Олег и Александр с тревогой наблюдали за всеми приготовлениями. У Олега начали вкрадываться смутные сомнения, что эти два воздвигнутых столба предназначены для него и Емельянова. И собранные для костра сучья тоже не внушали оптимизма.

— Саш, — обратился Олег к товарищу по несчастью. — Ты понимаешь, что они собираются сделать?

— Сжечь нас, — отозвался охранник хриплым голосом. Его глаза хмуро смотрели исподлобья на суету у пещеры.

— Я надеялся, ты развеешь мои сомнения.

— Ты думал, я скажу тебе, что они хотят разжечь костер, чтобы приготовить на нем праздничный завтрак в честь нашего с тобой появления в их невежественном племени? — на лице Емельянова скользнула улыбка. — Может и нас пригласят к столу? Нет, Куропаткин, тут все предельно ясно. Мы убили их соплеменника, и теперь они желают воздать нам по заслугам.

Тем временем вождь в сопровождении нескольких мужчин подошел к пленникам. Он отдал команду, и мужчины, подойдя к Олегу и Александру, отвязали их от стволов. Крепко вцепившись в каждого, дикари потащили пленников к груде сучьев посреди поляны. Емельянов пытался брыкаться, но его пару раз кольнули остриями копий, а сильные руки дикарей еще сильнее сжали запястья и плечи громилы.

Пленников приволокли к столбам. Вновь привязали. К этому времени из пещеры высыпало все племя, включая детей. Вождь обратился к соплеменникам с короткой, но страстной речью. На что дикари завопили, замахали кто копьями, кто просто руками. По их настроению Олег не сомневался, что они рады будут насладиться предстоящим зрелищем. К вождю подошел мужчина с факелом в руке. Вождь принял факел и поджег им хворост, уложенный у подножия столбов, к которым были привязаны пленники.

Черныш нес своих легких наездников, летя в галопе. Казалось, жеребец радовался возможности прокатить на себе детей, показать им свои способности. Артем прижимался к шерстистой шее, тепло коня передавалось его рукам и расплывалось по телу. Настя перестала бояться высоты, старалась не смотреть вниз, где мелькали дорожные камни и трава, а выглядывала из-за плеча брата, устремив взгляд вперед. Ее лицо обдувало встречным потоком воздуха, прохладного с утра. Волосы растрепались. Приятное ощущение скорости щекотало нервы.

Когда тропа закончилась, Артем притормозил коня. Черныш перешел на шаг, мягко ступая по песку, понес детей вдоль реки. Вскоре показались камни, где мордоворот прошлым утром отбивался от дикарей. Артем всматривался в нависающий над пляжем обрыв, отыскивая место, где должна начинаться тропинка. Со стороны реки найти ее оказалось не так просто. Наконец мальчишка обнаружил то, что искал. К тропинке вел крутой подъем по каменным уступам, словно по ступенькам. Детям пришлось остановить коня, спуститься на песок.

— Как мы Черныша по этим ступеням затащим? — спросила Настя.

— Да, ему здесь не взобраться. Можно вернуться назад, туда, где обрыв только начинается. И проехать вдоль обрыва по верху.

Так они и поступили. Вновь взобрались на жеребца и совершили вынужденный крюк. Вернувшись к началу тропинки, вступили в лес. Здесь Артем вновь остановил Черныша.

— Теперь нам нужно незаметно подкрасться к пещере и придумать, как мы будем действовать.

Они направили жеребца по тропинке самым тихим шагом. Боялись неожиданно нарваться на дикарей. Вскоре впереди замаячил просвет. Дети вновь спустились на землю. Зашли в чащу, увлекая за собой жеребца.

Со стороны пещеры доносились голоса. Артем и Настя приблизились к крайним деревьям, стараясь оставаться незамеченными. Отсюда они увидели поляну перед пещерой. Посреди поляны возвышалась груда сухих веток, а рядом два столба. К своему ужасу дети увидели привязанных к столбам отца и мордоворота. Вождь дикарей с факелом в руках подошел к груде веток и на глазах детей поджег их. Сухие сучья быстро воспламенились, окутались густым дымом, сквозь который прорывались алые языки пламени.

— Ой, мамочки! — воскликнула Настя. — Они что, нашего папу собираются сжечь?!

Артем озабоченно глядел на эту нелепую сцену.

