А дальше из пещеры показались еще четверо мужчин. Они вынесли тело того самого дикаря, что был утром ранен. Было видно, что тело мужчины безжизненно провисло, словно куль с камнями. Труп положили на траву у входа. Вожак дал очередную команду нескольким мужчинам, окружавшим его. Те молниеносно скрылись в лесу. Сам вождь наклонился над мертвым. Его лицо изобразило горе. Губы что-то шептали. Он провел ладонью по лицу убитого товарища. Выпрямился и, задрав голову, выкрикнул в небеса непонятные слова. После этого вождь стрельнул взглядом, полным ненависти, в сторону пленников. Он снова обратился к остававшимся с ним мужчинам с какой-то речью. Что именно он говорил, ни Олег, ни Александр, не поняли, но от его слов им стало не по себе. У обоих роились в голове разные предположения относительно того, что вождь задумал.
Тем временем из леса начали выходить посланные вождем дикари. Они волокли бревна и хворост. Все это мужчины сваливали посреди поляны.
Из пещеры показались женщины и дети. Олег и Александр впервые увидели местных детей. Разного возраста малышня в большинстве своем не имела одежды. Кожа у всех смуглая от загара и грязи. Волосы растопырены в разные стороны. Олегу они напомнили чертят, хвостов только не хватает, копыт и рожек. Женщины окружили убитого и начали выть. Пленники в их вое даже уловили какую-то мелодию, грустную и печальную.
Вождь шепнул что-то одному из мужчин. Тот скрылся в пещере и через минуту показался вновь, неся в руке дымящуюся головешку. Он передал ее вождю. Вожак торжественно поднес головешку к воздвигнутой куче дров и начал поджигать костер. Вскоре сухие ветки задымились, сучья охватило пламя, все больше и больше разгораясь.
Когда костер набрал силу, вожак с печальным выражением лица произнес прощальную речь. Все дикари слушали его очень внимательно. Во время этой речи вождь несколько раз переводил взгляд на пленников. Глаза в эти мгновения загорались ожесточенным огнем, брови грозно сдвигались. Соплеменники также переводили взгляды на Олега и Александра. И эти взгляды не предвещали ничего хорошего.
После окончания речи вожака, все те же четверо мужчин, что вынесли труп из пещеры, подняли убитого и медленным шагом поднесли к костру. Они торжественно возложили тело на пылающий огонь. Запахло паленым мясом. А дикари, взявшись за руки, пошли водить хоровод вокруг костра, пожирающего погибшего соплеменника.
От всей этой картины у Олега закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Он отвернулся, чтобы не видеть ужасного ритуала. Емельянов, напротив, с интересом наблюдал за действиями дикарей.
Пока проходила эта жуткая похоронная церемония, над поляной сгустились сумерки. Солнце уже давно скрылось за деревьями. Костер оранжевыми отсветами освещал грустные лица туземцев, исполнявших свой прощальный танец.
Натанцевавшись, дикари уселись вокруг костра. Женщины вынесли из пещеры уже знакомые пленникам белые чаши и раздали всем присутствующим. Дикари прямо руками доставали из чаш еду и отправляли в рот. Олег и Емельянов, успевшие снова проголодаться, с завистью смотрели на это поглощение пищи.
Когда закончился «поминальный» ужин, вожак поднялся и произнес что-то, указывая на пленников. Тут же с травы подскочили несколько мужчин. У двоих в руках появилось что-то наподобие веревки, остальные похватали копья. Они приблизились к Олегу и Александру. Подняли с земли сначала Олега. Подвели к дереву и двое с веревками начали его приматывать к стволу. После этого наступила очередь Емельянова. Тот пытался сопротивляться, извиваясь всем телом. Но несколько острых наконечников, упертых в бока громилы, заставили его смириться с участью. Вскоре Александр оказался привязанным к стволу соседнего дерева. По распоряжению вождя к пленникам на этот раз приставили охрану из шести туземцев. Вождь что-то непонятное проговорил охранникам, а затем всем остальным. Среди туземцев послышался недовольный гул.
