекс, а точнее его образ, глубоко вздохнул.

— Я смогу отмотать время назад. Но прежде вам с сестрой нужно отсюда уйти. Этот мерзавец забудет о моём появлении и вновь начнёт рыскать в поисках жертвы.

Я не спешила уходить, хотя видела, что силы Ала были на исходе. Он подтолкнул меня к двери.

— До скорой встречи, Ал, — я протянула ладонь. Парень ответил на жест. Его пальцы соприкоснулись с моими. Мы улыбнулись. Это напомнило нам обоим, как мы прижимали ладони, сидя по разные стороны двери. В обоих ситуацияхнас что-то, да разделяло.

— Но как ты…

— Тебе пора, — напомнил Ал, — И помни, только принц может прикасаться к принцессе!

— Опять ты за своё! — возмутилась я, не сумев сдержать улыбки. Нехотя я отстранилась, после чего запихнула в рюкзак вещи, нож закинула далеко под кровать. Я им больше пользоваться не собиралась. Проходя мимо Гордона, я с силой пнула его в бок.

— Видишь, не все такие твари, как ты! Скажи спасибо, что я за тебя заступилась. А то бы сдох здесь, как собака.

Захлопнув за собой дверь и закрыв её для верности на ключ, я отправилась искать Леру. Я обнаружила её сидящей в шкафу и тихо всхлипывающей. Мы заключили друг друга в объятия и долго не хотели их разнимать.

***

Остаток ночи мы провели в фойе, притаившись в кресле-бутоне. Мы долго не могли заснуть, заново переживая ужасы минувшего часа. Спокойно продолжала посапывать лишь Серебрянка. Её происходящие треволнения не затронули. Интересно, как скоро Гордона найдут запертым в нашем номере? Какие ответы на мучившие мужчин вопросы будет способна дать амнезия насильника? Лере стало совсем некомфортно находиться в отеле, она норовила уйти уже сейчас. Но нужно было переждать ночь. Чтобы отвлечься, она решила заняться полезным делом, хоть и слегка противоречащем закону — Лера опустошила все вазоны, ссыпав находящиеся в них сласти и фрукты себе в сумку. После чего успокоилась и заснула. Я проворочалась с боку на бок, но не найдя оптимального положения, отправилась на поиски более удобной койки. Таковой не обнаружилось. Поэтому я решила не смыкать глаз и зорко следить за происходящим вокруг. Сотрудники, как и постояльцы, в столь поздний час находились каждый в своей койке. А редкие прохожие не придавали двум подросткам значения. В основном потому, что голова у них находилась в тумане. За полчаса до рассвета я растолкала Лерс. Оставаясь намеченными, мы благополучно покинули отель.

Мы вновь оказались в цивилизации. Парадиз в этот час казался тихим, но мы были начеку. Отойдя на приличное расстояние от «дуба», доселе казавшегося уютным местечком, а отныне осквернённого неприятным воспоминанием, мы остановились, чтобы передохнуть. На пляже мы обнаружили брошенный кем-то лежак и затащили его под сень пышного куста, в ночи сильно смахивающего на мохнатого тарантула. Поэтому Лерс далеко не сразу согласилась приближаться к сумеречному чудовищу. Скрывшись среди ветвей, мы принялись интенсивно думать, как поступить дальше. Мы сошлись на том, что нужно воспользоваться старым планом и сесть на поезд.

Холодная луна потихоньку уступила место ласковому солнышку. Серебрянка комочком пригрелась у Лерки на груди, и они, сами того не заметив, вместе уснули. Я не стала их будить и прикрыла сестру позаимствованным из отеля халатом. Сами мы были вынуждены переодеться в старые лохмотья за неимением более приемлемого варианта. Убедившись в надёжности укрытия, я отправилась на утреннюю прогулку по пляжу. Ничто так не бодрит, как свежий бриз, треплющий волосы, влажный песок, просачивающийся между пальцами и волны, щекочущие щиколотки. Держа в руках туфли, я дошла по кромке воды до пирса.

Держась за деревянную балку, я откинулась в сторону, опасно балансируя на краю. Я так простояла некоторое время, глядя на то, как из морских глубин выныривают фантастические существа и с плеском погружаются обратно. Настала пора возвращаться. Я развернулась, чтобы уйти, но вынуждена была юркнуть за деревянный столбик.

— Опять он, этот жалкий торгаш! Не угомонится никак… — не скрывая раздражения, пробормотала я.

Между тем, почёсывая густые усы и безмятежно насвистывая нескладную мелодию, Ахмед выгружал из телеги, запряжённой пятнистой лошадью, клетки с пушками.

— Собрать бы на тебя компромат, да донести, куда следует. Жаль, что, как оказалось, твоя деятельность законна. Но стучать за жестокое обращение с животными, никто не запрещал.

— Да и плюс ко всему, вопреки заверениям, он браконьер, — вставил словечко неизвестно откуда взявшийся голос.