— Так, Настя. Времени на раздумья у нас нет. Делаем следующее. Возьми мой нож, — с этими словами брат вынул из рюкзака ножик и подал сестре. — Я на Черныше выскакиваю на поляну и отвлекаю внимание дикарей. А ты бежишь к папе и тому мордовороту. Срезай у них веревки. Чем быстрее ты их освободишь, тем больше у нас шансов на спасение. Возьми с собой еще копье, вдруг придется отбиваться.

Артем вскочил на спину жеребца. Одной рукой сжал самодельное копье, другой крепко уцепился за гриву. Мальчишка изо всех сил шлепнул Черныша по бокам кроссовками. Конь присел на задних ногах и рванул, словно выпрямляющаяся пружина, в сторону поляны.

Дикари тем временем плотным полукругом обступили костер, наблюдая за тем, как он разгорается и подкрадывается к ногам пленников. Вдруг справа раздалось протяжное ржание. Из-за кустов выскочил черный жеребец с мальчишкой на спине. Конь со всех копыт летел прямо на толпу дикарей. Мальчишка поднял над головой длинную заостренную палку. «Ойо!» — пронеслось над головами опешивших дикарей. Они попятились в сторону пещеры. Жеребец стремительно приблизился и врезался в толпу. Лохматые люди бросились врассыпную. Артемово копье тыкало в спины и головы убегающим.

Внезапно совсем рядом прогремело, словно раскат грома. Артем повернул голову в сторону, откуда раздался грохот. Вождь племени в расстегнутом кожаном плаще держал в руке черный пистолет. От его выстрела дикари, убегавшие до этого, пригнулись к земле. Кто-то прикрыл ладонями уши. Даже Артем дрогнул, а конь под ним остановился, присев.

Вождь прокричал непонятные слова, и дикари, похватав копья, стянулись к нему. Выставили острые наконечники в сторону коня с маленьким наездником. Их первобытное оружие с металлическими наконечниками представляло серьезную опасность как для Черныша, так и для Артема. Конь начал пятиться назад.

Из-за костра тем временем показались Олег, мордоворот и Настя. В руках у Емельянова мелькнуло Настино самодельное «копье». Он размахивал им как обычной палкой, успев по ходу огреть двух попавшихся под руку туземцев. Один из дикарей выронил свое нехитрое оружие. Олег тут же нагнулся и подобрал копье. Настя с отцом и мордоворотом подбежали к пятившемуся от надвигающихся стеной людей Чернышу. Дикари превосходили в численности. Ощетинившиеся острыми наконечниками, словно гигантский еж, они приближались к маленькой кучке людей, теснили их к полыхающему костру, отрезая путь с поляны. Вожак, находившийся за спинами соплеменников, размахивал пистолетом, с которого Емельянов не сводил глаз. Прогремел еще один выстрел. Пуля улетела куда-то в небо. Благо, этот непутевый стрелок еще не догадался, как надо правильно целиться.

Дикари наступали. Позади отступающих уже палило жаром костра. Еще совсем чуть-чуть, и рубаха на спине Емельянова задымится. Черныш ржал, чувствуя горячий воздух. Но Артем не решался пустить его вперед на острые копья врагов, готовые распороть брюхо доброму скакуну. Враги подступали все ближе, ощетинившимся кольцом окружая горстку пришельцев из другого мира. Емельянов отбивал палкой приближающиеся металлические наконечники. Олег следовал его примеру, орудуя трофейным оружием. Настя спряталась за спину отца. Артем с высоты жеребца защищал своим самодельным «копьем» Черныша, отбивая «иглы» нападающего «зверя», норовившие воткнуться в грудь и бока скакуна.

— Ёд! Зять! Ёд! — кричал вожак, возвышаясь во весь огромный рост над головами своего дикого войска. Черный пистолет сверкал блестящей поверхностью в лучах уже высоко поднявшего солнца. Грохнул еще один выстрел. Снова в воздух.

— Он, гад, все патроны так расстреляет! — в сердцах выпалил Емельянов.

— Пусть расстреляет, — ответил Олег. — Без них он станет менее опасен.

Дикари со всех сторон тыкали копьями, пытаясь попасть в обороняющихся. Емельянов только успевал отбиваться. Олег не отставал от него. Оба мужчины немного выдвинулись вперед, пытаясь прикрыть своими спинами детей и коня. Отступать уже было некуда. А потеснить противника такими малыми силами никак не получалось.