— Жеч трам! — грозно крикнул вожак. Его соплеменники успокоились и, понурив головы, перетекли из поляны в пещеру. На погрузившейся в ночную темноту поляне остались только привязанные к стволам деревьев Олег и Александр, да шестеро поставленных охранять их туземцев.
Эта ночь показалась Олегу кошмаром. В стоячем положении, когда невозможно ни лечь, ни сесть, ни просто пошевелиться, он боролся с накатившейся усталостью. Хотелось спать, но уснуть никак не получалось. Только голова падала на грудь в охватившей дремоте, как Олег тут же просыпался. Поднимал подбородок, начинал тупо смотреть перед собой, а через несколько минут глаза вновь слипались, Олег проваливался в сон, и этот сон обрывался, как только шея изгибалась под тяжестью головы. Емельянов же сначала долго бодрствовал, поглядывая на приставленную охрану. Пытался заговорить с Олегом, но тот отвечал спутанно или вовсе пропускал мимо ушей слова Александра, в очередной раз погрузившись в дремоту. В конце концов, Емельянову наскучило просто так стоять, и он захрапел на весь лес, нисколько не смущаясь своего неудобного положения. Дикари с завистью поглядывали на этого громилу. Им по долгу службы спать запрещалось. Поэтому они расхаживали взад-вперед вокруг пленников, о чем-то друг с другом беседуя.
С наступлением рассвета из пещеры показался вожак. Он подошел к пленникам. Емельянов все еще похрапывал во сне. Олег с красными глазами и гудящей головой стоял в полном бессилии, на появление вожака никак не отреагировал. Вождь оглядел пленников так, словно видел их первый раз. Его глаза остановились на наручных часах Олега. Дикарь ухватился за ремешок, принялся расстегивать. После долгих усилий у него это получилось. Глаза вожака принялись изучать часы, пальцы вертели их и так, и сяк. Он никак не мог понять, для чего эта штуковина предназначена. Но часы нравились вожаку. После пристального осмотра он одел их себе на руку. Еще раз полюбовался часами, теперь уже на запястье.
Олег подумал, что на этом любопытство дикаря закончится, но тот опустился на корточки и принялся разглядывать кожаные туфли на ногах ученого. Черная кожа уже перестала быть блестящей и черной. От пыли туфли посерели, местами появились потертости и царапины. Вождь взялся за одну туфлю, потянул на себя и снял с ноги Олега. Ступня осталась в одном носке. Вид носка привел вождя в трепет. Он ощупал его и сдернул. Олег понял, что эти люди никогда не знали обуви и носков.
Разглядев внимательно туфлю и носок, дикарь уже без всяких церемоний разул вторую ногу Олега. После этого он натянул оба носка себе и попытался обуться. Однако размер туфли явно не подходил дикарю. Туфли никак не хотели налазить на ноги вождя. В конце концов, он бросил эту затею. Перешел к Емельянову. У того на ногах тоже красовались туфли, размером больше, чем у Олега, с вытянутыми носами. Вождь стащил их с громилы. Тот пытался брыкаться, но связанные ноги не дали ему это сделать. Туфли охранника подошли вождю. Тот засиял от счастья. Походил в обновке. Но совсем скоро на его лице появилась недовольная гримаса. Вождь с отвращением скинул с себя туфли, потирая ступни. Видимо, его ноги не приспособлены для носки обуви.
После всех этих церемоний вождь вновь подошел к пленникам.
— Бу реть ог! — воскликнул дикарь в кожаном плаще и показал в сторону чернеющих остатков вчерашнего костра. Он ткнул пальцем в грудь Емельянова — Ы бил на рищ.
Олег с Александром переглянулись.
Вождь скрылся в пещере, а через некоторое время оттуда высыпало мужское население племени. Мужчины вновь скрылись за деревьями леса. Пленники наблюдали, как они возвращались, неся новые дрова, и складывали их ко вчерашнему кострищу. Четверо дикарей притащили два тонких бревна. У этих бревен заострили по одному концу. Какими-то приспособлениями наподобие лопат вырыли две ямки рядом с приготавливаемым костром. Воткнули туда бревна, засыпали землей. Для верности подставили подпорки из рогатин, привязав их к бревнам все тем же жгутом, каким были связаны пленники.
